Барбара Цитвер - Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри

– У нас еще полно времени, – сказала Джой вслух.

– Я еду слишком быстро?

– Этого я не сказала!

– Не сказала, но ведь имела в виду.

Шерон обернулась, чтобы взглянуть на нее, и Джой улыбнулась. Все в порядке. Они снова переругиваются, как сестры. Они снова подкалывают друг друга, как это было всегда. Джой вздохнула и откинулась на спинку сиденья.

– Так на какой день мы назначим свидания в скайпе? – спросила Джой.

– Ненавижу скайп.

– Плохо. Потому что я не позволю тебе снова исчезнуть.

– Может, лучше просто переписываться?

– Не выйдет! Не станем мы переписываться.

– Но могли бы. Мы специально покупали бы красивую бумагу для писем, а каждое воскресенье после обеда садились бы за письменный стол в гостиной…

– У меня нет гостиной, – сказала Джой. – Ты же знаешь, что у меня нет гостиной.

– Ну ладно, за кухонный стол.

– Как романтично!

– И мы могли бы хранить письма, связывать их ленточками, а потом, когда мы умрем, останется целая коллекция свидетельств… пятидесятилетней дружбы!

– И что дальше? Кто-нибудь из твоих детей или внуков прочитает и узнает обо всех моих неудачных свиданиях? Вот уж нет.

– Кто-нибудь, может, издаст их книгой! – сказала Шерон.

– Я не хочу, чтобы мои письма издавали! К тому же мы не будем их писать. Мы накупим красивой бумаги, попереписываемся примерно месяц, а потом идея угаснет сама собой. Между прочим, чем тебе так не нравится скайп?

– Тем, что я ужасно смотрюсь на экране. Не могу отвести глаз от окошка со своим изображением и выгляжу просто кошмарно!

– Ну, не знаю, накрась губы!

– С чего бы мне ради тебя красить губы? Я же не на вечеринку иду, а просто поговорить с тобой.

– Ты будешь красить губы не ради меня. Ради себя! Тогда тебе не придется смотреть на собственное изображение, от которого тебя тошнит.

– Я не сказала, что от своего изображения меня тошнит. Все не настолько плохо.

– Так ты сядь подальше и чуть-чуть разверни экран вверх, тогда будешь смотреться гораздо лучше.

– Спасибо.

Они продолжали в том же духе, пока Шерон не высадила Джой перед входом в аэропорт. Охранники не разрешали останавливаться здесь надолго, поэтому Шерон быстро вытащила из багажника чемоданы Джой и поставила на тротуар, пока сама Джой пыталась затолкнуть Дейзи в переноску. Подруги наспех обнялись, потому что к ним уже направлялся охранник, собираясь поторопить Шерон.

– В воскресенье в восемь вечера твое время. Я тебе позвоню.

– Буду ждать.

– И я накрашу губы! И надену бальное платье!

– Ты же не на вечеринку идешь!

– Люблю тебя, несносное ты создание.

– И я тебя, милая.

И Шерон уехала. Джой смотрела, как ее пыльный джип вливается в поток едущих от аэропорта машин и исчезает за поворотом. Дейзи лаяла. Джой жестом подозвала стоявшего неподалеку носильщика, вздохнула и отправилась в дальний путь домой.

Костюм от Стеллы Маккартни был все еще тесноват.

– Черт! – в сердцах сказала Джой, попытавшись присесть в застегнутой юбке.

Смотрелся костюм не так уж плохо, и, если бы ей предстояло провести день на ногах, Джой, наверное, не стала бы его снимать. Но только не сегодня – она не высидит на совещании в такой тесной юбке. Значит, пяти недель, когда она везде ходила пешком, ограничивалась самыми скромными обедами и полностью исключила из рациона вино, не хватило, чтобы расплатиться за несколько недель кулинарных излишеств. Она иногда вспоминала, с какой радостью пренебрегала своими правилами, обедая в «Зиззи», или пробуя шоколадные колбаски, или с готовностью принимаясь за любую незнакомую еду, поставленную перед ней. Боже, как же это было весело!

Джой сняла костюм и натянула черное шелковое платье с пуговицами спереди, которым в последние недели злоупотребляла. Ну и пусть. Разве не так же поступают французские модницы? Тратят целое состояние на один-два шикарных наряда и носят их все время? Хотя нельзя сказать, что это платье обошлось ей в состояние. Но платье отличное, красивое и удобное. И, поскольку вчера приехал Массимо, чтобы сегодня встретиться с партнерами «Апекс-груп» и доложить о ходе работ, на вечер был запланирован поход в «Фелидию». Джой считала, что это лучший ресторан Лидии Бастианич и ужин там требует как раз такого платья: шелкового, сексуального, текучего.

Дейзи, как всегда, ринулась в заранее обреченное на провал наступление, пытаясь увязаться за Джой на работу.

– Глупая! Ты же знаешь, что не можешь пойти!

Виляющий хвост Дейзи как будто говорил: «Конечно могу!» Она радостно сопела, сидя под дверью, как сидела каждое утро.

Погода стояла морозная, однако Джой твердо придерживалась решения проходить каждый день не меньше четырех миль, поэтому она надела пуховик, завернулась в кашемировые шарфы, натянула сапожки на овчине и вышла на Хаустон-стрит. Стоял ясный морозный день, она шла, размышляя о том, как изменилась ее жизнь со дня возвращения из Англии.

Вернувшись в Нью-Йорк, Джой взяла недельный отпуск и исполнила данное себе обещание восстановить утраченные связи с друзьями, в особенности с Мартиной, Сьюзен и Евой. Было очень нелегко поднять телефонную трубку и сделать первый звонок, но Джой подбадривала себя, глядя на фотографию, красовавшуюся теперь в стоячей рамке на каминной полке: она с дамами на пруду. Если она чему-нибудь научилась у этих потрясающих женщин, то тому, как жизненно важно любить и быть любимой друзьями. Во взаимоотношениях этих подруг не было ничего приторного: они ссорились, доводили друг друга до исступления, пытались превзойти друг друга, но при этом они десятилетие за десятилетием сохраняли верность и преданность друг другу. Как объяснила ей Агги, сначала они решили стать друзьями, а потом они решили оставаться друзьями, в горе и в радости. В этих отношениях не было ничего случайного.

Джой никогда не рассматривала дружбу с такой точки зрения. Она считала ее чем-то необязательным, чем-то таким, что длится до тех пор, пока друзья ладят между собой, и заканчивается, когда в их отношениях возникают трудности. Она вспомнила слова матери, сказанные однажды, когда Джой была еще маленькой, и сильно озадачившие ее тогда. Лия поссорилась с одной из своих лучших подруг, они не разговаривали несколько недель. А потом, совершенно неожиданно, Сильвия Уэбстер снова появилась в их жизни.

– Я думала, ты больше не любишь ее, – заметила сбитая с толку Джой.

– Нельзя стать настоящими друзьями, – пояснила Лия, – пока не поссоришься как следует и не переживешь это.

И вот теперь, впервые в жизни, Джой поверила в это.

Сначала Джой позвонила Мартине, хотя понимала, что из трех ее подруг именно Мартина проявит холодность. Так и получилось. Она отвечала кратко и сдержанно, отказалась пока от личной встречи, сославшись на сильную занятость в ближайшие недели, она сказала, что ей предстоит командировка, и это, скорее всего, была правда. Мартина пообещала, что свяжется с Джой, как только разберется с делами, но Джой не знала, случится ли это.