Шейла Нортон - Оливер. Кот, который спас праздник

– И правильно. Но между нами говоря, я не вижу в этом ничего плохого. Котик симпатичный и дружелюбный, и ты ему нравишься. Иначе он бы не приходил каждый день. Только вот папе ни слова, ладно? А то у меня будут большие неприятности. Тебе, кстати, не стоило ходить по комнате без моей помощи. Ты еще очень слаба. Вдруг ты бы упала?

– Я была осторожна.

– Хорошо. Что ж, наверное, надо порадоваться, что ты уже достаточно окрепла и можешь стоять на ногах. Пойду-ка я подогрею суп, а ты, если хочешь, чтобы визит Оливера остался нашим маленьким секретом, пожалуйста, пообещай мне доесть все до конца.

– Обещаю. Спасибо, Лора, – проговорила Кэролин. – А можно Оливер сядет ко мне на колени?

– Только после того, как доешь суп. Не хочу, чтобы ты пролила его и обожглась.

С этими словами она еще раз погладила меня и вышла из комнаты. Иногда люди просто не могут ничего с собой поделать – ну нравимся мы им, даже если они делают вид, что это не так. Я лег на ковер у прекрасного теплого камина, и Кэролин заговорила со мной своим тихим, нежным голоском. Она рассказывала, как ей хочется завести кошку. Лора внесла на подносе тарелку дымящегося супа и, к моему удивлению, дала мне блюдце с молоком. Я с огромным удовольствием вылакал его, а когда мы с Кэролин доели, Лора подхватила меня и посадила на одеяло к девочке, которая к тому времени уже задремала. Я немного покрутился и устроился поудобнее. Мне было так хорошо, что я почти мгновенно провалился в сон, совершенно позабыв о сердитом отце, ненавидящем котов.

После того случая стоило мне подойти к стеклянным дверям, как Лора впускала меня. Вместе мы развлекали Кэролин: катали мячики по полу (я неизбежно загонял их под диван, а потом с большим трудом извлекал обратно), играли с перышками (больше всего мне нравилось ловить их, лежа на спине) и веревочкой, которую я хватал, совершая в воздухе невероятные кульбиты. Для меня это была хорошая разминка, а Кэролин хохотала во весь голос. Потом мы пили чай и молоко. Наконец мне разрешали забраться к Кэролин под одеяло, и мы вместе засыпали. Когда она просыпалась, Лора выпускала меня на улицу, и я торопился назад, в свой приемный дом.

Однажды на обратном пути я наткнулся на Полосатого. В кои-то веки тот был один, и Сьюки не крутилась рядом. Поэтому я остановился и поздоровался с ним.

– Угадай, где я только что был, – заявил я. Мне не терпелось выложить ему все новости.

– И где же? – Кажется, я его не слишком заинтриговал.

– В Большом Доме. Я теперь туда каждый день хожу.

– Да ты еще больший дурак, чем я думал, – огрызнулся Полосатый. – Я же предупреждал, чтобы ты держался от этого дома подальше. Вот получишь на орехи от злобного человека с палкой, тогда вспомнишь мои слова.

– Да нет же, послушай, все совсем не так, – возразил я. – Нет там никакого злобного человека. Мне кажется, его выдумали, как Санта-Клауса.

Когда я произносил эти слова, в голове тихонько звучал голос Лоры и то, что она говорила об отце Кэролин. Однако я заставил его замолчать. Мне просто не хотелось верить в существование злого человека с палкой.

– Санта-Клаус существует, – парировал Полосатый. – Кто тебе сказал, что он выдуманный?

– Человеческие котята из моего приемного дома. Они говорят, что его не существует, но притворяются, что верят в него, чтобы получать подарки.

– Чушь какая. Ты такой наивный, Олли!

– Неправда! Говорю же тебе, я уже тысячу раз бывал в Большом Доме, и нет там никакого злого человека! Только женщина по имени Лора и девочка без шерсти на голове, которая лежит на диване.

– Разорви меня ротвейлер, Олли! Ты что, кошачьей мяты нанюхался? Или тебе все это привиделось, или у тебя очень богатое воображение.

– Я даже заходил в дом! – закричал я. – Они играют со мной и угощают молоком, а потом я отдыхаю с девочкой на диване. Лора говорит, благодаря мне у нее поднимается настроение!

– Ага, конечно. Еще что расскажешь? – Полосатый презрительно фыркнул. – Будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты бы перестал ходить туда. Это все, что я могу сказать по данному вопросу!

Я ужасно разозлился на него за то, что он мне не поверил. Да что с ним вообще? Выглядит так, будто его собрались вести к ветеринару.

– Ты чем-то расстроен? – спросил я. – А где Сьюки? Бросила тебя, что ли?

Повисла долгая тишина. Полосатый уставился в другую сторону, а из его глотки вырвалось глухое рычание. То ли он собирался откусить мне голову, то ли расплакаться.

– Что? – переспросил я. – Правда бросила?

Если Полосатый действительно расстроен, я бы ему посочувствовал, я же не каменный. Хотя у меня самого никогда не было отношений с кошками, я понимал, что для Полосатого это много значит. И пусть он в последнее время огрызался на меня – мы же с ним дружим столько лет!

Полосатый молчал. Я уже хотел оставить его и уйти, но тут он проговорил сдавленным голосом:

– Ах, Олли, жаль, что она меня не бросила. Жаль, что не сделала этого до того, как мы… понимаешь… до того, как мы совсем увлеклись.

Честно говоря, я не понимал. Лично я считал, что мне повезло: Джордж отвел меня к ветеринару, когда я был еще котенком, и мне сделали чик-чик , как люди это называли. Судя по всему, отношения с кошками всегда заканчивались неприятностями, не говоря уж о том, что в их присутствии коты начинали выпендриваться и вести себя по-дурацки, в чем я смог убедиться на примере Полосатого. Зачем мне это? Но я слегка потерся с Полосатым лбами в знак сочувствия, хотя даже не догадывался, о чем он говорит.

– Ты правда ничего не понимаешь, Олли? – спросил он. – Ты не жертва гормонов, в отличие от меня.

И слава богу. А то звучит не слишком приятно.

– Она меня не бросила, – продолжал Полосатый с таким видом, будто закончилась последняя из его девяти жизней. – Она беременна. У нее будут котята. Говорит, я во всем виноват, и постоянно жалуется и ноет. Если честно, я ее уже видеть не могу. Она, конечно, симпатичная кошка и все такое, но эти ее капризы и мяуканье – стоит ей начать, и я поворачиваюсь хвостом и убегаю. Понимаешь, о чем я, Олли?

Я не понимал. И хотя я старался утешить его, как мог, на самом деле я думал лишь о том, что теперь он наконец прекратит строить из себя невесть что и снова станет моим другом.

Итак, теперь и мои человеческие друзья, и друзья-коты ждали пополнения. Причем ни те, ни другие не испытывали особого восторга по этому поводу. Кстати, Чарли, я заметил, что ты насторожился, услышав про поездку к ветеринару и ту маленькую операцию. Поверь, Джордж сделал это вовсе не для того, чтобы помучить меня, хотя не стану врать, тогда я до смерти перепугался.

– Олли, – сказал он добрым голосом, желая меня успокоить, – мы никогда не узнаем, что именно произошло с тобой в раннем детстве. Но когда ты попал в приют Общества защиты кошек, ты умирал от голода. Тебе повезло, что ты выжил.