Данни Ваттин - Сокровище господина Исаковица

— Неужели? Значит, это я виноват в гибели "Сластены–гиганта"?

— Но я ведь тогда был маленьким, – оправдываюсь я.

— Лео, ты знаешь, что твой папаша лишил меня возможности стать первым шведским конфетным миллионером? То была моя лучшая идея. А их у меня имелось много.

— Да, но…

— Дело было задолго до появления "Короля карамели" [14] "Король карамели" – шведская продуктовая фирма, торгующая дешевыми конфетами вразвес, образована в 1984 г. , и тогда еще никто до этого не додумался. Я собирался назвать фирму "Сластена–гигант" и заказал массу пробных экземпляров. Их прислали в пластиковых пакетиках, они были замечательные. И знаешь что случилось? Твой папаша всё съел.

— Правда? – удивляется Лео.

— Всё до единой конфетки.

— Даже кислятину? – спрашивает мой сын с восхищением и удивлением одновременно. Будто не может переварить, что его, обычно такой ответственный, отец способен сначала стащить, а затем поглотить так много конфет.

— Всё, – отвечает отец. – Он отыскал всё до самого малюсенького пакетика, хотя я их хорошо припрятал. Когда дело касается сладостей, твой папаша становится роботом, идущим к цели.

— Но… – начинаю я.

— А его не стошнило? – спрашивает Лео.

— Очень надеюсь, что стошнило, – говорит отец. – Но он сказал только, что неважно себя чувствует, и твоя бабушка его, конечно, пожалела, уложила в постель и накормила куриным бульоном.

— Ловко, – восхищается Лео.

— Ловко! – восклицает отец. – Он действовал бесчестно. Особенно потому, что свалил исчезновение конфет на младшую сестру.

— Ничего подобного, – возмущаюсь я, пытаясь восстановить свою поруганную честь.

— Ты, во всяком случае, все отрицал. Прикидывался та–а-ким невинным, говорил, будто ничего об этом не знаешь. Тогда мы подумали на твою сестру. Фу, как некрасиво. В отношении конфет на тебя полагаться нельзя. Мотай на ус, Лео. Не говоря уже о том, сколько твой папаша украл спиртного.

— Спиртного? – переспрашивает Лео, которому эта беседа явно кажется все более интересной.

— Да, но… – начинаю я.

— Правда, брал он не всё, как в случае с конфетами. Нет, он доливал в бутылки воду. Наверное, думал, что мы ничего не заметим. Но под конец там оставалась одна вода. И ты еще подмешивал туда всякой дряни. В мой отличный виски.

Даже не знаю, что и сказать, кроме того, что в этих обвинениях присутствует известная доля правды. Ведь за прошедшие годы отсутствие у меня должного стиля при потреблении алкоголя возмущало не только отца. Оно глубоко шокировало маминого кузена Габи из Израиля, с которым мы в последний раз виделись, когда он приезжал в Швецию прошлым летом. Этого мужчину всегда узнаёшь или, вернее, слышишь издали, поскольку его отличает очень своеобразная манера здороваться, которую ни с чем не спутаешь. Как, например, в тот раз, когда мы были на барбекю и только собирались взять себе еды, как мирную беседу присутствующих, подобно вонзающемуся в фаршированную рыбу кухонному ножу, пронзил громогласный голос с израильским акцентом:

— ПРИВЕТ, ДАННИ ВАТТИН!

Вслед за этим сквозь толпу гостей пробирается Габи и заключает меня в объятия. Затем он замечает стоящего рядом со мной возле гриля моего сына и разражается не менее мощным: "ХЕЛЛО, ЛЕО ВАТТИН!" Немного посмотрев на Лео, он заявляет сыну, что человек, поживший в других странах, должен бы точно знать, какую следует выбирать еду.

– LEO WATTIN, YOU HAVE LIVED IN AUS TRALIA. YOU DON’T WANT THE HORRIBLE SWEDISH KORV. IT HAS NO MEAT, YOU WANT REAL MEAT. HERE, HAVE SOME STEAK [15] Лео Ваттин, ты жил в Австралии. Ты не станешь есть эти ужасные шведские сосиски. Там нет мяса. Тебе нужно настоящее мясо. Вот, возьми стейки (англ.). .

С этими словами он помогает Лео положить на тарелку несколько отличных кусков мяса. Ибо Габи любит наслаждаться благами жизни, даже если они попадаются ему в виде еды или напитков. Поэтому‑то он, вероятно, так сильно возмутился чуть позже, когда я случайно пролил прекрасный виски, которым он меня угостил.

– HELLO DANNY WATTIN. THIS IS SINGLE MALT, NOT FOLKÖL. DRINK IT SLOWLY [16] Послушай, Данни Ваттин. Это односолодовый виски, а не слабое шведское пиво. Пей медленно (англ.). .

Как бы то ни было, встречаться с Габи всегда приятно. Его отец Георг был старшим братом дедушки Эрнста и вырос, в точности как Эрнст, средний брат Хайнц и их младшая сестра Марианна, в городе Бреслау, в Южной Германии. По рассказам я знаю, что они долго вели жизнь, обычную для немецкого среднего класса. Их отец Вильгельм Лахманн владел магазином по продаже мужской одежды и текстиля, а дети играли на пианино, пели в хоре и изучали английский. Им всем хотелось получить высшее образование, и в начале тридцатых годов двое старших детей поступили в высшие учебные заведения. Георг учился на математика, а Хайнц – на юриста.

Нарастающий антисемитизм, конечно, ощущался, но, как обычно говорил Хайнц, "в то время люди были не столь легкоранимы, как теперь". Ненависти к себе они никогда не чувствовали. По крайней мере, до прихода Гитлера к власти. Тогда все сразу ухудшилось. Для детей перемены были больше всего заметны в школе, где все учителя стали нацистами, поскольку иначе они лишились бы работы. Для папы Вильгельма перемены проявились в том, что его магазин, как и остальные еврейские магазины, бойкотировали. И это было только начало. Постепенно стала нарастать ненависть, а права, которые семья всегда считала само собой разумеющимися, отнимались у них одно за другим. Вскоре детям пришлось бросить школу, семья больше не могла содержать себя за счет предпринимательской деятельности.

Чтобы выжить, Вильгельм вместе с двумя старшими сыновьями какое‑то время ездил по провинции и продавал крестьянам кастрюли. Они кое‑как перебивались, но не более, вели жизнь бесправного низшего класса, и каждому было позволено их пинать. Протестовать или сопротивляться, как раньше, когда Хайнц с Георгом дрались с нацистами на улицах, теперь было запрещено, и за это полагалось суровое наказание. Поскольку в обществе не было ни единой группы, которая приняла бы их сторону, семья поняла, что пора искать способ уехать из Германии. В результате Хайнц и мой дедушка начали работать учениками в фермерском хозяйстве, младшая сестра Марианна вступила в еврейскую "Молодежную алию", а старший брат Георг стал руководителем этой организации, боровшейся за возможность эмиграции в Палестину.

От меня, выросшего в мирных условиях, их история бесконечно далека, но она меня пугает. Особенно учитывая политическое развитие в значительной части Европы, где нацизм снова считается в порядке вещей, а экстремистские партии получают все больший вес. Причем происходит это не только в странах, испытывающих экономический кризис, подобно Германии двадцатых годов, но и в нескольких наиболее благополучных, процветающих государствах.