Гийом Мюссо - Девушка из Бруклина

Гнев и бессилие заставили Коупленда заговорить жестче.

– Этим ничему не поможешь, Джойс! Если б признание могло помочь Клэр, я бы сам признался, но этим ей не поможешь!

– Ты – губернатор Соединенных Штатов!

– Да, вот уже пять месяцев как я губернатор, и ты не можешь взять и подорвать мою жизнь!

Джойс разрыдалась.

– Ты не можешь оставить Клэр без помощи!

Коупленд тяжело вздохнул. В глубине души он понимал Джойс. Он поставил себя на ее место и подумал о Наташе, своей дочери. По-настоящему своей, которую он растил, вставал к ней по ночам, давал соску, сходил с ума, когда она болела… И понял: если б Наташу похитили, он бы пошел на все, лишь бы ее найти. На все. В том числе и на самые бессмысленные глупости. И почувствовав это, осознал, что под ногами у него разверзлась бездна, и в эту бездну сейчас ухнет вся его жизнь – семья, должность, честное имя… Он потеряет все, хотя ни сном ни духом не виноват в похищении этой девочки. Он никогда не отказывался платить по счетам, но какой счет можно было предъявить ему в данном конкретном случае? Связь была между двумя взрослыми сознательными людьми. Связь с женщиной, которая настаивала на своей сексуальной свободе. Кара за адюльтер – лицемерие того самого общества, которое мирится с бесчисленными жертвами огнестрельного оружия. Тад не чувствовал вины за свою связь с Джойс, ему не в чем было каяться.

– Я приняла решение, Тад, – объявила Джойс. – Убирайся!

Она повернулась к нему спиной и пошла по коридору, но Коупленд не собирался сдаваться. Он не мог пустить свою жизнь под откос. Тад бросился за ней, вошел вместе с ней в ванную, взял за плечи.

– Послушай меня, Джойс, – начал он. – Я прекрасно понимаю, как тебе больно, но зачем нужно уничтожать меня?

Она попыталась высвободиться, повернулась и ударила его в лицо кулаком.

Он, не ожидав удара, снова схватил ее за плечи и встряхнул изо всех сил.

– Да приди ты в себя! Опомнись!

– Поздно! Поздно! – орала она.

– Почему?

– Я уже все рассказала журналистке!

– Что рассказала? Что?!

– Я говорила с журналисткой из «Геральд». Флоренс Галло всем расскажет правду!

– Правда одна! Ты – грязная жалкая шлюха!

Коупленд больше не сдерживал ярости и отвесил Джойс оплеуху.

– На помощь, Флоренс! На помощь! – завопила она.

Коупленд встряхнул ее как следует и отшвырнул от себя.

Джойс открыла рот, но крикнуть не успела; не успела и схватиться за что-то, упала навзничь и ударилась затылком о край раковины. Сухой хруст, словно сломалась ветка. Услышав его, Коупленд окаменел. Застыл. Время тоже остановилось. На века. А потом помчалось сумасшедшими толчками.

Джойс лежала на полу. Губернатор наклонился к ней и понял, что слишком поздно. Опустился рядом с ней на колени, замер, молча, не пытаясь унять дрожь. А потом заплакал.

– Я убил ее, – сказал он сам себе.

На секунду Тад потерял над собой контроль. Секунда погубила его жизнь. Жизнь стала адом.

Коупленд стиснул голову руками, его колотило от ужаса, он был в панике. Потом стал стараться справиться с собой и немного опомнился. Взялся за телефон, чтобы позвонить в полицию. Стал набирать номер и вдруг остановился. В голове загорелся вопрос: с чего вдруг Джойс кричала и звала журналистку на помощь?

Коупленд поднялся на ноги и вернулся в гостиную. Открыл дверцы шкафа, ящики, заглянул за шторы, под диван, под стол. Через две минуты нашел под столиком у дивана телефон, прилепленный скотчем, и выключил его.

Находка повлияла на него самым странным образом. Она изменила его ощущения, чувства. Ему расхотелось звонить в полицию, сдаваться, признаваться в содеянном. Он внезапно уверился, что ни в чем не виноват. Если подумать, то это он – настоящая жертва. Он будет бороться и дорого продаст свою жизнь. В конце концов, жизнь всегда ему улыбалась. И не сегодня погаснет его счастливая звезда.

Коупленд взял телефон и набрал номер своей счастливой звезды, которая сидела в машине, стоявшей неподалеку.

– Зора! Быстро ко мне. И Блант тоже. Как можно незаметнее.

– Что случилось, Тад? – спросил голос на другом конце.

– Проблемы с Джойс.

Сегодня

Воскресенье, 4 сентября 2016 года

Стены запотели. Страшная сырость. В воздухе запах гнили и плесени.

Анна лежит на ледяном полу возле лужи гнилой воды; она едва дышит, руки у нее в наручниках и прикованы к трубе, ноги связаны. Рот разодран грубым кляпом. Тело свело от боли, ноги и руки затекли, ее колотит от холода.

Темно. Слабый свет пробивается через щель в крыше, позволяя с трудом разглядеть стены ее тюрьмы. Она лежит в заброшенной трансформаторной башне неподалеку от железной дороги. В башне площадью в двадцать квадратных метров и высотой метров в десять, где когда-то находился трансформатор EDF.

Ее заперли в этой башне, но до нее издалека доносится шум поездов и гудки. Она здесь уже трое суток. Лежит в сознании, но мысли у нее путаются, хотя она и пытается восстановить цепочку событий, которые привели ее сюда.

Все произошло так быстро… Слишком быстро. Она не успела уловить, как это все с ней произошло. Сначала Антиб, они поссорились с Рафаэлем, и она сидела и рыдала. Любимый человек не выдержал, не смог выслушать ее тайны, бросил ее. Она была оскорблена, раздавлена.

С тех пор как Анна узнала, что ждет ребенка, она твердила себе, что если хочешь семью, нельзя врать. И когда Рафаэль снова стал расспрашивать ее о прошлом, она, хоть и защищалась, как обычно, сама хотела все ему рассказать. Отказываясь, она уже чувствовала облегчение оттого, что сейчас расскажет ему всю правду. Она поверила: он поймет ее, понадеялась: он поможет ей справиться с той нечеловеческой жутью, в какой она жила долгие годы.

Но он ее бросил. Она пришла в отчаяние, была вне себя от боли и гнева, не владела собой, опрокинула полку с книгами. Полка упала и вдребезги расколотила стеклянный столик. Чуть успокоившись, Анна вызвала такси, добралась до аэропорта и вернулась в Париж.

Дома, у себя в Монруже, она была где-то около часа ночи. Едва войдя в квартиру, почувствовала, что за спиной у нее кто-то стоит. Но едва сделала движение, чтобы повернуться, ее ударили по голове.

Очнулась она на мебельном складе, связанной. Пролежала там несколько часов, пока какая-то машина не въехала в этот склад, вышибив боковую дверь. Приехали не освободители. После недолгого путешествия в багажнике внедорожника ее заперли в этой башне. Анна мало что успела увидеть, когда ее перетаскивали из машины в башню, но все-таки заметила пустырь, петлю шоссейной дороги и вдали железнодорожные пути. Человека, который привез ее сюда, звали Стефан Лакост, но работал он на какого-то Ришара Анжели. Слушая их разговор, Анна поняла, что они полицейские, но это мало ее успокоило. Всерьез ее ужаснуло другое: Анжели не раз назвал ее «Карлайл». Но ведь никто не мог знать ее настоящего имени! Почему прошлое снова грубо вторглось в ее жизнь? Почему снова начались ужасы – тюрьма, страх, невозможность жить счастливо?