Хелен Девитт - Последний самурай

Спустя полгода Пит и Сорабджи очутились в тюрьме.

В джунгли прибыл отряд лесорубов. В племени убили пару человек, остальные разбежались кто куда, а Сорабджи по следам грузовиков устремился к цивилизации. Пит пошел за ним. Они добрались до деревушки в чаще джунглей, и Сорабджи отправился на поиски телефона. Телефон в деревушке был один, в здании под названием Policia; Сорабджи зашел, и его мигом арестовали.

Через пять дней беленский британский консул полетел вверх по Амазонке до Манауса, а затем, одолжив «лендровер», направился вглубь континента.

Беленский британский консул обожал Бразилию. Обожал язык; обожал музыку: обожал эту дикую варварскую страну: обожал этот народ. Ложка дегтя состояла в том, что страна не закрывала границы для британцев, прибывающих не по государственным делам. На его взгляд, британцы не были отважнее прочих наций; они просто бесконечно верили в могущество своего консула, и они верили бы небезосновательно, выдели МИД в его распоряжение, к примеру, небольшую личную армию и взяточный фонд на несколько миллионов, однако они чрезмерно переоценивали то, чего возможно добиться на небольшие деньги из чрезвычайного фонда и скромные дотации на развлечения. Чего они от меня ждут? кипел он; «лендровер» скакал и трясся по рытвинам под рефрен Они что, сбрендили — я-то что тут могу?

Под вечер он прибыл в городок лесорубов. Тотчас направился в Policia, был препровожден в тюрьму и чуть не сблевнул.

Снаружи градусов 100; в тюрьме хуже. В камеру, где смогли бы вздохнуть десять человек, набилось двадцать.

Надзиратель прохрупал сапогами по тараканам и указал на Сорабджи.

Волосы у Сорабджи отросли и свалялись, борода ничем не лучше. Он полгода прожил под тропическим солнцем и загорел до черноты. Уже через неделю от одежды его невыносимо воняло; он стал носить рубашку вместо набедренной повязки, по местному обычаю. Сорабджи не раз говорил, что бедный консул проехал сотни миль вглубь континента, дабы спасти британского гражданина, а нашел Ганга Дина [123] Ганга Дин — персонаж одноименного стихотворения ( Gunga Din, 1892) Редьярда Киплинга, героического индуса-водоноса, который спасает жизнь британского солдата, но гибнет сам. . Набедренную повязку пошили на заказ в «Гивз и Хоукс», но при беглом осмотре это было незаметно.

Как любезно, что вы приехали, учтиво сказал Ганга Дин. Я так рад, что вы сюда выбрались.

А затем, поскольку этот вопрос мучил его не первый месяц: Вы, случайно, не знаете, с выбросами микроквазаров куда-нибудь продвинулись?

Консул ответил, что у него таких данных нет. Затем представился.

А вы кто?

Я Сорабджи, сказал Ганга Дин. Джордж Сорабджи.

Консул объяснил, что ему требуется какое-нибудь удостоверение личности.

Ганга Дин объяснил, что летел на самолете, который упал в джунглях, и паспорт его сгорел дотла. Посоветовал консулу позвонить его, Сорабджи, руководителю в Кембридж, удостоверить личность и выяснить положение дел с выбросами микроквазаров. Потребовал немедленного освобождения и репатриации.

И Пита тоже надо отсюда вытаскивать, прибавил он.

Какого Пита? спросил его спаситель.

Ганга Дин ткнул пальцем в угол.

Что, индейца? спросил консул.

Ну, в индийском посольстве ему вряд ли что-то светит, надменно отвечал Дин. Он с Амазонки.

Простите, но бразильскому подданному я ничем помочь не могу. Если хотите, объясню процедуру ходатайствования…

Сорабджи посмотрел на Пита. Голова у того запрокинулась, глаза закатились. Он скоро умрет, но могло быть лучше. Он, пожалуй, способен прилично сдать экзамены обычного уровня; само по себе, в общем, чудо, но могло быть лучше.

Сорабджи сказал: Он гений математики. Я заберу его в Кембридж.

Консул посмотрел на Пита. Если ты консул, тебе вечно втирают всякую ерунду и ждут, что поверишь, но ничего ерундовее он в жизни не слыхал. Он корректно ответил: Если он бразильский подданный, боюсь, я ничем…

Сорабджи сказал: Ах ты безмозглый. Невежественный. Чинуша.

И еще сказал: В этой камере сидит Ньютон. Если я уеду, ему конец. Если он со мной не поедет, я с места не сдвинусь.

Но что, по-вашему, я могу…

Сорабджи сказал: Есть бумага?

Ему дали листок и ручку, и он написал 1 + 2 + 3 + 4 + 5 + 6 + 7 + 8 + 9 + 10 + 11 + 12 + 13 + 14 + 15 + 16 + 17 + 18 + 19 + 20

и сказал: Вот вам сколько времени надо, чтобы сложить?

Консул помялся…

Этот мальчик, очень веско промолвил Сорабджи, может складывать любые числа от 1 до 500 за 20 секунд.

Консул сказал: Хм.

Сорабджи был зороастрийцем, пусть и не особо верующим, а в школе частенько захаживал в часовню, хотя в это верил еще меньше, и однако сейчас он твердил про себя Умоляю Умоляю Умоляю Умоляю. Умоляю, пусть он не знает про Гаусса умоляю умоляю умоляю умоляю.

Потому что Сорабджи обучил Пита фокусу, который великий математик Гаусс открыл в 8 лет:

Допустим, вы хотите сложить 1 + 2 + 3 + 4 + 5

Прибавьте последовательность чисел наоборот: 5 + 4 + 3 + 2+1

Сумма в каждой паре одинакова: 6 + 6 + 6 + 6 + 6

Но это же проще простого! Это же просто 5 × 6, то есть 30.

Значит, сумма первой последовательности — просто 30 разделить на 2, то есть 15!

Если последовательность до 6, сумма в каждой паре 7, то есть итоговая сумма = 6 × 7 ÷ 2 = 21; если последовательность до 7, сумма = 7 × 8 ÷ 2 = 28. Если последовательность до 500, сумма = 500 × 501 ÷ 2 = 250 500 ÷ 2 = 125 250. Проще простого.

Консул смотрел на листок.

Он сказал: Но как это возможно ?

Сорабджи сказал: Не верите? Отведите его в кабинет. Запишите сумму, все числа от 1 до 257, от 1 до 366, до любого числа. Он не умеет писать ручкой, вам придется разложить грязь на полу, чтоб он на ней писал. Дайте ему пример, засеките время и проверьте потом на калькуляторе.

Консул сказал: Ну…

Он сходил поговорить с начальником полиции. В бразильской системе правосудия, как правило, не отпускают заключенных, умеющих за 20 секунд складывать числа от 1 до 500, но все равно дело было нечисто, и начальник полиции сказал, что тоже хочет посмотреть. Из камеры привели Пита.

Кратко посовещавшись, решили проверить его на 30. Консул записал сумму на листке, принесли немножко грязи, разложили на полу, вручили Питу листок. 30 умножить на 31 будет 930 разделить на 2 будет 465, и он сел на корточки и записал в грязи 465, а начальник полиции между тем набирал на калькуляторе 17. Начальник полиции добрался до 30. На экране появилось 465.

Начальник полиции и консул уставились на мальчика, и глаза их распахивались все шире, шире и шире.

Попробовали 57, и 92, и 149, и всякий раз история повторялась. Мальчик писал в грязи число, а спустя очень много времени то же число появлялось на калькуляторе.

Консул посмотрел на мальчика и вспомнил великого индийского математика Рамануджана. Позвонил руководителю Сорабджи в Кембридж, и ему подтвердили, что блестящий молодой астроном полгода назад пропал по дороге на конференцию в Чили. Консул повесил трубку и объяснил начальнику полиции, что Сорабджи — блестящий чудаковатый ученый. Отчего и объявился в джунглях в набедренной повязке. Мальчик — его ученик. Начальник полиции глядел на консула не мигая. Консул вежливо, однако твердо осведомился, в чем именно их обвиняют. Начальник полиции глядел не мигая.