Мишель Фейбер - Побудь в моей шкуре

– Ну, в смысле, секс у тебя на уме, – объяснил он без обиняков, снова покраснев при этом своей тыквенной головой. – Я таких за милю чую. Приключений ищешь, верно?

Иссерли неловко заерзала в кресле и бросила взгляд в зеркало заднего вида.

– Вообще-то я все время работаю, так что мне некогда об этом думать, – сказала она, стараясь не выдать голосом своей тревоги.

– Ерунда, – с чувством возразил плешивый. – Ты об этом прямо сейчас думаешь.

– Да нет, я сейчас думаю о проблемах… о проблемах по работе, – принялась объяснять Иссерли. Она надеялась, что он тогда спросит ее, что у нее за работа, и она скажет, что работает в полиции, только сегодня одета в штатское.

– Девушке с такой внешностью думать о работе вовсе не обязательно, – фыркнул плешивый.

До Эвантона было ехать восемь минут. Надо было ей сказать, что она направляется в Баллахрагган, до которого в два раза ближе, но тогда он, наверное, разозлился бы, что его заставили лезть в машину ради такой короткой поездки.

– Я думаю, немало парней мяли эти твои штуки? – внезапно предположил он, резко возвращая разговор к той самой точке, с которой его тщетно попытались увести в сторону.

– Не так уж и много, – заявила Иссерли. На самом деле верным ответом было бы: «Ни один».

– Не верю, – сказал плешивый, откидывая голову на подголовник и закрывая глаза.

– Но… но это правда, – вздохнула мрачно Иссерли. Если верить электронным часам, с начала их знакомства прошло всего пятьдесят секунд.

Однако вселенная, казалось, услышала наконец ее молитвы. Веки автостопщика смежились, глаза превратились в щелочки, и он, судя по всему, впал в дрему. Он уткнулся подбородком в подвернутый и засаленный воротник комбинезона. Минута пролетала за минутой, но ничто не нарушало тихого урчания мотора и монотонного течения серой ленты дороги перед глазами. До Эвантона оставалось не больше пары миль, когда плешивый заговорил вновь.

– Знаешь, с кем у меня проблемы? – голос его звучал несколько оживленнее, чем раньше.

– Нет, и с кем же? – с облегчением спросила Иссерли, чувствуя, как успокаиваются молекулы в воздухе салона и спадает напряжение.

– С чертовыми супермоделями, – сказал автостопщик.

Иссерли сначала подумала, что речь идет о дорогих автомобилях, затем она решила, что о мультипликационных персонажах, мелькавших по утрам на экране телевизора: стилизованных самках, летящих сквозь космос в перчатках по локоть и сапогах, снабженных встроенными реактивными двигателями. И только открыв было рот, она вспомнила истинное значение этого термина: ведь она видела в новостях пару-другую таких созданий.

– Они вам нравятся? – предположила Иссерли.

– Я их ненавижу.

– Они зарабатывают гораздо больше нас с вами, верно? – предположила Иссерли, даже сейчас не теряя надежды хоть немного разузнать о его жизни.

– И ни хера при этом не делают, – сказал он.

– Жизнь полна несправедливости, – поддакнула Иссерли.

Плешивый нахмурился и сжал губы, готовясь, очевидно, разразиться какой-то пылкой речью.

– Некоторые из них… – начал он, – ну вот, скажем, Кейт Мосс и эта черная, не помню имени… ну, вот никак в толк не возьму. Ну никак.

Он выговаривал слова так, словно нашел их лежащими на улице, как потерянные кем-то драгоценности, которые при нормальном ходе событий он никогда бы не смог позволить себе купить, но которые теперь будет с гордостью всем демонстрировать.

– Что вы не можете понять? – спросила Иссерли, совсем сбитая с толку.

– Куда они девают титьки – вот чего я не могу понять! – воскликнул он, сделав жест на уровне груди своей огромной ручищей. – У супермоделей титек нет совсем. Как им это удается?

– Я не имею ни малейшего представления, кто их там отбирает, – сделала Иссерли жалкую попытку уклониться от ответа, чувствуя, что атмосфера в салоне вновь начинает сгущаться.

– Я уверен, что этим занимаются педерасты! – прорычал он. – Им-то ведь нет никакого дела до титек, в этом все и дело, я уверен!

– Возможно, – согласилась Иссерли тихим, едва слышным шепотом. Она была напряжена, как пружина. Эвантон уже совсем близко, но она знала, что ей понадобится еще немало энергии для того, чтобы избавиться от этого типа.

– А из тебя вышла бы модель первый сорт, – сообщил плешивый, еще раз осмотрев Иссерли с ног до головы. – Напечатали бы не дальше, чем на третьей странице!

Иссерли вздохнула и изобразила на лице кривую усмешку.

– Может быть, меня не берут, потому что грудь слишком большая? – предположила она. – Не как у этих супермоделей.

Ее неуклюжее подражание манере речи плешивого прозвучало фальшиво и заискивающе – она явно потеряла контроль над ситуацией. Боже, что он, наверное, о ней думает!

– Да пошли они к чертовой матери, эти супермодели! – сказал он, словно пытаясь грубовато утешить ее. – Утебя тело гораздо лучше, чем у них. Они не настоящие, эти женщины. Наверное, стероиды принимают. Как русские легкоатлеты. От этого у них съеживаются титьки, вырастают усы и прорезается бас. Какой только чертовщины не творится в этом гребаном мире! Сплошной беспредел! И никто не может нажать на тормоз. Вот чего я никак в толк не возьму.

– Это очень странный мир, – согласилась Иссерли, а затем добавила: – Мы почти приехали.

– Куда приехали? – спросил плешивый подозрительно.

– В Эвантон, – напомнила Иссерли. – Дальше мне с вами не по пути.

– А я так не думаю, – отозвался плешивый тусклым невыразительным голосом, словно беседовал сам с собой. – Я уверен, что нам с тобой еще долго будет по пути.

Сердце у Иссерли в груди принялось бешено колотиться.

– Нет, – повторила она упрямо. – Дальше Эвантона я не поеду.

Автостопщик засунул руку в карман комбинезона и извлек оттуда большой серый нож для резки картона. Лезвие было уже выдвинуто.

– Езжай вперед, не останавливайся, – тихо сказал он.

Иссерли вцепилась в руль, стараясь сдерживать дыхание.

– Вы не сделаете этого, – сказала она.

И тут он наконец впервые засмеялся.

– Сверни налево перед следующим перекрестком, – велел он.

– Так будет лучше… для нас обоих… – говорила, задыхаясь, Иссерли, – …если мы просто остановимся… и я высажу вас.

Она уже положила указательный палец левой руки на рычажок, приводящий в действие иглы с икпатуа.

Но плешивый словно не слышал ее. Старая церковь с замурованными окнами мелькнула с левой стороны. За церковью начиналась длинная, посыпанная гравием тропинка, уходившая куда-то в заросли кустарника.

– А сейчас ты повернешь, – тем же тихим спокойным голосом посоветовал ей плешивый.

Иссерли посмотрела в зеркало заднего вида. Ближайшая машина находилась, возможно, ярдах в ста за ней. Если сейчас заставить себя слегка надавить на газ, а затем затормозить резче, чем она обычно себе позволяла, то к тому времени, когда эта машина догонит ее, она уже будет спокойно стоять на парковке с затемненными окнами.