Всеволод Бернштейн - Базельский мир

Томас достал из сумки заготовку ключа и маленький молоток. На руках у него были садовые перчатки — он прекрасно подготовился.

— Я знаю одного бывшего взломщика, — шепотом объяснил Томас. — Писал как-то статью о социальной адаптации преступников. Он показал мне этот способ. Очень полезный навык. Знаешь, сколько тут стоят услуги слесаря…

Томас вставил заготовку ключа в замочную скважину, легонько ударил молотком, потом еще ударил, потом еще раз — с шестой или седьмой попытки замок щелкнул и открылся.

Мы застыли на несколько секунд, ожидая, сработает ли сигнализация. Сигнализация молчала. Взлом удался.

— Где находится его комната? — спросил Томас, когда мы выбрались из полуподвала на первый этаж.

— Где-то здесь, кажется, по левой стороне, — я пытался сориентироваться в сумеречном коридоре, освещенном двумя тусклыми лампочками. Это было непросто. Бишофбергер вел меня со стороны главного входа, а мы вошли с обратной стороны.

— Эта или эта… — я остановился перед двумя дверьми, на одной был номер 5, на другой 6.

— 5 или 6? Вспомни! — прошептал Томас.

— Не помню! — зашептал я в ответ. — Номеров вообще не помню!

Из дальнего конца коридора донесся шум, там включили свет. Я повернул ручку ближайшей двери, она оказалась не запертой, мы с Томасом быстро втиснулись внутрь и прикрыли за собой дверь. В комнате было совершенно темно. По мере того, как глаза привыкали к темноте, я смог различить кровать, которая стояла у дальней стены, не так, как в палате у Комина.

— Кто здесь? — раздался слабый мужской голос.

— Это не Комин, — шепнул я Томасу. — Не та комната.

— Кто здесь? — повторил голос громче.

— Тише, пожалуйста! — шепотом сказал Томас. — Мы сейчас уйдем.

— Кто вы? — донеслось с кровати.

— Пожалуйста, тише! — умоляюще зашептал Томас.

— Вас послала Мириам? — голос стал тише.

— Нет, не Мириам. Не волнуйтесь, пожалуйста! Мы через минуту уйдем.

— А кто вас прислал сюда? Айзек?

— Нет, не Айзек.

— Значит, все-таки Мириам! — заключил голос. — Так вот, передайте ей, что я не жалею о том, что произошло. И она сама скоро убедится, что я был прав. Так ей и скажите, слышите?

— Послушайте, мы не знаем никакую Мириам, — вступил в разговор я. — Вы сами ей скажете все, что считаете нужным…

— Что значит, я сам? Когда я ей скажу? — голос стал удивленным.

— Когда увидите ее…

— Увижу? Что с ней? Она умерла?

— Тише, ради бога! Вы увидите ее, когда вас вылечат, и вы вернетесь домой.

— Вылечат? Вы с ума сошли! Здесь не лечат!

Тут во мне шевельнулось нехорошее предчувствие. Я еще раз обвел глазами темную палату, темный силуэт кровати, и задал вопрос, который в этой ситуации звучал, наверное, чрезвычайно глупо.

— Простите, это Хёнг? — спросил я.

— Что? — донеслось с кровати.

— Это Хёнг? Район Хёнг? — спросил я у Томаса.

— Это Валисхофен, — ответил Томас.

Меня словно током ударило.

— Почему Валисхофен!? — накинулся я на Томаса. — Я же говорил тебе, клиника в Хёнге!

— Ты вообще не говорил, где она находится!

Действительно, не говорил, вспомнил я.

— А почему тогда мы приехали в Валисхофен?

— Ты сказал, что Комин в клинике, где помогают совершать самоубийства… Она одна такая, единственная в мире.

— Я не говорил этого! Я имел в виду, помогают самоубийцам. Лечат их! А не убивают!

— Вот дерьмо! — прошептал Томас.

— Дерьмо! — согласился я.

— Так значит, вы не от Мириам? — раздался голос с кровати.

— Нет, — ответил Томас, — извините, мы ошиблись. Нам надо уходить.

В коридоре, кажется, стихло.

— Подождите, не уходите так быстро! — раздался голос. — Поговорите со мной! Две минуты! Умоляю!

«Как бы он не поднял шум», — подумал я.

— Хорошо, но только две минуты. Нам действительно надо уходить.

— Какая погода там, снаружи? — спросил голос. — Идет снег?

— Нет, снега нет.

— Они обещали снег, — вздохнул голос. — Я читал прогноз. Умирать приятней, когда идет снег…

— А что это вы решили умереть? — спросил Томас.

— Я ужасно болен, неизлечимо, — произнес голос.

— Но вы, кажется, можете слышать, разговаривать… видеть можете?

— Могу.

— И соображаете, кажется, тоже неплохо. Так ли ужасна ваша болезнь на самом деле?

— Ах! — раздался вздох, — если бы я не мог видеть и слышать, если бы не мог «соображать», как вы выразились, наверно, мне было бы легче. Но я вижу, что приношу огромные неудобства всем, кто окружает меня. Я измучил их, и измучился сам…

— Но Мириам, кажется, против того, чтобы вы это делали?

— Мириам, если бы вы только знали! — мечтательно произнес голос. — Это святая женщина! Но я не могу бесконечно пользоваться ее добротой. Тем более, что я ничего не могу дать ей взамен!

— Идиот! — неожиданно вспылил Томас. — Чертов идиот! Мало того, что ты отказываешься от жизни, величайшего в мире дара, так ты еще и бросаешь людей, которые тебя действительно любят! Вот ублюдок!

— Прекратите меня оскорблять! Я позову охрану! — пригрозил голос.

— Тсс! Успокойтесь, пожалуйста! — сказал я и легонечко подтолкнул Томаса, чтобы он не очень кипятился. — Люди, которые вместо Хёнга оказались в Валисхофене, не имеют права никого называть идиотами.

— Хорошо сказано! — злорадно хихикнул голос.

— Пожалуй! — тихо согласился Томас. — Но знаете что, — он снова перешел на громкий шепот. — На том свете вам будет не хватать таких сюрпризов. Наверное, там никто ни к кому среди ночи не вламывается. Райские кущи, амброзия… Хотя вряд ли вы попадете в рай. По-моему, туда не принимают самоубийц.

— Я далек от религии, — парировал голос.

— Я тоже далек от религии, — сказал Томас. — Но повторяю, то, что вы тут затеяли — грех. А точнее сказать, большое свинство. Есть тысячи примеров того, как люди побеждали болезни, которые казались совершенно неизлечимыми. Они дарили надежду и силу другим людям. Даже если у них не получалось, по крайней мере, они пытались, они боролись до конца. А эта чертова клиника — грязный подлый бизнес, вытягивание денег из таких вот слабаков, как вы!

Томаса опять начинало заносить. Теперь я понял, что он имел в виду, когда говорил про католическое воспитание. Забористая штука.

— Тихо! — я услышал шум в коридоре. — Кажется, кто-то идет!

В эту секунду дверь резко распахнулась, и в глаза мне ударил свет сразу нескольких фонариков. Закрыв глаза рукой, я разглядел людей в синей полицейской форме.

— Руки за голову! — раздалась резкая команда. — На выход!

— Мы все можем объяснить! — начал было Томас. — Это ошибка! Понимаете…

— На выход! Быстро! — полицейские были вооружены и слушать объяснения не собирались.

— Эй! Подождите! — заголосил хозяин палаты. — Я передумал! Я не хочу умирать! Слышите? Передайте доктору Лохеру, я передумал! Все отменяется! Слышите? Срочно свяжитесь с доктором Лохером!..