Иван Кудрявцев - На арене с Гошей

- Да ладно, Ваня, пошли в столовую,- позвал Юра.

- Не могу. Ты обедай без меня, а я схожу посмотрю зверей.

Как зачарованный, я несколько часов ходил по зверинцу, жадно всматриваясь в диковинных зверей: тигров, львов, медведей, которых никогда прежде не видел, любуясь их статью, неповторимой дикой красотой, могучей силой. Подолгу простаивал я у каждой клетки, вчитываясь в биографические таблички. Передо мной открылся новый удивительный мир.

Вот он, мой малыш

Ушел я из зверинца вечером, когда никого из посетителей уже не было. Разошлись и служители. Какой-то высокий мужчина (потом я узнал, что это директор зоовыставки) с плащом в руке, уходя, мимоходом взглянул на меня и громко сказал ночному сторожу:

- Выведите этого ротозея и заприте дверь.

Страшно смущенный, я хотя и с большим сожалением, но поторопился уйти.

Когда я пришел к тетке, в доме которой мы с приятелем остановились, Юра уже давно меня дожидался:

- Ну как, интересно?

Что я мог ответить? Мало было ответить, что интересно. Я был полностью захвачен тем, что увидел.

Юра широко открытыми глазами уставился на меня, когда вместо ответа на свой вопрос услышал:

- В агрономическую школу поступать не буду, раздумал...

- Как это не будешь? Зачем же ты приехал?

- Попробую устроиться в зверинец.

- Ты что, Ваня, рехнулся? Только подумай...

Я не дал ему продолжать:

- Давай больше не говорить об этом.

- Ну как же так?..

- А вот так... Знаешь что - спать охота.

Юра скоро заснул, а я, никем не тревожимый, лежал до утра с открытыми глазами. Мысленно ходил среди клеток, но уже не в качестве зрителя...

На следующий день я был первым посетителем зверинца. Протолкавшись тут часа два, пришел к директору и протянул ему заявление, написанное, как мне казалось, предельно убедительно:

"Прошу принять меня на любую работу в зверинец по уходу за хищниками. Постараюсь быть вам полезным, так как я очень сильно люблю животный мир.

К сему - Кудрявцев Иван Федорович".

Прочитав заявление, директор сухо спросил:

- А сколько тебе, Кудрявцев Иван Федорович, лет?

Я совершенно растерялся, мгновенно подумал, что

для работников зверинцев существует жесткий возрастной ценз. Ответил:

- Девятнадцатый год...

И быстро добавил:

- Скоро двадцать.

Все так же сухо директор произнес:

- Та-а-ак, значит, девятнадцатый, скоро - двадцать?

- Ага...

Тут он посмотрел на меня и впервые улыбнулся:

- А знаешь, Кудрявцев Иван Федорович, что не только людей, но и животных обманывать не стоит, а то они тебе верить никогда не будут, понял?

Я уныло молчал, чувствуя, как краска стыда заливает лицо. А директор вывел на моем заявлении: "Зачислить служителем с месячным испытательным стажем тов. Кудрявцева". Потом посмотрел на меня и дописал: "Ивана Федоровича".

Надо ли говорить о том, как старательно я выполнял свои обязанности - чистил клетки хищников, поил и кормил их. Все доставляло мне большую радость, я готов был трудиться по 48 часов в сутки, если бы сутки располагали таким запасом времени.

Как и все остальные зоовыставки, гастролировавшие по Советскому Союзу, наш зверинец принадлежал существовавшему в то время при Главном управлении цирков Министерства культуры СССР объединению передвижных цирков - Циркобъединению. В зверинцах зрителям не только демонстрировали всевозможных экзотических животных,- обычно тут показывали свое искусство дрессировщики, иногда очень знающие и опытные. В нашей зоовыставке № 6 работал в то время один из старейших русских дрессировщиков Тимофей Иванович Сидоркин с женой. Их медвежий аттракцион пользовался большой популярностью и у взрослых посетителей, и, конечно же, у детворы.

Начав работать в зверинце, я не пропускал ни одного выступления Сидоркиных, с удовольствием помогал им, мечтая когда-нибудь попасть в этот аттракцион.

Моя старательность, заботливое отношение к четвероногим питомцам не остались незамеченными. Тимофей Иванович предложил мне стать его ассистентом. Я с восторгом принял предложение.

Так начался мой путь на арену.

Под руководством Тимофея Ивановича Сидоркина, этого опытнейшего дрессировщика и добрейшей души человека, я работал более четырех лет. Старый русский артист, он начал свой нелегкий путь еще в дореволюционном цирке, испытал немало серьезнейших трудностей. Он знал очень многих выдающихся мастеров арены, на весь мир прославивших русское искусство, с некоторыми из них его связывала крепкая дружба. Был он не раз свидетелем взлетов одних артистов и падений других. Умудренный большим опытом, он охотно передавал его другим. Накипь старого цирка, его темные стороны почти не коснулись этого неутомимого труженика, которому я обязан своими первыми шагами на артистическом пути.

- Чтобы стать настоящим артистом,- частенько говорил он мне,- надо много работать, Ваня, очень много - сколько сил хватит, и еще больше.

Сидоркин видел, конечно, что я люблю животных, забочусь о них. И он всячески это поощрял, всемерно старался будить во мне интерес к профессии дрессировщика, подробно пояснял каждый свой жест во время репетиций, рассказывал множество очень поучительных историй, посвящал меня во все тонкости дрессуры, знакомил с особенностями разных животных, учил, как подходить к ним, как с ними обращаться.

- Нельзя,- учил он меня,- ни в коем случае нельзя проявлять трусость. Но безрассудная лихость в обращении с хищниками, пренебрежение опасностью тоже ни к чему хорошему тебя не приведут.

И с доброй своей улыбкой добавлял:

- При всех обстоятельствах не следует терять эту деталь,- он выразительно указывал пальцем на голову.

Из Ижевска наш зверинец переехал в город Киров, оттуда в Дзержинск. Затем мы работали в Харькове, потом перекочевали в Баку...

В обязанности ассистента, которые я выполнял, входил не только уход за медведями, но и непосредственное участие в репетициях, для которых поначалу я лишь готовил продукты - нарезал хлеб и колол сахар, чтобы прикармливать животных во время работы. Потом мне разрешили выводить из клетки медвежат и гулять с ними.

Смысл таких прогулок не только в том, что животное не залеживается на месте. Это нужно для того, чтобы приучить его к людям, постараться обуздать его нрав, часто очень капризный и коварный. Тут следует иметь в виду, что медвежата, еще не знающие человека, принимают его за какую-то угрожающую силу, от которой необходимо обороняться - кусаться, царапаться...

Разрешение выводить на прогулку медвежат было большим доверием мне. Очень быстро освоившись с этим делом, я проводил целые дни в играх с забавными, но злющими малышами.