Лия Флеминг - Дети зимы

Добавьте замоченные сухофрукты и медленно варите 1 час, до мягкости сухофруктов.

Подавайте к столу в теплом или охлажденном виде со сливками, сметаной или йогуртом.

– Он приходил! Он приходил! – во все горло орала Иви еще на лестнице и втащила свой чулок наверх, чтобы показать всем. Было рождественское утро, семь часов. Кэй повернулась на другой бок, отчаянно борясь еще за несколько минут сна после ее позднего возвращения, но Иви вскочила на постель и стала разрывать упаковку подарков, лежавших в чулке.

– Только не буди всех в доме, – прошептала Кэй, и сама заглядывая в чулок, словно не знала, что было в каждой маленькой упаковке. Чулок должен быть забавным, со множеством сюрпризов. Там были глупые книжки анекдотов и подушки, издающие неприличный звук, хрустальные браслеты на батарейках, регулирующиеся по толщине руки, карандаши с колпачками и точилки в виде поп-звезд, краска для лица и книжки для раскрашивания, шоколадные монеты и мандарины, красивые заколки для волос и комиксы, упаковка сладостей, годовой комплект телесериала «Флаги вперед» и светящиеся в темноте наклейки, пластиковые пауки и пляшущие человечки и мобили, оловянные свистки, доводящие всех взрослых до исступления в рождественское утро.

На дне чулка лежала сахарная мышка с веревочным хвостом, нехитрая игрушка, но увлекательная для маленького ребенка. Сверху книжка Элисон Аттли «Рождество у маленького серого кролика», которую Кэй и сама любила в детстве. Прижавшись друг к другу, они прочли одну из историй.

Иви принесла свой подарок, завернутый в бумагу.

– Я знаю, что тебе давно этого хотелось. Я спрятала подарок в надежном месте, и он не сгорел, – с гордостью сообщила она. – Ну-ка, открывай!

Иви с восторгом дышала матери в шею, а Кэй притворилась, что для нее это сюрприз. Блокнот с рисунками был заботливо завернут в красивую бумагу.

– Мы сами делали бумагу в школе, и я сохранила свою, – с гордостью сообщила Иви. – Я хочу, чтобы ты вспоминала зимний дом и чтобы мы не забыли наши каникулы. – Она принялась объяснять свои рисунки. – Знаешь, когда мы с тобой были в музее Бронте, я увидела, как мелко они писали, и подумала, что я тоже так могу. Читать все это можно очень долго. Я написала столько, сколько смогла, там есть и несколько рассказов.

– Какая прелесть, как раз то, что мне хотелось, – улыбнулась Кэй. – Я-то думала, что ты давно уже отказалась от этой затеи, а, оказывается, ты все время записывала впечатления от нашей поездки. – В рисунках было много тщательно прорисованных деталей. Должно быть, Иви потратила на это много времени.

– Смотри, вот пожар, а вот мистер Ворчун с лестницей, а вот Белая Леди машет нам оттуда, – одним залпом выпалила Иви. – Тебе нравится?

– По-моему, все великолепно, и я горжусь тобой, – ответила Кэй. Разве могла она сказать дочке, что эти рисунки, возможно, спасли ей жизнь? Показав спрятанный дневник дочки Нику, она вызвала неожиданную реакцию с его стороны, и они помчались в горы на этом странном квадроцикле.

– Сначала мне не хотелось ничего делать, но мне нравится писать истории, – добавила Иви. – Я больше не чувствую запаха Лавандовой Леди. Я искала ее возле лестницы, но она, должно быть, занята своим собственным Рождеством.

– Верно, а сейчас нам нужно встать и приготовить к завтраку свой рождественский сюрприз.

Кэй настояла на том, что им с дочкой нужно тоже что-то сделать к празднику. Если это будет объединенное празднование Рождества, то им тоже нужно что-то приготовить, хотя бы пару блюд. И пора начинать.

Этот праздничный завтрак она распланировала до последнего ломтика дыни и шипучки. Кэй лихорадочно закупала все необходимое в Скиптоне, пока Иви спала в больнице.

Никогда еще за всю свою историю Уинтергилл не видел такого пышного завтрака. Не завтрак, а просто пир, который мог продлиться до вечерней трапезы в холле. Там были ломтики лимона и манго, уложенные вокруг прошутто, сыровяленой ветчины, и ломтики пармского окорока, и грейпфрутовый салат, и кишмиш из слив и инжира, и сухофрукты с йогуртом, ассорти из континентальных сыров, виноград и пассифлора, личи и клубника. Все фрукты были не из того сезона, но свежие, поэтому нелишние в тот день, когда все распускали пояса и расстегивали ремни. Она купила маффины, круассаны и плоские овсяные лепешки, местную продукцию, чтобы разогреть их и подать к столу со сливочным маслом, домашним джемом и медом. К ним будет лучший кофе «Арабика», какой она смогла отыскать, и сок гуавы. Кэй надеялась, что Сноудены не заскучают без привычного бекона с яичницей.

Иви крутилась возле большого свертка, лежавшего под елкой.

– Можно я погляжу, что там, до того как мы пойдем гулять? – умоляла она.

– Ну, давай, попробуй. – Кэй надеялась, что дочка не будет разочарована ее скромным подарком. Иви разорвала бумагу и извлекла из нее коробку. – Эге! Здорово! Я теперь могу нарисовать дерево. Можно я открою еще и другой подарок от Санты? Хотя он не от Санты, а от мистера Сноудена.

– Нет, подожди, пока мистер Сноуден не придет сам, – распорядилась Кэй. – Сначала мы сядем за стол, а потом пойдем гулять. – Она не знала, как в этой семье полагается смотреть подарки.

Оставив стол накрытым, они надели куртки и сапоги и вышли в поля. Снизу, из деревни, доносились звуки церковных колоколов. У них не было времени, чтобы спуститься вниз и петь вместе с жителями деревни рождественские песни, несмотря на холод. Конечно, Иви было бы интересно взглянуть на старинный обычай, но завтрак отнял у них время.

– Мне тут нравится. Как ты думаешь, папочке тоже понравилось бы тут? Можно мы останемся, и я буду носить цветы на могилку Маффа? – Она запрыгала по дорожке и вдруг остановилась. – А ведь легко заснуть в снегу, правда?

– Эти холмы опасные, и ты больше никогда не должна ходить туда одна, не сказав мне. Я уверена, что папочка с удовольствием провел бы тут отпуск, но жить бы не согласился. Слишком далеко от его работы. Но ведь ты знаешь, что теперь папочка к нам не приедет, – сказала она, надеясь, что Иви наконец-то поняла, что такое смерть.

– Я знаю, он не принесет теперь мне елку. За него это сделал мистер Сноуден. Теперь он мой друг, но ведь он не мой папочка, правда?

– Никто и никогда не будет таким, как твой папочка. Он так много работал. Благодаря ему мы смогли приехать сюда и отдохнуть. – Кэй поймала себя на том, что она говорит эти слова взахлеб. – Вот только мы не очень хорошо отдохнули, правда?

– Санта нас нашел. Наверное, он волшебник и знает все адреса на свете. Он может ходить где угодно, – сказала Иви, пытаясь прыгать через новую скакалку.

– Ну а ты не можешь… пожалуйста, больше никуда не ходи, не сказав мне, – настаивала Кэй. Если бы только она была такой же гибкой и стойкой, как ее дочка. Если бы жизнь была проще. Мысль о том, что пора собирать вещи и уезжать от этих холмов, беспокоила ее. Она отодвигала ее подальше. Как они могут тут остаться? Что она будет здесь делать?