Ксения Спынь - Дальний свет

После некоторых поисков всплыло ещё несколько «Шаторских» — всё с такими же бессмысленными, отжившими своё предметами. Наконец Феликс победно помахал папкой — на корешке значился точный адрес участка, и да, город Шаторский. Рамишев и Пурпоров мимоходом кивнули, почти не обратив внимания: они разбирались в этот момент с большим завалом из самых разных вещей, про которые оставалось только гадать, откуда они здесь. Феликс, впрочем, тоже нашёл то, от чего не смог оторваться. Папка куда более старая и пухлая — в ней были собраны фотографии и вырезки многолетней давности. Кто-то, похоже, тоже обустроил здесь свой собственный исторический архив. («А всё-таки могли бы не изымать», — кольнуло маленьким осколком из прошлой жизни). Подсвечивая себе фонариком, он погрузился в эти древние заметки и фото.

— Что это? — из глубины завала Рамишев вытащил кусок безмерной дымчато-синей ткани. — У нас на конспиративной была вроде такая же скатерть на столике.

Пурпоров оборвал его:

— Что ты дуришь, какая скатерть? Это же флаг, — он убеждённо посмотрел на Феликса. — Ведь флаг?

— Флаг, — тот кивнул, почти даже не оторвавшись от архива. — Разумеется, это флаг.

Он и так знал, как почти волшебно заблестит ткань, если встряхнуть её от пыли, и как проступят звёзды в глубокой синеве под первым же рассветным лучом.

Хотя им, конечно, флаг был не нужен: они уже складывали его обратно и вообще собирались теперь уходить. Феликс же на минуту застыл над архивом: взгляд выловил старое фото, определённо не виденное прежде.

Довольно молодой ещё человек, по виду — типичный офисный работник, в костюме, с прилизанными чёрными волосами. Он стоял у приотворённой двери — судя по всему, выходя из помещения и только на секунду обернувшись. Было в нём что-то нераспознаваемо знакомое, что-то в движении руки или, может, в повороте головы, или во всём сразу, толком не поймёшь. Неприятно знакомое.

— Ну чего? — окликнул издалека Пурпоров. — Пойдём или тут остаёмся?

— Сейчас… Не могу понять, кто это. Мне кажется, я его где-то видел.

Рамишев подошёл к нему, заглянул через плечо.

— Так это ж… — он посмотрел на Феликса с удивлением. — Это же Кирилл Эрлин. Ты разве не видел этой фотки?

— Нет, — признался он.

— Говорят, он тут не очень похож на себя, но фото довольно известное, — Рамишев снова посмотрел на Феликса. — Так что, мы уходим?

— Да… да, — стряхнув маячившие мысли (ещё бы чуточку), Феликс захлопнул папку и резко поднялся. Погасил фонарик. — Значит, Шаторский, это выяснили. Возвращаемся теперь.

Китти дремала на диванчике, но как только Феликс вошёл, села.

— Ну так что там?

— Мы в Шаторском. Если честно, я не знаю, где это.

Китти подумала с полминуты.

— Мне тоже не вспоминается. Посмотрим по карте?

Они разложили карту на полу — та уже истрепалась на сгибах и некоторые участки с трудом удавалось разглядеть. Местность, где они должны были, по прикидкам, находиться, просматривалась однако хорошо.

Пять раз — или даже десять — они, переползая по бумаге, просмотрели сантиметр за сантиметром.

— Ничего похожего, — Феликс наконец оторвался от карты. — Может, он тут вообще не указан? Если слишком маленький.

— Тут всё подробно, — Китти, хмурясь разглядывала очертания рек и гор. — Могли переименовать…

— Когда? Карта почти новая.

— А календарь? И всё остальное?

— Чуть постарее, — Феликс задумался. — Но не так уж намного. Да ладно, никто давно ничего не переименовывает.

Оба поднялись с пола и глядели теперь на карту с высоты роста. По-прежнему безрезультатно.

— Не нравится мне всё это, — Феликс опустился на край дивана. — Какие-то странные названия, которых никто не слышал, и людей нигде нет с тех пор, как мы вернулись на трассу… Знаешь, как будто попали в другое измерение. А пожар в лесу был вроде перехода.

— И ещё те существа.

— Да. Как будто… — он вскинул взгляд на Китти и замолчал.

Она поняла, отвернулась.

— Так не бывает.

«Как будто мы уже в чистилище. Или в самой преисподней».

И как она раньше не подумала, где надо искать уголь на самом деле!..

Вертолёт отвёз её в бывшую резиденцию Софи — здание так и стояло поодаль от городского центра, выходя фасадом на набережную реки. Волны внизу и шум винта напомнили было о давно прошедшем, которое никогда не хотелось вспоминать, но… странное дело. Казалось теперь, будто это было не с ней — совсем с другим человеком. Да и скорее понарошку, чем всерьёз.

В резиденции, похоже, не появлялось почти никого с тех пор, как ушла хозяйка. Будто бы опасались, что место проклято и избегали лишний раз подходить. Предметы покоились на своих местах, время будто перестало существовать для них. Нет, оно шло на самом деле — там, в большом мире, мире людей. Но здесь об этом не знали.

Лаванде показали, где находился правительский кабинет. Дальше она предпочла идти сама.

В первый раз она ступала сюда…

Свет лился через окно, рассеянный от нескончаемого дождя, и пыльная взвесь стояла в нём. Лаванда подошла туда, к окну: снаружи разлёгся мёртвый палисадник. Нет, не просто облетел на зиму — похоже, он сгорел.

«Крысиная королева… Кто ж вам виноват, если вы сами такие». Смахнуть пепелинки со стола.

Да, так — Лаванда обернулась к столу. Там она сидела, только стул теперь убрали (наверно, внезапно стал нужен в другом месте). Это неприятно кольнуло, и Лаванда недовольно поморщилась. Давайте тогда уже, сносите обитель зла или обустраивайте что-то своё, нужное и правильное. Таскать же по мелочи — это так… низко.

Она прошла к столу. Да, здесь. Здесь сидела Нонине, облокотившись о край, и уголь лежал рядом — вмиг дотянуться, если понадобится вдруг. Куда он делся потом?..

«Уголь взял человек, о котором мало знали: он сторонился всех и прятал лицо под маской. Поговаривали, что он юн и хорош собой, хоть и вспыхивали его глаза порой недобрым огнём. Говорили также, что он служит справедливости и возмездию».

Мало похоже на Софи, подумала она в который раз. Хотя жизнь иногда побрасывает причуды.

Если бы она сама писала тот длинный список (заочное спасибо, кстати, Феликсу)… Если бы резко вскочила и уголь откатился бы в сторону, мимо гипсового бюста давнего правителя…

В дальнем углу послышалось копошение. Лаванда подняла голову: там, из зазора в плинтусе высунулась не самая крупная, но отнюдь не маленькая крыса. В зубах у неё был…

— Ах ты!

Схватив первое, что попалось — фигурку старого божка — она довольно метко швырнула, но крыса успела увернуться. Пролетев в сантиметре над крысиной головой, статуэтка ударилась в стену и разбилась вдребезги.

— Поздравляю, — насмешливо раздалось позади. — Похоже, ты первая, у кого получилось.