Дмитрий Сафонов - Дорога на остров Пасхи

В заведении повисло напряженное молчание. Все замерли, ожидая, что произойдет дальше.

– Какого черта меня здесь пичкают тухлятиной? Я хочу свежего мяса! МЯСА С КРОВЬЮ!

Метр улыбнулся, кивнул официанту. Тот послушно убрал тарелку и остатки стейка и убежал на кухню.

Метр упер волосатые руки в стойку.

– Чем полить мясо? Можно сметаной с чесноком, можно – лимонным соком… Чего желает Пердежник Эл?

Он выпрямился, сел ровно. Медленно выпростал ноги из-под стола и вытянул их в проход.

– Пердежник Эл желает, чтобы полили и тем, и другим!

Ковбои дружно засмеялись – так, будто услышали самую веселую шутку на свете.

Смачный Плевок ласково потрепал его по руке. Кожа у Плевка была сморщенная, в старческих коричневых пятнах.

– Кажется, ты понял вкус МЯСА, сынок… Поверь мне, теперь все будет по-другому…

В тот вечер он напился и ничего больше не помнил.

Он проснулся незадолго до рассвета. В своей комнатушке, которую снимал у дяди Валеры. Вскочил на кровати и увидел бледное пятно окна.

– Сон! – пробормотал он, утирая пот со лба. – Просто страшный сон! Фу! И надо ж было такому присниться. Наверное, я съел мяса на ночь глядя. А на полный желудок чего только…

Он вытер краем одеяла лицо, шею и грудь, затем снова откинулся на подушку. "Ну, теперь можно спокойно уснуть и проспать полдня, а потом уж наведаться в редакцию…".

Он перевернулся на бок, засунул руки под подушку…

Что-то щекотало тыльную сторону кисти. Что-то мохнатое… Что-то…

Он встал и зажег настольную лампу (для него она была настульной, если уж быть точным) рядом с кроватью. Медленно убрал подушку, словно опасался, что "что-то", лежавшее под ней, может исчезнуть.

На простыне лежал хвост. Обыкновенный бычий хвост – самый его кончик. Кисточка.

Он уже не заснул. Едва рассвело, он побрился, причесался, надел джинсы и свитер (пиджака дома не оказалось, а кожаные штаны не подходили для этого случая) и отправился пешком в ту редакцию, что была ближе других к его дому.

Ему пришлось ждать открытия полтора часа. Все это время он стоял на ступеньках и курил. Он видел, как в здание редакции заходили сотрудники, но не спешил: зачем с самого утра злить редактора своей физиономией? К чему портить человеку рабочий день?

Он подождал еще полчаса – до половины одиннадцатого. В тот момент, когда он щелчком отправил куда-то в область урны очередной окурок, к зданию подкатил черный "Мерседес". Из него вышел элегантно одетый молодой человек. Он-то как раз носил пиджак. И не просто пиджак, а – замечательно красивый, сшитый на заказ пиджак. В движениях элегантного мужчины сквозила неторопливая уверенность. Судя по всему, он был хозяином этого издательства – генеральным директором, главным редактором или черт его знает, кем. Если говорить одним словом – хозяином.

Он застыл, пораженный. Что-то (что-то неуловимое, он бы не смог точно сказать, что именно) в этом лице показалось ему знакомым.

Он машинально, едва ли сознавая сам, что делает, поднес палец к лицу и потрогал глаз. Мужчина взглянул на него только мельком – уделил ему внимания не больше, чем той урне, которую он полтора часа набивал окурками – и прошел мимо. Он толкнул дверь и…

На мгновение поднес руку к копчику и пошевелил пальцами.

Со стороны это было почти незаметно. Просто движение руки и пальцев.

Глаз…

Хвост!

"Так вот почему он Бумажный Хью. Я бы хотел быть Писакой Элом, но… Прозвище – это такая штука…".

Два хвоста спустя.

Смачный Плевок задерживался. Пользуясь тем, что Пердежник Эл сидит один, и их разговор никто не может слышать, на скамейку рядом с ним опустился Бумажный Хью. К тому времени он уже заработал глаз.

– У тебя есть еще что-нибудь?

– У меня их четыре.

– Тащи.

Шесть хвостов спустя.

Первый роман напечатали быстро, и сразу – огромным тиражом. Учитывая рекламную кампанию, раздутую в прессе, это был не такой уж и большой коммерческий риск. Иногда ему казалось, что стоит включить электрический чайник, и тот начнет громко булькать: "блестящий", "культовый", "непревзойденный". Сбывалось предсказание Смачного Плевка – "поверь мне, теперь все будет по-другому".

Одно ухо и восемь хвостов.

Вышли все четыре романа.

Ему везло в жребии. Везло почище Малютки Стива. Теперь Смачный Плевок бурчал:

– Ну и везунчик ты, парень! Похоже, я ошибался! Ты заработаешь глаз прежде, чем я сдохну, как паскуда!

Он улыбался и ласково трепал старика по руке.

– Не говори ерунды! Ты умрешь в Час Быка, как и положено тому, кто ест МЯСО С КРОВЬЮ.

Плевок криво усмехался и качал головой.

Два уха и девять хвостов.

Они стояли на трибунах и следили за спектаклем. У него было двадцать девять хвостов – до третьего уха оставался всего один. Теперь он на всякий случай носил в кармане жгут; не исключено, что очередной танцор откажется от жребия (в том, что он откажется от ПРАВА, Пердежник Эл не сомневался), и выбор Красавчика может пасть на него. Тогда, прежде чем отправиться добывать МЯСО и зарабатывать тридцатый хвост, ему придется избавить танцора от ЗВОНА. Лучше быть готовым к этому заранее.

Теперь он знал наверняка, что танцору всегда достается жребий. Как это умудрялся делать Красавчик, оставалось загадкой, но черный шарик неизменно доставался новичку. Он понимал, в чем тут дело – человеку нелегко решиться и начать добывать МЯСО. Куда проще сходить в магазин. Но если ты попробовал первый стейк. За счет заведения…

" Поверьте, мужчина всегда найдет, чем заплатить за кусок мяса с кровью. Если он, конечно, не ЗВЕНИТ". Слова Красавчика. Закон заведения.

Новичок оказался неплохим парнем. Пердежнику не пришлость доставать из кармана жгут.

Правда, парень, добираясь до столба, так измотался, что не смог достойно убить Быка, но… Эл знал, что это пройдет.

Когда парень возвращался через всю арену к калитке, он едва стоял на ногах.

Наметанный глаз Пердежника (он же был писатель – в той, ненастоящей жизни) сразу это заметил.

– Эй, парень идет на кривых ногах! – крикнул он.

– Кривоногий Джим, – завопил Малютка Стив. Он по-прежнему был ближе всех к рогу. Эл завидовал ему.

Четыре уха и два хвоста.

Вышли еще два романа. Они имели не менее шумный успех, чем предыдущие четыре. Деньги, слава, известность… Какие-то непонятные бабы, мелькающие голыми задницами в его постели, как желтые сигналы светофора ночной порой… Замечал он это?

Он пришел покупать квартиру в новом доме. Услужливый риэлтор спросил:

– Извините, а… На какую сумму вы рассчитываете? Я хотел спросить, какой вам нужен метраж? – и он, не сознавая, что говорит, машинально ответил: