Маделин Уикхем - #моя [не]идеальная жизнь

– Мне все равно, что у вас за дело. – Мне удается изобразить крайнее безразличие. – Только не затевайте ссору: это расстроит гостей.

– «Не затевайте ссору?» – повторяет он с безрадостным смешком. – Боюсь, что ссора вполне возможна. А то и что-нибудь похуже.

Немного успокоившись, пожимаю плечами. Ему явно хочется облегчить душу.

– Послушайте, наверно, я должен вам кое-что сказать, – вырывается у него. – Вы не проговоритесь?

– Конечно, нет.

Я в неловком положении. Мне придется сказать Деметре, что ее увольняют из «Купер Клеммоу».

И хотя я знала, что к тому идет, я в шоке. Не могу себе представить, что Деметру увольняют. Это какой-то бред! Деметра – блистательная творческая личность. Деметра ведет, а остальные следуют за ней. Как же без нее?

С некоторым опозданием я осознаю, что совсем не выказала удивления. Черт.

– Я так потрясена! – поспешно говорю я. – И я даже не отреагировала, так как лишилась дара речи.

Ну вот, надеюсь, теперь все в порядке.

– Я знаю, – морщится Алекс. – Поверьте, это было нелегкое решение. Деметра блестящий работник, и мы все это знаем. Но были некоторые инциденты… Адриан считает, что все идет не гладко. Да и все так считают.

– Понятно. – Удастся ли еще что-нибудь из него вытянуть? – А что же стало последней каплей?

– Ох! – Алекс испускает глубокий вздох. – Много чего было. Но этот последний промах с «Аллерсонз» непростителен… – Он умолкает и озирается, чтобы убедиться, что нас не подслушивают. – Это конфиденциально, хорошо?

– Разумеется, – серьезно заверяю я. – У нас здесь девиз: «Что говорится на конном дворе, остается на конном дворе».

Пожалуй, я была несправедлива к Стиву: его девиз насчет конного двора действительно хорош.

Алекс смотрит на меня с недоумением:

– Мы же не на конном дворе.

– Это относится ко всей ферме, – уточняю я. – Ну так что вы говорили об «Аллерсонз»?

– Не знаю, что вам известно, но суть дела вот в чем. Несколько недель назад у Деметры была встреча с «Аллерсонз». Знаете «Аллерсонз холдинг»? – Я киваю. – Им нужен новый бренд для сети ресторанов «Флейминг Ред». Это очень крупный заказ. Деметра явно произвела на них впечатление. У нее полно идей, и на встрече с ними она блистала. С этим никто не спорит.

– И?

– И она так и не довела дело до конца.

– А должна была?

– Да, черт возьми! Но она отчего-то вбила себе в голову, что «Аллерсонз» хотят притормозить. Она послала сообщение об этом Розе и Марку, и никто и не подумал усомниться.

– А «Аллерсонз» хотели притормозить?

– Нет! Они ее ждали! Ждали нас! Вероятно, они посылали имейлы, а Деметра на них отвечала. Но она как будто с луны свалилась. В конце концов они позвонили Адриану – вчера утром. А он ни сном ни духом!

– Значит… – Мозг лихорадочно работает. – А вы сказали об этом Деметре?

– Конечно! Вчера мы с ней много раз перезванивались и обсуждали эту тему. Но она, по-видимому, совсем запуталась – и это хуже всего. Она утверждала, будто не делала никаких ошибок и будто это вина «Аллерсонз». И пообещала, что, когда вернется из отпуска, это докажет. Но у нас есть электронные письма, доказывающие обратное. Все запуталось. Адриан отказывается иметь с ней дело, и все остальные тоже. Они считают, что из-за нее мы потеряли этот заказ. – У Алекса очень расстроенный вид.

– Так вот почему ее увольняют? – нажимаю я на него. – Из-за одного этого инцидента?

– Было и другое. Она лоханулась: отправила имейл не по тому адресу. Уверен, вы об этом слышали.

– Да, слышала.

– В результате ей пришлось долго плясать с бубном перед «Форест Фуд». А еще был большой промах с «Сенсикво»…

– Об этом я тоже слышала, – киваю я, вспомнив, как Роза кричала на Деметру в дамском туалете. – В общем, случайно подслушала.

– Она завоевала «Сенсикво», но потом снова все испортила. И вообще у нас так много жалоб на ее руководство, на ее манеру себя вести с подчиненными… – Он устало трет лоб. – Просто не понимаю. Я работал под началом Деметры на моем первом месте, и она была просто супер. Блестящий работник. Собаку съела на брендинге. Да, она всегда была немного импульсивной, немного рассеянной – но это же Деметра! И мы мирились с ее недостатками из-за гениальных идей. Она держала все под контролем. Но теперь… – Он вздыхает. – Я не знаю, что с ней случилось. И я выгляжу дураком, потому что взял ее на работу и заступался за нее…

– Вы называете это «заступаться за нее»? – недоверчиво спрашиваю я. – Приехать сюда, чтобы уволить Деметру во время отпуска?

– Я сделал для нее все, что мог, правда же? – Его темные глаза тоскливо глядят на меня. – Пусть уж лучше это буду я. Разве лучше, если она в понедельник придет на работу, а ее вызовут к Адриану? И все это произойдет на глазах у ее команды? Я сам вызвался сюда приехать – хотите верьте, хотите нет. Чтобы она могла сохранить достоинство… – Он не договаривает. – А разве вам не все равно? Я думал, что вы ее ненавидите.

– А, ну да, – спохватываюсь я. – Это она меня уволила, помните? Стерва. Так ей и надо.

– На самом деле она не стерва, – медленно произносит Алекс. – Я знаю, все так думают, – но они не правы. Ее винят во всех грехах, и я не понимаю, почему.

Мне хочется сказать: «Я знаю, что вы имеете в виду. Я начинаю видеть Деметру в другом свете». Но я же не могу так говорить! Поэтому срываю василек и обрываю все лепестки. Это моя дурная привычка.

– Кейти! – с укоризной произносит Бидди. – Оставь в покое бедный василек!

Я печально улыбаюсь. Как это похоже на Бидди – вот так меня поймать. Она входит в сад с тяжелым подносом, и я спешу ей на помощь. На подносе кофейник, чашка с блюдцем, молочник, две лепешки с вареньем, густые топленые сливки, кусок пирога «Лимонный дождь» и печенье с шоколадной крошкой.

– Боже мой, Бидди! – шепчу я, пока помогаю расставлять все это на железном садовом столе и раскрывать зонт от солнца. – Теперь он не умрет от голода, как ты думаешь?

– Мне хотелось его встретить как следует! – объясняет она шепотом. – Он же наш первый гость в B&B! Итак, мистер Эсталис! Пожалуйста, идите сюда и отведайте настоящего сомерсетского кофе. А потом я покажу вам вашу комнату.

Алекс растерянно присаживается. Но он сразу же очаровательно улыбается Бидди и хвалит все, что стоит на столе:

– О, лепешки! А варенье – оно домашнее?

В конце концов Бидди уходит в дом, и Алекс кладет себе на тарелку лепешку.

– Мне же все это не съесть, – замечает он. – Простите, но это просто невозможно. К тому же по дороге сюда я позавтракал, примерно час назад.

– Не беспокойтесь, – смеюсь я. – Бидди просто хотела вас встретить.

– А «встреча» на языке Сомерсета означает «несварение желудка»? – Алекс бросает взгляд на кувшинчик с густыми топлеными сливками, и меня снова разбирает смех.