Шейла Нортон - Оливер. Кот, который спас праздник

Вообще-то, Дэниел так и сказал Ники, что это я отвел его к объявлению. Но та лишь рассмеялась. К сожалению, когда он передал ей содержание объявления, она снова рассмеялась, но уже без особой радости. По правде говоря, она даже разозлилась.

– Не говори глупости, Дэн. Двадцать часов в неделю, с местными-то зарплатами? По-твоему, это хорошая мысль? Нам даже на аренду не хватит, не говоря о том, чтобы прокормиться.

– Зато не надо будет тратиться на проезд, – возразил он. – И мне не придется волноваться, что ты слишком устаешь, мотаясь туда-сюда, когда срок подойдет.

– А тебя никто не просит волноваться, – огрызнулась она. – Ты бы лучше за дровами сходил, Дэн, а не носился с дурацкими идеями.

Дэниел взял рюкзак и пошел в лес, вот только на этот раз он уже не насвистывал. А я тихо улегся спать у них на кухне. Я теперь и сам не радовался, что решил помочь. Может, не такой уж я умный кот, как мне казалось? Кот, Который Спас Рождество? Кажется, пока я был всего лишь Котом, Из-за Которого Все Ссорились.

У Сары и Мартина дома было повеселее. В ту субботу они всей семьей уехали куда-то на машине и вернулись в приподнятом настроении. К крыше машины была привязана елка. Я-то не одно Рождество отпраздновал в пабе и знал, что это такое, но Сара, видимо, решила, что я глупенький неопытный котенок вроде тебя, взяла меня на руки и гладила, пока Мартин заносил елку в дом. При этом она повторяла, чтобы я не волновался – мол, это дерево меня не обидит. На самом деле, ее слова обидели меня куда больше, но, в конце концов, кому какая разница, если тебя держат на руках и гладят?

– А можно нарядить ее прямо сейчас, пап? – воскликнула Грейс, кружась по комнате и приплясывая. – Пожалуйста, папочка, можно?

– Нет. Пусть постоит несколько дней. До Рождества еще куча времени. Даже не знаю, как я позволил уговорить себя купить елку сейчас, ведь 1 декабря только в понедельник!

– Ну папа, ну пожалуйста! Ведь елка уже дома, почему нельзя повесить игрушки? – Девочка нетерпеливо подпрыгивала, а лицо ее раскраснелось.

– Успокойся, Грейс, – отвечал Мартин. – Я же сказал – нет. – Он взглянул на Сару, и та кивнула, покосившись на Роуз. Та спокойно сидела на диване и смотрела, как Мартин ставит елку в ведро.

– Папа прав, – сказала Сара. – Подождем еще пару дней, а потом нарядим.

– Но мама!

– Нарядите елку вместе, когда Роуз снимут гипс – то есть в четверг, – добавила Сара.

– А-а, – Грейс взглянула на сестру. – Но почему? Она может помочь мне сейчас, здоровой рукой.

– Так нечестно, тебе не кажется? Гораздо приятнее наряжать елку вместе. Когда у Роуз обе руки будут свободны, у нее намного лучше получится.

– Но ты говорила, что даже в четверг ей могут не снять гипс, – сердито заметила Грейс. – Тогда мы вообще никогда не нарядим елку.

– Надеюсь, все-таки снимут. – Кажется, Сара тоже начала злиться. – А если нет, то все равно нарядим вечером в четверг, и я помогу Роуз, чтобы она не чувствовала себя обделенной.

– Это нечестно, – захныкала Грейс.

– Когда это ты стала такой эгоисткой, Грейс? – отчитал девочку Мартин. – Роуз несколько недель делает все одной рукой и ни разу не пожаловалась. Лучше радуйся, что тебе повезло и пострадала не ты.

– Но я же не такая дура, чтобы выбегать на дорогу, – огрызнулась Грейс, и вдруг ее лицо стало совсем пунцовым, и она закрыла рукой рот. – Прости! – воскликнула она. – Я не хотела!

Но извиняться было поздно: Роуз расплакалась, а Сара резко выпустила меня, взяла Грейс за плечи и решительно вывела ее из комнаты.

– Иди в свою комнату. Посиди там и подумай о том, что ты только что сказала, – услышал я ее разгневанный голос. – Я вижу, что ты переволновалась из-за елки, но такие ужасные вещи сестре говорить нельзя. А ведь еще заступалась за нее, когда другие дети говорили то же самое.

– Я знаю! Прости, я не нарочно! – сквозь слезы повторяла Грейс, поднимаясь наверх. – Прости, Роуз! – выкрикнула она уже со второго этажа.

Но Роуз тихо плакала на диване, а Мартин бормотал себе под нос, что если Грейс будет и дальше так себя вести, то никаких подарков на Рождество не получит. Ну вот, весь день коту под хвост.

Я запрыгнул Роуз на колени и прижался к ней, в знак утешения пару раз лизнув ее здоровую лапку.

– Я не дура, – тихо проговорила она, когда Сара вернулась в гостиную. – Я выбежала на дорогу, потому что любила Уголька!

– Грейс это прекрасно понимает, – отвечала Сара, сев рядом с Роуз на диван и обняв ее одной рукой. – Она просто разозлилась. Может, ей не нравится, что Роуз в последнее время уделяют больше внимания, – добавила она полушепотом, обращаясь к Мартину, и тот вздохнул и кивнул головой.

Когда Роуз перестала плакать, я спрыгнул на пол и побежал наверх, чтобы увидеться с Грейс. Та лежала на кровати. Кажется, она плакала еще сильнее Роуз: лицо опухло и покрылось пятнами, а глаза покраснели.

– Ах, Олли! – Она взяла меня на руки и погладила. – Как же ужасно я поступила! Не знаю, что на меня нашло. Неужели я становлюсь злюкой?

– Нет! – прокричал я в ответ по-кошачьи. Ну что еще было сказать?

– Я люблю Роуз и правда считаю, что она поступила очень храбро, бросившись спасать Уголька, – проговорила девочка, и на глазах у нее снова заблестели слезы. – Только ей стало лучше, а я опять ее расстроила! Как мне загладить свою вину?

Я не знал, что посоветовать. Я просто мурлыкал, прижавшись к шее Грейс и показывая, что все понимаю.

Вдруг она вскочила, вытерла глаза, открыла ящик прикроватной тумбочки и достала маленький розовый кошелечек. Открыв его, она высыпала содержимое на кровать. Там было множество коричневых монеток, несколько серебряных и одна из тех бумажек, которые люди называют «пятифунтовыми банкнотами». Грейс принялась пересчитывать все это богатство.

– Я придумала, – взволнованно сказала она. – Возьму все деньги, которые накопила, и куплю Роуз нового кота! Своего кота! Она сможет и его назвать Угольком! Как думаешь, Олли, это ее обрадует?

Я чуть с кровати не рухнул. Нового кота? Еще одного Уголька? Постоянного члена семьи, который будет жить в доме моих приемных хозяев? Мне стыдно признаться, Чарли, но, видимо, я действительно был эгоистом, потому что в тот момент мог думать только об одном – а как же я ?

В последующие дни дома у Сары и Мартина все более-менее успокоилось. Но меня так взволновала мысль о другом котенке, что отныне я изо всех сил старался стать незаменимым. С тех пор, как меня отругали за обезглавленного воробья на полу в гостиной, я пару раз приносил к черному входу мышей и птиц. Однако Сара, кажется, была от них не в восторге, так что я решил преподнести ей одного из глупых голубей, которые частенько толпились у кормушки в соседнем саду. Поймать голубя не так уж сложно, зато они большие и выглядят внушительно. Я выбрал самого жирного, чтобы уж точно не прогадать с подарком, и оставил его на пороге у парадной двери.