Александр Семёнов - Опус номер девять ля мажор. Часть 2. Жизнь как музыка и танец

– И как тебя зовут? – спросила Оля.

– Р-рекс! – ответил он, очень правдоподобно подавая лапу всем сидящим за столом.

Потом всё перемешалось. Небольшой блок дискотеки: полутьма, цветные лучи скользят над головами. Вновь зажглась люстра. Опытные танцоры в два захода исполнили европейскую программу. Оля тихо спросила, скоро ли выступать. «Где-то через час», – ответил Андрей. Маскарадное шествие под аплодисменты и одобрительный рёв. Много разноцветных собак, робот, привидение. Джентльмен в котелке и с тростью. Восточная красавица: голый живот, блестящие ожерелья, подведённые к вискам глаза. Негр – настоящий, не маскарадный – в пышной белой чалме. На фланге процессии были Света, надевшая серебристую полумаску, и Никита в костюме юного сенбернара. За ними кто-то шёл на голове. Стены разошлись и сблизились. Замыкающая пара левитировала, многоцветно дымясь. И вновь дискотека.

– Идём, – сказал Андрей, тронув Олю за плечо, – они уже переодеваются.

Никем не замеченные, оба в тёмном, поднялись на сцену. С самого начала они договорились не привлекать к себе большого внимания. Алина Александровна даже объявить их должна была не сразу, а после двух номеров. Платье Оли сливалось с чёрным задником, Андрей наполовину спрятался за барьер, на котором стоял операторский пульт. Протрубили фанфары, все гости разбежались по местам. Вика в длинном оранжевом платье и Сергей во фраке прошли в центр зала. Алина, отметив, что ребята в представлении не нуждаются, всё же представила их и объявила медленный вальс. «Charade». Андрей сыграл четыре такта вступления. Оля, на миг задержав дыхание, мысленно сказала: «Эх, была – не была!» – и запела вовремя. Никто в зале, кажется, не понял, что музыка живая.

«Tango Italiano». Андрей так чётко держал ритм, будто внутри него щёлкал метроном. Где-то внизу, то далеко, то под самыми глазами, летало оранжевое облако. Зрители аплодировали – пока лишь облаку и его высокой чёрной тени. Но вот Алина обратила внимание на музыкантов. Прожектор озарил сцену и отвернулся: в зале было интереснее. Поклонились. Сели, дождались тишины. Ещё три номера – каждый по минуте сорок.

Сергей и Вика убежали переодеваться. Заполняя паузу, Алина объявила небольшое землетрясение. Решили переждать его на сцене и задержались на час или два. Андрей, подмигнув Оле, показал оттопыренный большой палец. Она глядела очень внимательно, то ли сквозь него, то ли вглубь себя. Наконец, вернулись ребята, одетые по-бразильски. Андрей вопросительно приподнял бровь. Оля кивнула: готова. И ещё пять номеров. А, может быть, двести пять.

– Всё уже закончилось? – спросила Оля, когда они, сойдя со сцены, пробирались к своим местам.

– Абсолютно! – ответил Андрей, приблизив губы к её уху. – Ты молодец!

– Я ничего не помню, – сказала Оля. – Нет, правда всё?

Андрей, усадив её за стол, поцеловал в макушку, налил стакан тоника, очистил мандарин.

– Я ничего не помню, – сказала Оля, когда её стали поздравлять соседи. – Я ничего не помню! – повторила она, когда чуть позже к ним присоединились Вика и Сергей.

Андрей, слетав к звукорежиссёру, заказал медленный танец и пригласил Олю раньше, чем услышал первый аккорд.

– Я, наверное, всё перепутала? – спросила она. – Слова забыла, да?

– Всё было прекрасно. Лучше, чем когда-либо вообще. И ты прекрасна.

– Посмейся надо мной. Думала, это легко…

– Дело привычки, – ответил Андрей. Оля молча обняла его за шею.

– Если бы я не бросила три с половиной года назад, – сказала она, вернувшись за стол, где заметно прибавилось шампанского и прочих вин, – я бы сейчас так присосалась!..

– Вот этого не надо.

– Не бойся, я бросаю раз и навсегда. Нет, в самом деле не опозорилась? Эх, придётся верить…

Вечер близился к концу. Оля постепенно отходила от шока. Но и по пути домой, и назавтра, и через несколько дней, когда посмотрела запись и решила, что опыт ей в общем понравился, она гораздо ярче собственного выступления вспоминала маскарад и Никиту в костюме Рекса, очень выразительно, пока мама не видит, поднимающего заднюю лапу возле ножки стола.

Такого предновогоднего дня у Оли ещё не было! Счёт времени она давно потеряла, но, глядя на дисплей телефона, оживлённый цветными бликами летящих за окном реклам, видела, что мотается по городу десятый час. Впереди ещё примерно столько же. А началась одиссея в девять утра, когда с костюмами, дедморозовским посохом, пышной мочальной бородой и валенками в мешке для подарков, таком огромном, что в нём могла бы уместиться сама Оля, они с Андреем приехали домой к Георгию Вахтанговичу. Там, кроме хозяина, их встретила ещё одна сказочная пара и три водителя. Водители изучали путевые листы, составленные так, чтобы тратить на дорогу от адреса к адресу как можно меньше времени.

В ожидании последней пары сели пить кофе.

– Они мастера, знают, что делать, – сказал Георгий Вахтангович. – Ты новенькая, – обернулся он к Оле, – но приятель всё рассказал, показал в лицах, верно?

Оля кивнула, прикусив губу, чтобы не улыбнуться.

«Приятель…»

– Значит, не пропадёшь, – заключил Георгий Вахтангович. – А вы оба в первый раз, так что давайте немного подготовимся. Вот вам сценарий, – он протянул ребятам отпечатанный на принтере лист, – изучайте быстро, запоминайте. Но это только схема, в реальном бою надо всегда думать головой, не бояться неожиданностей. А они бывают…

Допили кофе, стали репетировать. Жена, невестка и внуки хозяина отдыхали, сын работал – танцевал где-то с народным ансамблем, поэтому Оле с Андреем выпало быть детьми. Одного из водителей Георгий Вахтангович назначил папой:

– Ты только сиди, щёки надувай, больше ничего не надо. А я буду мама и бабушка. В одном стакане.

– Мама, а почему у вас такие большие усы? – тоненьким голосом спросила осмелевшая Оля.

– Это, дорогая, чтобы женихов пугать! – ответил Георгий Вахтангович с акцентом, который в обыкновенной речи был у него почти не слышен.

К тому времени как приехали мастера, все уже успокоились, хоть животы после такой репетиции немного болели. Новоприбывшие оказались профессиональными артистами уже в возрасте: для Деда Мороза не изъян, а вот для Снегурочки… Впрочем, когда она переоделась и несколькими отточенными движениями поправила макияж, Оля не поверила глазам: ведь девчонка! Только школу окончила, и ни капли наигранности, фальши.

А другая Снегурочка, миниатюрная, голубоглазая, была настоящей девчонкой, на вид младше своих девятнадцати, и, как и Оля, не пользовалась гримом.

Оля с Андреем уехали первыми, в одиннадцать часов. Им достался водитель-папа с просторной «Короллой», звали его Дмитрий. Они разговорились и, ещё не добравшись до первой квартиры, узнали, что он работает инструктором в автошколе.