Всеволод Бернштейн - Базельский мир

— «Открытое сердце» мне как инвестору полагается? — спросил Толик, смеясь.

— Пожалуй, что полагается.

— Тогда так, — сказал он уже серьезно, — деньги дам. Считай это предварительной оплатой заказа на десять штук по оптовой цене. Я найду для них сбыт, можешь не сомневаться.

Так я, Владимир Завертаев, стал владельцем часовой марки «Роже де Барбюс» со стендом в Первом павильоне на открывавшейся через месяц выставке «БазельУорлд».

Была у меня еще одна забота. Слова Шапиро о важности видео запали мне в душу. «Этому верят! Этого хотят!». Нам для нашей акции тоже нужно было хорошее видео. Понятно, что на выставке будут сотни репортеров, но что они смогут снять без подготовки, в экстремальных условиях? Нам нужен был собственный надежный видеооператор, с твердыми руками и железными нервами. Один такой был у меня на примете. Мы познакомились еще в бытность мою журналистом, во время официального мероприятия на Сен-Готардском перевале. В годовщину перехода Суворова через Альпы в Швейцарию по традиции прибыла рота воспитанников Суворовского училища. Суворовцы, швейцарский почетный караул, официальные лица, журналисты заполнили тесную площадку перед памятным каменным крестом. С одной стороны от площадки — отвесная скала, с другой — пропасть, по бокам — нагромождение камней и узкая дорожка. Снимать было неудобно, никак не выбрать подходящий ракурс для общего плана, чтобы попали в кадр и крест, и участники мероприятия. Вдобавок погода была наимерзейшая, сентябрь на этой высоте уже глубокая осень — мокрый снег, пронизывающий ветер. Я сделал два заведомо плохих кадра и успокоился. Коллеги вокруг меня поступили так же. Вдруг один из них толкнул меня локтем в бок и показал наверх. В паре десятков метров над площадкой, на скользком, лоснящемся от влаги утесе я заметил одинокую фигуру с видеокамерой. Оператор без всякой страховки вел съемку прямо над бездной, рискуя соскользнуть в ущелье. Вдобавок по ходу съемки он несколько раз менял позицию, перепрыгивая с камня на камень.

— Камикадзе! — решили мы с коллегой.

После церемонии, когда суворовцев и швейцарских солдат повели кормить гречневой кашей из полевой кухни, а штатские набились в ресторанчик у Чертова моста, я разыскал бесстрашного оператора. Мы познакомились. Оказалось, что зовут его Рустам, родом он с Урала, из районного центра в ста километрах от Челябинска. На мероприятии он шабашит для кантонального телеканала, а вообще-то у него собственная студия по производству свадебного видео.

— Какого видео? — переспросил я, с изумлением разглядывая щуплую фигурку, раскосые глаза и ежик коротко остриженных по райцентровской моде волос.

— Свадебного, — повторил Рустам. — Свадьбы снимаю. Тут, и в соседних кантонах тоже.

Я немедленно сгонял в бар еще за водкой и заставил Рустама рассказать свою историю. Она, как и следовало ожидать, оказалась очень интересной.

Свое первое видео Рустам снял еще школьником, на свадьбе старшего брата. Брату так понравилось, что он подарил ему камеру. Ну и пошло-поехало. Приемы съемки и монтажа Рустам освоил очень быстро, бесспорно, у него был к этому талант. Однако же главный талант свадебного оператора — умение оправдать ожидания заказчика. Заказчику нужны простые вещи — чтобы невеста выглядела красавицей, чтобы в кадре не было «пьяных рож», чтобы было где посмеяться, и еще спецэффекты. Спецэффекты, как ни парадоксально, самая легкая часть работы. Сложившийся в районном центре канон свадебного видео содержал строго определенный набор спецэффектов.

— «Огненный поцелуй», «жених-подкаблучник», «летающие сердца», «чудесное исчезновение невесты» — это обязаловка, — рассказывал мне Рустам. — Плюс у татарских свадеб свои нюансы, у бандитских свои. Тут надо сечь фишку строго. Но если эту фишку один раз просечь, дальше все пойдет, как по маслу.

Заказчиками у Рустама были люди большей частью консервативные, охранительно-почвенного склада, отступлений от канонов они не любили, никаких экспериментов и творческих фанаберий не принимали.

— Я все точки съемки в округе заранее «пристрелял». Ракурсы, наезды — до автоматизма. Для спецэффектов — шаблоны сделал, титры с вензелями и золотыми переливами, как положено, — только имена подставляй. Музыки накачал, десять гигабайт одного только шансона, Мендельсона — двадцать вариантов вплоть до хип-хопа…

Рустам поставил производство добротного видео практически на конвейер, запустил свадебный Болливуд районного масштаба.

Года два пожинал плоды заслуженного успеха, а потом заскучал. Тесен стал дня него райцентр. Попробовал сунуться в Челябинск, но там конкуренты уже после второй свадьбы пригрозили разбить камеру.

Рустам хотел было расстроиться, но не успел. Судьба благоволит к мастерам, и вскорости в карьере видеоэнтузиаста произошел головокружительный сюжетный поворот. Одна из поселковых красавиц собралась замуж за швейцарца, разысканного, как водится, по интернету. Жених оказался хорошим, не жадным, поэтому свадьбу решили отыграть два раза. Сначала в поселке, потом тоже в поселке, только в альпийском, на родине жениха. Рустам отработал четко и быстро, в полном соответствии с каноном, уже через три дня вручил молодым стопку ДВД-дисков в нарядных обложках. Швейцарец пришел в восторг, он сказал, что именно Рустам должен внимать и второй дубль свадьбы, в альпийских декорациях, и что он готов оплатить ему поездку.

— Потом-то я понял, что он просто сэкономить хотел, — делился Рустам. — Даже с учетом проезда и проживания, я им в два раза дешевле обошелся, чем местные тарантины.

Как бы там ни было, Рустам оказался в Швейцарии, в горном кантоне Ури, где природа сурова, а люди сдержанны и немногословны. И хотя они чем-то напоминали уральских жителей, Рустам понимал, что канон нужно откорректировать.

— Я перед поездкой кучу свадебного видео из Европы пересмотрел. Удивился очень — они тут вообще почти без спецэффектов работают. Ни «огненных поцелуев», ни «женихов-подкаблучников». Кадр, монтаж, звук — все гладко, не подкопаешься, но, блин, — скучно! Без души. Будто не свадьба, а вручение почетных грамот передовикам производства. В наших краях за такое творчество могут и рожу начистить.

Прибыв на место и немного пообщавшись с женихом, его родственниками и другими жителями деревни, Рустам не нашел ни одной причины, по которой этим симпатичным людям могли бы не понравиться «огненные поцелуи» или, например, «летающие сердца».

«Подкаблучника» следовало убрать просто потому, что не было соответствующей фольклорной базы, а в остальном все должно было выстрелить. Рустам пошел на риск — наплевав на пресных европейских авторитетов, он скроил швейцарское деревенское свадебное видео по слегка измененным уральским лекалам. Рискнул и не прогадал, культурные коды Урала и кантона Ури подошли друг к другу, как ключ подходит к замку. Двухчасовой видеофильм был встречен благосклонно, без громких восторгов, но с рукопожатиями и похлопываниями по плечу — что в Челябинской области, что в кантоне Ури, это означало одну из высших степеней одобрения. Рустам почти сразу получил заказ на еще одну свадьбу, потом еще на одну, а дальше — свадьбы — дело такое — среди праздничной толчеи в соседней деревне нашлась невеста и для русского видео-оператора, и он окончательно перебрался в Швейцарию. Впрочем, о своей семейной жизни Рустам рассказывает скудно и неохотно, а я особо и не спрашиваю.