Фрэнк Сарджесон - Избранное

И я тоже молчал — говорит Джонни.— Я думал, ну, опять они поругались, не впервой. И понимаешь, Дэйв, она тогда гладила, а потом замахнулась на старика утюгом, ну я и ушел оттуда и лег было спать. Я эти ее слова запомнил, хотя всерьез не принял, потому что Седрик, как всегда, явился домой и его здорово отругали. И все пошло по-старому до следующего раза, когда он не явился ночевать. А потом Рэнджи с Эйлин поженились, и миссис Макгрегор обрадовалась, думала, теперь Седрик будет дома. А он, наоборот, еще чаще пропадал. Тогда она совсем взбеленилась, потому что узнала — он не только у Рэнджи пропадает, а когда спрашивала, где он был, он не отвечал.

А помнишь, Дэйв, я тебе рассказывал, чем он занимался на берегу?

Дэйв помнит.

— В общем,— продолжает Джонни,— она, верно, поговорила со стариком Ваксой насчет того, что сказала в тот вечер, и в один прекрасный день из города прикатил грузовик с цементом. Я так и понял, что они это обговорили, потому как она не стала спрашивать, для чего ему цемент. А знаешь, для чего, Дэйв? У меня тогда глаза на лоб полезли. Цемент был для той пещеры, я про нее слыхал, но не знал, где она. А хозяин знал.

— Где же она? — спрашивает Дэйв.

Джонни замялся. Отвечает не сразу — повыше на горе, в лесу. Она совсем маленькая.

Что ж, хочет Дэйв слушать дальше или нет?

— Стали мы укладывать по нескольку мешков цемента на тележку и возить вверх по оврагу,— рассказывает Джонни.— Хозяин срезал ветви, кидал в разных местах в речку, чтоб легче переправляться на другой берег. А когда подъем стал слишком крутой, пришлось таскать мешки на спине, сам я не таскал, мне такая тяжесть не под силу, но ты же знаешь, хозяин, хоть и старый, а силищи ему не занимать. И сила ему очень понадобилась, ведь кроме цемента пришлось таскать и столбы, и наши инструменты, и еще всякую всячину. Всего тяжелей были столбы, пришлось носить на плечах вдвоем по одной штуке.

Будь у меня сердце слабое, не знаю, что бы со мной стало.

— Но, Джонни, неужели Седрик не знал, что происходит? — удивляется Дэйв.

— Нет, наверно, не знал.

Мы ведь не сразу все сделали, продолжает Джонни. Работали урывками несколько месяцев, а Седрик нечасто бывал дома. Цемент он не мог не видеть, но я не слыхал, чтоб он хоть раз спросил, для чего это. Ему не больно интересно было, какие там работы ведутся на ферме.

Да ты хочешь слушать дальше, Дэйв?

— Да, Джонни, конечно. Только еще один вопрос — как тебе хозяин объяснил, что он собирается делать?

— Я как раз хотел тебе про это сказать. Он так напрямик и выложил — хочу, мол, устроить так, чтоб из этой пещеры никто не мог выбраться. И я понял, это он про Седрика. Меня даже страх взял, но я вовсе не чувствовал, что поступаю неправильно. Наоборот, поневоле стало приятно. Ведь это Седрик поступал неправильно, а отец старается ему помешать, и я подумал — правильно делаю, что ему помогаю. И хозяин, видно, думал, что я вовек не проговорюсь, он даже не просил меня держать язык за зубами.

А я вот тебе рассказываю, Дэйв.

— А старик не говорил, как залучит Седрика в пещеру? — интересуется Дэйв.

— Я его спросил, да он вроде как отшутился,— говорит Джонни.— Мол, как-нибудь вечерком этого паршивца, его сыночка, ждет сюрприз, отец выставит бутылку виски и угостит его. А потом предложит чашку чая, подсыплет добрую порцию снотворного, которое принимает миссис Макгрегор, и, надо думать, малый живехонько отключится.

Но, понятно, до этого не дошло, продолжает Джонни. И я был рад, что не дошло. Но я и огорчился, Дэйв. Я здорово разозлился, когда Седрик вдруг исчез и уж больше не возвращался. Все наши труды пропали даром. А видел бы ты, что мы сработали! Почти все закончили. Выдолбили в скале перед входом узкую глубокую щель, залили цементом и укрепили в нем столбы, с промежутками в несколько дюймов и разной высоты, чтоб доходили до верхнего края пещеры. Только один столб посередке не вставили, дожидались, пока Седрик будет внутри.

— И надолго бы он там остался? — спрашивает Дэйв.— На всю жизнь, что ли?

Ну, нет, Джонни так не думает. Это уж мистер и миссис Макгрегор сами бы решили. А им было бы много мороки, ведь пришлось бы носить Седрику еду.

— Хотя это, наверно, была бы моя работа. И я забыл сказать, мы там внутри все для него устроили очень славно и уютно. Поставили бочку с водой, и хозяин сколотил что-то вроде качалки, а спинку и сиденье сделал из мешковины. И постель сделал хорошую, матрац набил сухим папоротником. Я тогда подумал, я сам не прочь бы спать на таком, только вот, когда стемнеет, слишком одиноко и тоскливо будет там одному.

— По моему, Седрик не против одиночества,— говорит Дэйв.

Послушай, Джонни. А может, Седрик знал, что происходит? Вдруг он бродил поблизости и ждал, пока вы для него все приспособите так славно и уютно,— понимаешь? А потом вошел туда и устроился как дома.

Джонни минуту помолчал и вдруг как вскрикнет:

— Я вспомнил, Дэйв, теперь я вспомнил!

Да, правильно, Дэйв, надо говорить потише. Но я вспомнил — один раз нам показалось, что до нас там кто-то был. Мы долбили в скале щель для столбов, и хозяин оставил лом торчком в трещине, он сказал — хорошо помнит, как оставил, а когда мы пришли в следующий раз, лом валялся на земле. Я думал, может, он просто упал, а хозяин начал работать и говорит — в прошлый раз он, помнится, не раскачивал большую глыбу, а теперь ее раскачали. Мы подумали, может, туда приходили маори, поискали следов, но не нашли, и я, помню, еще пошутил — может, говорю, добрые феи решили нам помочь.

Да, хотел бы я, чтоб были на свете добрые феи.

Дэйв, а вдруг это был Седрик? Только ума не приложу, с чего бы он захотел жить в пещере. Если ему так уж этого хотелось, незачем было нам трудиться.

Может, ты все верно угадал, Дэйв? Тогда как по-твоему, что я должен делать? Как ты скажешь?

— Ничего,— говорит Дэйв.— Ничего не надо делать.

— Ну, нет. Я знаю, что надо делать. Да, знаю. Я должен сказать хозяину.

Настал черед Дэйва застыть на месте, но тотчас он бегом догоняет Джонни и хватает за руку повыше локтя.

— Послушай.— И он изо всей силы стискивает руку Джонни.— Скажи только слово хозяину, и знаешь, что я сделаю? Разобью твою дурацкую башку.

Я не шучу, говорит он, выпуская руку Джонни.

Джонни обернулся и смотрит на Дэйва, опять он раскрыл рот от удивления и в то же время откачнулся, заморгал, словно уже ждет первого удара.

— Послушай, Джонни…— говорит Дэйв.

Но вдруг позади загромыхало, и сквозь пыль долетает крик хозяина — эй вы, там, поосторожней! Протяжно, надрывно сигналя, мимо мчится огромный грузовик и скрывается в туче пыли, но Дэйв с Джонни успели заметить — он битком набит овцами. Через минуту следом мчится еще один грузовик, а за ними и того быстрей проносится большая, роскошная легковая машина.