Жан-Луи Фурнье - Куда мы, папа? (сборник)

Пришлось не беспокоить. И поработал папа на славу. Вечером прямо шатался от усталости.

Как-то раз папе захотелось лечь в больницу и поболеть, как все люди.

Может быть, он и вправду заболел, а может, его просто все достало.

Мама просила папу не уезжать, остаться дома, обещала о нем позаботиться и предлагала ему принять горячую ванну. А папа сомневался, переминался с ноги на ногу, стоя у двери, и выглядел несчастным. В результате все-таки ушел.

Помню его удаляющий силуэт, силуэт человека в кожаной куртке в самом конце улицы Мира.

В больнице папа попросился в общую палату. Больные гордились тем, что лежат рядом с доктором, а папа, рад-радешенек, их неустанно развлекал. Жонглировал апельсинами и даже кидался ими в пациентов.

Когда мы с бабушкой пришли навестить папу, он схватил бабушкину шляпу и примерил.

Думаю, благодаря папе многие люди перед смертью хорошенько посмеялись.

Как-то в воскресенье папе отвел меня в кафе и угостил аперитивом, как взрослого. Мне было одиннадцать лет. Вот так воскресенье!

Я взял мартини, потому что мартини сладкий. Еще в нем лимонная корочка плавала – на дне. А стакан был из толстого стекла, как лупа, и казалось, мартини мне не пожалели. Но допил я быстро.

Я гордился тем, что пришел с папой вдвоем. Посетители с ним здоровались, и он меня представлял как старшего сына.

Я чувствовал себя хорошо, от мартини у меня горели уши, люди вокруг мне нравились.

Когда сидишь в кафе, твои желания исполняются. Стоит тебе только чего-нибудь захотеть и произнести это вслух, как через секунду – вуаля! Сказка. Папа, например, двадцать раз произносил слово «мартини», и двадцать раз мартини появлялось.

В тот день папа поинтересовался моими увлечениями. Спросил, кем я хочу стать когда вырасту. Я сказал – актером. Кажется, папа не считал актерство серьезным делом. Он говорил со мной как мужчина с мужчиной.

Затем мартини несколько раз повторился, и все пошло прахом.

Алкоголь и табак сильно попортили папины легкие. Поэтому однажды ему пришлось отправиться в горы на лечение. И оказался он в санатории высоко в Вогезах.

Лечение действовало, но папа частенько сбегал, прямо в тапочках по снегу, чтобы выпить в единственном деревенском кабаке.

Наверное, легкие можно вылечить, а вот настоящую папину болезнь – нет.

Мама навещала папу. Думаю, они были рады встрече.

Папа завел кучу друзей среди пациентов. Один африканский миссионер даже подарил ему раскрашенное страусиное яйцо.

Затем папа вернулся домой. С подарками – зверюшками из клеенки, набитой капком. Моему брату Бернару достался слон, Ив-Мари – олененок, а мне – лошадь. Папа сказал, мол, специально выбрал лошадь, вставшую на дыбы, чтобы мне соответствовала.

Думаю, папа не сильно любил лошадей.

Как-то раз один приятель указал мне на вырванную из книги страницу со словами: «Смотри, про твоего папу!»

Я обрадовался. Схватил книгу, начал читать, но не сразу понял, что к чему.

Страница была вырвана из старой книжки по биологии. Глава называлась «Человеческие органы».

А на рисунках я рассмотрел печень, желудок, сердце, легкие здорового человека. Рядом красовались органы алкоголика: огромная печень (внизу надпись: «гипертрофированная»), израненный желудок (внизу надпись: «язвы»), сердце, покрытое слоем жира.

Выходит, у моего папы органы совсем испортились, а у отцов моих друзей – отлично сохранились, розовенькие, здоровые.

Еще я прочел, что дети алкоголиков часто оказываются слабыми, немощными, плохо сложенными, предрасположенными к разным заболеваниям. И даже иногда – сумасшедшими или умственно отсталыми.

Об этом я никому не сказал.

Мой первый комикс про Тентена назывался «Таинственная звезда». Мне подарили его на Рождество. А моему братику Ив-Мари достался «Тентен в Америке». Бернар тогда не умел читать, а Катрин еще не родилась. Позже мы все перечитали «Тентена» от корки до корки. Помню, каждый раз, доходя до шестьдесят второй страницы, я чувствовал себя совершенно несчастным, потому что знал – следующая страница последняя.

Мне нравился капитан Хэддок. Меня забавляло то, как он ругался, к тому же он напоминал мне папу. Правда, у папы не было бороды, зато он тоже любил выпить.

Я с радостью стал бы сыном капитана Хэддока. Во-первых, я бы тогда жил в замке, а во-вторых, хмельной капитан Хэддок всегда веселил народ и никогда никого не доставал. Разве что Тентена, но Тентен умел за себя постоять, и еще иногда Нестора, но Нестор привык, к тому же он всегда мог сменить начальника.

Свою семью капитан Хэддок не доставал, потому что семьи у него не было. Он никогда не хотел жениться и заводить детей. Надо сказать, Кастафиоре не так красива, как наша мама.

Может, папе не следовало жениться и заводить четверых детей?

Однажды я с папой и мамой ехал на машине. Это была двухместная модель Simca 5 [24]. Меня посадили в хетчбэк, куда обычно кладут чемоданы. Впрочем, я был немногим больше чемодана.

Я наблюдал за родителями. Папа ласково говорил с мамой, смешил ее. Я наслаждался тем, что родители на какое-то время принадлежат лишь мне одному. Думаю, я никогда не чувствовал себя таким счастливым. Помню, мама вдруг обернулась и спросила: «Ты рад, что поехал с нами?»

И хоть я ничего не ответил, она видела, что я самый счастливый ребенок на свете.

Я внезапно размечтался, на секунду представив, что счастье может длиться вечно. Оказалось, счастье – это просто. Достаточно, чтобы папа хорошо себя вел и делал маму счастливой. Тогда мы, дети, были на седьмом небе.

На следующий день папа вернулся домой поздно, уставший и в дурном расположении духа. Он снова исчез, оставив вместо себя лишь свою оболочку.

Видимо, папе счастье давалось не так уж легко.

Иногда папа целыми днями сидел дома и в бистро не ходил. Тогда мы могли вздохнуть с облегчением.

Мама готовила папе разные вкусности, чтобы его порадовать, но папа не хотел ничего есть. Зато мы, дети, сметали подчистую и свою, и папину порцию.

Папа всегда слишком сильно приправлял блюда перцем, горчицей и винным уксусом – неудивительно, что вкуса он после этого не чувствовал.

Когда папа сидел дома, он выглядел грустным. Казалось, ничто его не интересует. Он больше не читал, не слушал радио. Ему словно чего-то не хватало, и мы это чувствовали.

Он напоминал больного, вовремя не принявшего лекарства.

Время от времени мама покупала вино, но папа его не пил. Видимо, ему не хватало бистро и тамошних завсегдатаев. Настоящей жизнью он жил там – не здесь.