Жаринов Викторович - Библиотека Дон Кихота

С годами Сивилла почувствовала насколько тягостна для нее вечная жизнь. Кумагцы сжалились над вещуньей и привезли ей горсть эритрейской земли. Взглянув на нее, Сивилла упала навзничь и испустила дух. Она обрела наконец желанный покой, и только голос ее продолжал звучать в куманских пещерах, куда приходили слушать его окрестные жители.

Незадолго до смерти Сивилла, как говорят, посетила Рим. Об этом есть старинный рассказ у писателя Авла Геллия. По его словам, к царю Тарквинию I пришла неизвестная старая женщина и предложила купить у нее десять свитков с пророчествами. Цена, которую она потребовала, показалась царю слишком высокой. Тогда женщина бросила в жаровню три свитка и продолжала настаивать на той же сумме. Тарквиний решил, что старуха сошла с ума, но, когда осталось всего три манускрипта, царь одумался и приобрел их. Так попали в Рим Сивиллины книги.

И с этого момента писания Сивиллы стали играть важную роль в жизни Древнего Рима. Их бережно хранили, называли «книгами судеб» и обращались к ним в годы войн и смут.

Сивиллины книги использовались в Риме как «подручный оракул» — сенат обращался к ним при дурных предзнаменованиях или в случае необходимости принять какое-либо крайне важное решение. Впрочем, книги эти, хранившиеся на Капитолийском холме в храме Юпитера, были частично доступны каждому, лишь изречения Кумской Сивиллы, по Варрону, могли быть прочитаны только специальной коллегией пятнадцати. В 83 г. до Р.Х. храм Юпитера сгорел, и книги погибли в пожаре. Однако собрание было восстановлено при помощи посольств в разные земли — в особенности все в те же Эритры — и просуществовало до IV в. до Р.Х., когда его уничтожил свирепый временщик Стилихон.

Так, можно сказать, был исчерпан греческий и римский сивиллизм. Но ему на смену пришел новый, уже не античный, языческий, а восточный, монотеистический, иудейский сивиллизм.

Четвертая Сивилла, по списку Павсания, жила в Палестине среди евреев. Эту пророчицу, пришедшую то ли из Вавилона, то ли из Египта, звали Саббой, а по другим источникам — Самбетой. Ей-то и приписывались те «Книги Сивилл», которые и дошли до нас.

Так «Книги Сивилл» вступили в контакт с самой Библией. Эти книги, Гога, в средневековье стали причиной возникновения многих еретических учений.

А как я уже вам сказал, Куманская Сивилла, деяниям которой и посвящена шестая книга «Энеиды», оказала огромное влияние на весь Ренессанс через творчество Данте Алигьери.

Я ничего не хочу утверждать, Гога, но кто знает, может быть, книги античной Куманской Сивиллы все-таки не погибли, и современные «офиты» нашли какой-то свой аналог Сивиллы и вполне возможно, что нас с ней и познакомили, и мы сейчас находимся у нее в гостях. Тайна. Тьма и все такое. С нами играют, как кошка с мышкой.

Сивилла, София и Вечная Женственность, а также демонизм всех мастей. Гога, вы же серьезный человек и вы же не будете спорить с той мыслью, что Зло — это не какое-нибудь там литературное, отвлеченное понятие.

— Что вы имеете в виду, профессор?

— Я хочу сказать, что Зло — это вполне конкретное явление в нашей жизни, такое, как свет, тепло, вода. Хотите — назовите Зло отрицательной энергией. Неважно. Главное, Оно реально присутствует в нашем мире и присутствует вполне физически, а не как-нибудь там абстрактно. Зло никем специально не выдумано. Оно существует как данность. А раз так, то всегда найдутся и люди Зла, для которых именно такое злое состояние души и есть норма. А за всю историю человечества было создано не одно тайное общество, в котором поклоняться Злу было так же естественно, как в других обществах — Добру. И пророчества Сивиллы, или Сивилл, в силу своей нравственной замкнутости вполне могут быть использованы людьми Зла. Кстати, Гога, о нравственности. Чем глубже мы уходим в древность, а первые Сивиллы, как вы помните, предсказывали Троянскую войну, тем все дальше и дальше отстоит от нас Добро. Ученые подсчитали, что человек как вид существует на земле около 5 миллионов лет, а в цивилизованном состоянии он находится лишь десятки тысяч лет. Разница в цифрах убеждает сама собой. Причем, из этих десятков тысяч лет мы выделим лишь два тысячелетия христианства, которое и провозгласило нравственность основой жизни. Получается, что на протяжении очень продолжительного периода времени Зло так или иначе владело миром, приобретая черты привлекательности, благородства и очарования.

Кто-то из богословов сказал, что дьявол обеспокоен лишь одним: о нем все должны забыть. Зло любит тайну.

Что такое Книга, в конечном счете? Она часть того, что мы еще называем письменностью. А письменность — это форма памяти, причем коллективной. Вся европейская культура основана на письменности. Но запоминанию подлежат лишь исключительные события, эксцессы, происшествия. И культура такого рода призвана постоянно умножать число текстов. Эксцессы, происшествия крепко связываются со временем, когда они имели место быть. Как следствие возникает представление об истории. Можно сказать, что история — один из побочных результатов возникновения письменности.

Но это не означает, что только письменность является синонимом цивилизации. В архаических обществах, например, большую роль играл ритуал. Тысячелетнее существование бесписьменных культур в доколумбовой Америке служит убедительным свидетельством устойчивости такой цивилизации.

Бесписьменная культура с ее ориентацией на приметы, гадания и оракулов переносит выбор поведения во внеличностную область.

— То есть вы хотите сказать, профессор, что архаическая бесписьменная цивилизация не знает, что такое личность?

— Пожалуй, что так. Все цивилизации начинались, скорее всего, как бесписьменные, то есть бескнижные. Это, можно сказать, был их первый этап развития. Но для того, чтобы письменность сделалась необходимой, требуется нестабильность исторических условий, динамизм и непредсказуемость обстоятельств и потребность в общении и в разнообразных переводах, возникающих при частых и длительных контактах с чуждой средой.

Иными словами, письменные цивилизации возникают лишь на основных магистральных путях, на перекрестках, на которых сталкиваются многие культуры и им сразу требуются различные переводчики, чтобы фиксировать все необычное из ряда вон выходящее.

Но есть на Земле места столь изолированные, где нет никаких принципиальных потрясений и письменность этим древним цивилизациям не была нужна.

Однако письменность и как следствие Книга — это не бесспорное благо. Об этом писал еще Платон в своем диалоге «Федр».

— Перебью вас, профессор. Вы намекнули на то, что письменная цивилизация неизбежно ведет к порождению бесчисленного количества текстов. Я правильно вас понял?