Хелен Девитт - Последний самурай

Мы идем к «Тауэр-Хилл» на Кольцевую. На Кольцевой поезда следуют с увеличенным интервалом, мы садимся + я вижу, что Людо контрабандой прихватил в коляску «Калилу и Димну». Теперь вынимает и начинает читать, листает быстро — лексика там несложная и все время повторяется, надо было что-нибудь посложнее выбрать, но теперь уже поздно.

Подходит женщина + выкатывает глаза + восхищается + спрашивает, Как вам удалось обучить такого маленького ребенка?

Говорит, что ее дочери тоже 5 лет, + расспрашивает о моей методике, я объясняю все как есть + она говорит не может быть, чтобы так просто.

Л: Я знаю французский и греческий и арабский и иврит и латынь а когда дочитаю эту книжку и «Одиссею» начну японский.

[Что?]

Л: Я прочел 8 книг «Метаморфоз» и 30 сказок из «Тысячи и одной ночи» и 1-ю Самуила и Книгу Ионы а еще выучил кантилляцию, а еще 10 глав из «Алгебры по-простому», а теперь мне осталось дочитать только эту книгу и одну песнь в «Одиссее».

[Что?!?!?!]

Моя поклонница говорит, что это чудесно + детям так важно ощущать, что они чего-то достигли, + отводит меня в сторонку и говорит, что все равно важно чувство меры, надо как-то соблюдать равновесие, опасно доводить до крайностей, умеренность во всем, она, конечно, не хотела лезть не в свое дело.

Дело обстоит так, что у меня трехдневная отсрочка, а затем я начну учить японскому ребенка, который начисто лишен чувства меры.

Моя поклонница все не уходит + мнется, замолвив словечко за умеренность, она что-то такое говорит про своего ребенка, который отнюдь не гений.

Я говорю Может, французский, вдруг ей понравится учить французский

+ она говорит Я понимаю это ужасно но у меня совсем нет времени.

Я говорю, что она, наверное, слишком многого ждет, можно ведь учить дочь одному слову в день + пусть раскрашивает это слово в книжке везде, где найдет, секрет успеха — осваивать одну простую задачу ежедневно.

Вы так и делали? спрашивает она, потрясенно глядя на «Калилу и Димну» (какой-то бред, это очень простой текст, слишком простой, если хотите знать).

Нет, говорю я. Но все равно это лучшая методика.

Приехали и уехали два поезда Кольцевой линии, подъехал и отбыл до «Апминстера» поезд линии Дистрикт. Она сказала Но как заставить ребенка столько работать и я объяснила про пять слов и про маркер «Шван-Штабило» + она сказала Да, но не может быть, чтобы так просто, не может быть…

и я поневоле подумала про всякое, про что лучше бы не думать, например, как трудно все время держать себя в руках и как трудно будет держать себя в руках.

Она, похоже, взаправду заинтересовалась, потому что приехал и уехал поезд до «Баркинга», а она все не уходила. Она сказала, что, к примеру, сама учила латынь, и если учишь ребенка французскому, простой задачей в день может быть одно слово, но во флективных языках грамматика — страшное дело, 4-летка не разберется.

Я сказала, что, по-моему, детям нравится сравнивать всякие предметы, это совсем не так сложно, я объяснила, что слова должны быть похожие, и он видел, что они похожи, хотя, конечно, ему стало понятнее потом, когда попривык.

Она сочувственно улыбнулась. Как это мило — объяснять такое четырехлетке.

Я не задумывала в первый же день объяснять ему склонения — я прекрасно понимала, что сказал бы г-н Ма. Но Л так увлеченно раскрашивал слова маркером, и это такое облегчение, когда ребенок находит себе занятие и занимается с удовольствием, что я составила ему несколько табличек (включая двойственное), утешаясь тем, что г-на Ма тут нет и он не увидит.

Пришлось лезть в словарь, отыскивать все диалектные формы, и в итоге у Л было много-много-много слов, их все можно было раскрашивать, и это было очень приятно.

Я сказала ему, что можно раскрашивать все слова, какие найдет, + вернулась к Джону Денверу, а «Илиаду» 1–12 оставила на стуле.

Миновало часа четыре или пять. Через некоторое время я оторвалась от работы — Л сидел на полу. Я подошла, и он мне улыбнулся. Он начал с 1-й песни «Илиады» в моем оксфордском издании и раскрасил свои пять слов, а также все определенные артикли до конца 12-й песни, и все страницы были усеяны зелеными квадратиками.

Он сказал А где второй том? Мне надо закончить.

После краткой паузы я терпеливо ответила, что не знаю, где второй том, я сама его искала, и терпеливо прибавила Может, лучше выучить еще слова и опять поработать с первым томом. Можно взять другой цвет. А если захочешь еще потренироваться, тогда возьмешь второй том.

Он сказал Ладно. А можно в этот раз десять слов?

Я сказала Natürlich. Сколько угодно. У тебя прекрасно получается. Я думала, тебе будет слишком сложно.

Он сказал Да ничего мне не сложно.

+ я снова посмотрела на разукрашенную страницу и сказала

И НЕ СМЕЙ красить БЕЗ СПРОСУ в ЛЮБОЙ ДРУГОЙ КНИГЕ.

Вот и все, что я сказала, + это было чересчур. Из грудной клетки, щебеча, вырывается Чужой и у тебя на глазах пожирает твоего ребенка. Л поглядел на страницу,

+ я вернулась к работе, и он вернулся к работе.

Я старалась быть терпеливой и доброй, но тут у меня получилось неважно.

Миновала неделя. Я слыхала, дети не умеют сосредоточиваться. Что, господи боже, способно помешать ребенку на чем-нибудь сосредоточиться? К тому же Л у нас мономаньяк. Он вылетал из кровати в 5:00 утра, надевал четыре или пять свитеров, шел вниз за своими восемью маркерами и брался за работу. Где-то в 6:30 он мчался наверх доложить об успехах и махал у меня перед носом фломастерной страницей, и я, кто критикует родителей, которые отмахиваются от детей всякими «отлично, отлично», бормотала Отлично отлично, а затем, обезоруженная этой сияющей мордочкой, задавала вопросы. Пару часов вверх-вниз по лестнице бегали слоны + наступало время вставать.

Миновала, как я уже сказала, неделя. В один прекрасный день я на пару минут бросила печатать, чтоб почитать Ибн Баттуту [68] Ибн Баттута (Мухаммад ибн Абдуллах ибн Мухаммад ат-Танджи, 1304–1377) — знаменитый арабский путешественник и странствующий купец, объехавший все страны исламского мира, автор книги «Подарок созерцающим о диковинках городов и чудесах странствий». , + подошел Л и просто посмотрел. Ни слова не сказал. Я понимала, что это значит: это значит, что, невзирая на все свои благие намерения, я не очень-то хорошо себя веду. И я сказала: Объяснить тебе? И естественно, он сказал, что объяснить, и вся процедура повторилась, и я дала ему почитать маленькую сказку про зверей из «Калилы и Димны». Теперь по вечерам я подбирала ему и записывала двадцать слов из обеих книжек, чтоб он не скучал в 5:00 утра.

Миновало четыре дня. Я старалась следить за собой, но это удается не всегда, и в один прекрасный день я полезла что-то проверять в Книге Исаии. Я достала Танах и подошел Л и посмотрел и этого хватило.