Исабель Альенде - Остров в глубинах моря

— Наблюдаются ли случаи дезертирства среди белых солдат, подполковник? — спросил он его.

— Только что я получил информацию, что сегодня на рассвете дезертировали все, комиссар. На данный момент я могу рассчитывать исключительно на подразделения, сформированные из мулатов.

Сонтонакс повторил ему все то, что только что рассказал Захария.

— Другими словами, нам придется воевать с самыми разными белыми, и гражданскими, и военными, плюс моряки Гальбо, а их три тысячи, — подытожил комиссар.

— Мы в очень незавидном положении, комиссар. Нам понадобится подкрепление, — сказал Реле.

— У нас его нет. Организация обороны поручается вам, подполковник. После победы я займусь вашим повышением по службе, — пообещал ему Сонтонакс.

Реле принял поручение с обычной своей серьезностью, предварительно проведя с комиссаром переговоры насчет того, чтобы вместо повышения ему было позволено выйти в отставку. Службе он отдал уже много лет, и, честно говоря, на большее его уже не хватает; жена и сын ждут его на Кубе, и он дождаться не может того часа, когда окажется рядом с семьей, сказал он комиссару. Сонтонакс заверил его, что так и будет, хотя не имел ни малейшего намерения исполнять обещание: не такова была ситуация, чтобы заниматься чьими бы то ни было личными проблемами.

А море меж тем превратилось в муравейник: оно кишело набитыми вооруженными матросами шлюпками, которые атаковали Ле-Кап, подобно пиратским ордам. Это была весьма странная многонациональная компания: толпа не признающих никаких законов людей, которые провели в открытом море многие месяцы и теперь предвкушали несколько дней шумного кутежа и вседозволенности. Сражаться они намеревались не за какие-то там убеждения, поскольку даже не были уверены в том, на чьей стороне выступают, а из чистого удовольствия ступить на твердую землю и предаться погромам и грабежам. Им уже давно не платили жалованья, а этот богатый город предлагал им все — от женщин и рома до золота, если они сумеют его найти.

Гальбо при организации нападения надеялся на свой военный опыт, а также на регулярные белые войска, которые незамедлительно встали на его сторону, устав от унижений, причиняемых цветными офицерами. Большие белые никак не проявлялись, в то время как маленькие белые и матросы обходили за кварталом квартал, сшибаясь с кучками рабов, которые воспользовались ситуацией, чтобы тоже пограбить. Негры провозглашали себя сторонниками Сонтонакса, чтобы бросить вызов своим хозяевам и насладиться несколькими веселыми часами, хотя им было абсолютно безразлично, кто победит в этой драке, в которую они вовлечены не были. Обе группы погромщиков напали на портовые склады, где хранились приготовленные для транспортировки бочки с ромом, и скоро уже спиртное рекой текло по уличным мостовым. Между пьяными бегали крысы и растерянные собаки: налакавшись рома, они оступались и падали. Семьи офранцуженных забаррикадировались в своих домах, пытаясь защищаться по мере своих возможностей.

Тулуз Вальморен отпустил своих рабов, поскольку они в любом случае сбежали бы, как поступило большинство. Лучше не иметь врага в доме, как пояснил он Тете. Рабы были не его собственными, а взятыми напрокат, и проблема их возвращения ложилась на плечи их хозяев. «На коленях приползут, когда все войдет в норму. И в тюрьме сильно прибавится работы», — добавил он. Хозяева в городе предпочитали не пачкать себе руки и отсылали провинившихся рабов в тюрьму, чтобы государственные палачи взяли на себя труд наказать их за весьма умеренную плату. Но повар уходить не захотел и спрятался в дровяном сарае во дворе. Никакими угрозами невозможно было извлечь его из того угла, в который он забился. На него нельзя было рассчитывать даже по части супа, и Тете, которая едва умела разжигать огонь, потому что среди ее многочисленных обязанностей никогда не значилась готовка, была вынуждена покормить детей хлебом, фруктами и сыром. Она рано уложила их спать, стараясь выглядеть спокойной, чтобы не испугать, хотя сама просто дрожала от страха. В последующие часы Вальморен учил ее заряжать огнестрельное оружие — работа непростая, которую любой солдат исполнял за считаные секунды, а у нее это дело занимало несколько минут. Вальморен роздал часть своего оружия другим патриотам, но и себе оставил дюжину — для защиты. В глубине души он был уверен, что необходимости использовать оружие у него не возникнет: не его это дело — сражаться, на это существуют солдаты и матросы Гальбо.

Вскоре после захода солнца три молодых заговорщика, которых Тете частенько видела на политических собраниях, появились с известием, что Гальбо взял арсенал и освободил арестованных, которых Сонтонакс держал на кораблях для последующей депортации, и, естественно, все они поступили в распоряжение генерала. Решено было использовать дом как казарму, в силу его выгодного расположения: он хорошо был заметен из порта, а там можно было рассчитывать на корабли и бесчисленные шлюпки, постоянно перевозящие людей. Перекусив, они отправились сражаться — так они выразились, — но энтузиазма хватило ненадолго: не прошло и часа, как они вернулись обратно, чтобы распить несколько бутылок вина и, установив очередь, улечься спать.

В окна было видно, как прошла толпа погромщиков, но прибегнуть к оружию для защиты дома его обитателям пришлось всего раз, да и то не против негритянских банд или солдат Сонтонакса, а против собственных союзников — группы пьяных матросов, вознамерившихся заняться грабежом. Их отпугнули, выпустив в воздух несколько пуль, а Вальморен и вовсе утихомирил, предложив тафии. Одному из патриотов пришлось высунуть нос на улицу, выкатывая бочку ликера, а другие тем временем держали эту шантрапу на мушке, высунув из окон мушкеты. Матросы тут же откупорили бочку, и после первого же глотка кое-кто свалился на мостовую в последней стадии опьянения: пили-то они с самого утра. Наконец они убрались, возвещая громкими криками, что предполагавшаяся битва — настоящее фиаско, ведь биться-то им было не с кем. И это было верно. Большая часть войск Сонтонакса покинула улицы, не вступая в схватку, и теперь войска стояли в окрестностях города.

Утром следующего дня Этьен Реле, с пулей в плече, но и в окровавленной форме твердо стоящий на ногах, в очередной раз объяснял Сонтонаксу, который переместился со своим Главным штабом на одну из близлежащих плантаций, что без дополнительной помощи разгромить врага они не смогут. Нападение уже не напоминало карнавал, как в первый день: Гальбо удалось организовать своих людей, и он уже практически овладел городом. Накануне вспыльчивый комиссар отказался слушать аргументы, даже когда уже стало очевидным подавляющее превосходство сил противника, но на этот раз он выслушал Реле до конца. Информация Захарии подтверждалась практически буквально.