Мэтью Квик - Прости меня, Леонард Пикок

Почему мы так любим удивлять остальных? Неужели это потому, что мы хотим знать нечто такое, чего они пока не знают? Неужели это потому, что у нас появляется ощущение власти над другими? Было ли мне приятно манипулировать Ашером? Или я просто хотел сделать ему приятное?

Мой папа всегда в хорошем настроении перед посещением казино.

Дети – точно слепые пассажиры: они не видят, что ждет их впереди на дороге.

А вы когда-нибудь думали о всех тех вечерах, что проскользнули, не оставив следа? Которые были настолько обычными, что просто-напросто не отпечатались в вашем мозгу? Сотни, а может, тысячи вечеров пришли и ушли, не сохранившись в памяти. Разве у вас от этого никогда не ехала крыша? Типа, в твоей памяти отложились только неправильные ночи?

Мне сразу бросилось в глаза, насколько она не похожа на девчонок из моей школы. У нее было кошачье личико и вообще совершенно несовременная внешность, совсем как у классических девушек из фильмов с Богартом. Загадочная. Таинственная. Опасная. Роковая. Девушки подобного типа заставляют вас идти на риск быть убитым ее врагами только ради того, чтобы получить возможность сорвать поцелуй именно в тот момент, когда звучание струнных инструментов достигает кульминации, а она уже готова упасть в обморок. Именно по таким девушкам благополучно сходят с ума. Но должен сказать, что она была совсем не похожа на ту роковую женщину в солнцезащитных очках а-ля семидесятые, встреча с которой закончилась для меня столь плачевно. В девушке на станции не было скрытой одержимости, она казалась более уравновешенной, более жизнерадостной, и вообще, она словно манила к поцелуям.

Сюжет стопроцентно липовый, потому что девица, которая сидит с ним на заднем сиденье, тискает внутреннюю поверхность его бедра, а он отталкивает ее руку. Интересно, и какой нормальный подросток станет убирать руку девочки со своей промежности, если находит девочку привлекательной? Более того, всем известно, что Иисус пил вино со своими приятелями, – тогда с чего бы ему сердиться на любителя пива?

Вы не поверите, но я впервые в жизни был на службе в церкви, если, конечно, не считать похорон.

Надо же, как странно: что-то откладывается в памяти, а что-то – нет.

Даже странно, почему мне так хотелось, чтобы она была сексапильной кошечкой вроде Бэколл и в то же время маленькой девочкой, ведь это прямо противоположные типы женщин, и она, естественно, не могла одновременно быть воплощением обоих.

Почему так получается, что люди любят отвечать только на те вопросы, на которые уже отвечали миллион раз, и сразу начинают ненавидеть тебя, если ты ставишь их в тупик? А я вот, наоборот, люблю вопросы, которые ставят меня в тупик. И просто обожаю буквально день за днем обдумывать возможные ответы. Интересно, а кому-нибудь еще нравится предаваться размышлениям или я один такой псих?

Религиозный каламбур?

Я посмотрел в Интернете, откуда пошло выражение «дойти до точки». Оказывается, этимологически оно как-то связано с выражением «быть на коротком поводке». А поводок – это уже из области принадлежностей для лошадей или собак. Таким образом, эта фраза, похоже, вызывает в воображении образ собаки, которая гонится за белкой или типа того, но ее тащит назад веревка, привязанная к шее. Словом, она дошла до точки. И не может двигаться дальше. Итак, похоже, сейчас я вне зоны досягаемости Линды. Ее поводок слишком короткий. О чем, впрочем, она не устает мне повторять. Интересно, а что, черт возьми, держит ее на привязи? Нью-Йорк? Мода? Жан Люк? Догадайтесь с трех раз. Вот Лорен, например, держит на привязи ее религия.

Я знаю, как-то странно тащиться от всего по-домашнему невзрачного и старомодного, но больше всего мне нравится, что Лорен совсем не похожа на девчонок из моей школы. Во-первых, у нее необычная красота. А во-вторых, она выглядит так, будто взывает о спасении. Очень беспомощной. Убогой, что ли. Возможно, она единственный человек, еще более убогий, чем я.

Я прочел в Интернете, что американские военные используют эвфемизмы, чтобы легче было убивать людей. Военнослужащие, мужчины и женщины, стреляют в «объекты», а не в людей, взрывают объекты, а не здания, набитые женщинами и детьми. Поэтому тут я перенимаю их опыт. Я ликвидирую «объект», а не бывшего друга, а сейчас просто одноклассника. Вы, наверное, считаете, что использовать эвфемизмы глупо, но вы даже не представляете, насколько они помогают успокоить нервы и усыпить совесть. Это реально работает.

Причем по совершенно разным причинам.

«Жизнь – ускользающая тень, фигляр, который час кривляется на сцене и навсегда смолкает; это – повесть, рассказанная дураком, где много и шума и страстей, но смысла нет». Вот так говорит Уильям Шекспир о том небытии, которого я НЕ ХОЧУ. Я почерпнул эту крупицу мудрости, подтверждающую наличие антижизни, в прошлом году на уроке продвинутого английского, когда мне пришлось выучить наизусть монолог Макбета. Уж можете мне поверить, средняя школа – как инъекция лития. Даже странно, сколько пессимистической чуши нас там заставляют запоминать! Причем все это дерьмо нам потом до конца жизни приходится носить в голове.

Возможно, здесь более удачное слово «забывчивая». Она была рассеянной настолько, что, если внимательно не приглядываться, ее можно было бы счесть легкомысленной или поверхностной, но в действительности она просто удачно использовала защитный механизм, прикидываясь этакой витающей в облаках, типа, ничего не вижу, ничего не слышу, мамашей, что, возможно, способствовало возникновению у Ашера чувства сознания собственной правоты наряду с полным пренебрежением к душевному состоянию окружающих, даже своего лучшего друга. Совсем как тогда, когда мы сидели в каком-то ресторане по типу «Ти-джи-ай фрайдис» и Ашер с упорством пьяного лил содовую в огромный глиняный горшок с пальмой, стоявший возле нашего столика, а затем поднимал пустой стакан и на весь зал требовал, чтобы официантка его наполнила: «Мне еще содовой!» – и так до бесконечности. И хотя миссис Бил не могла не видеть, что ее сын выливает содовую под пальму, большин-

ство посетителей ресторана это видели, я точно знаю, потому что к концу нашего обеда все как один укоризненно качали головой. Мама Ашера не велела ему прекратить безобразничать или, по крайней мере, хоть как-то признала факт хулиганства. Она предоставила ему полную возможность доставать официантку, которая была или слишком молода, или слишком замотана (или слишком тупа), чтобы вступать в пререкания, а потому продолжала снова и снова таскать Ашеру кока-колу. А тот, похоже, был в полном восторге от того, что может издеваться над официанткой. И все улыбался и улыбался, типа, он принц какой; в тот день я ненавидел его даже больше, чем потом, когда мы уже учились в младших классах средней школы. И когда в нем реально возобладало его порочное начало, он стал злобной скотиной. Словно у него внутри сломалось нечто такое, что не подлежит починке. В начальной школе он еще таким не был, но затем начал резко меняться, и это все круто перевернуло.