Денис Осокин - Овсянки (сборник)

в этом году я опять уволился. начальство просило подождать с официальным заявлением некоторое время — пока они кого-нибудь на мое место не найдут. а так — с декабря мне делать для них уже ничего не нужно. и после ноябрьского аванса мне выдадут подрасчет. этот подрасчет с кое-какими запасами позволят мне прожить без работы всю зиму. я опять очень хочу быть по-декабрьски спокойным таинственным и готовым ко всему. хочу чтобы телефоны молчали. в этот раз я вряд ли куда-то поеду — денег все-таки мало — посижу в городе — новый год здесь встречу. в хадисах пророка говорится: шайтан ходит по венам в крови человека — вытесняйте его постом. и этот самый шайтан к концу года разгулялся по моим венам особенно сильно. я собой недоволен. и все у меня болит.

ну что? давайте теперь осмотримся. давайте расстегнемся — жарко. пройдемся от бывшей моей работы до моего дома. это недалеко. в ветлуге десять тысяч жителей — и два городских автобуса. железной дороги нет. автобусы эти — желтые. и в два этажа дома. на шапках снег — а под ногами скользко. девочка едет на велосипеде — в сиреневом пуховике — на велосипеде ‘салют’ — по снегу. я тоже заведу такую дочку. назову ее светланой. я знаю как с ней обращаться и выпрямить ей судьбу: каждый день с рождения светы вечером вместе зажигать керосиновый фонарь — ненадолго — потом задуть. вот и все необходимое воспитание — не лениться только. я пахну чабрецом и спорышем которые в больших количествах пью. а внутри у меня клюква. радость всё и здоровье. я хороший. и может быть буду долго жить: в городе ветлуга на реке ветлуга на улице ветлужской — на втором деревянном этаже двухэтажного дома — на первом каменном этаже которого магазин ‘ветла’ где всегда продаются орехи в пакетах и ветлужская минеральная вода.

мне встретилась наташа — которая три года назад в тополях у кладбища разрешала мне то задрать себе коричневый свитер с синей майкой и белым лифчиком — то уронить с себя штаны и все там увидеть тоже. а потом сказала ‘а хочешь?..’ — и присела на корточки. то что ей вскоре в рот попало она потом выплюнула. я ее после на плечах нес — распевая песню про утушку. ‘ох лели лели лели лели луговая’ — подпевала она припев. шли так сквозь темные тополя к автобусной остановке. смешная она и милая. я бы на тебе женился наташа. — сказал я ей. я бы тоже за тебя замуж вышла. — ответила. это я все сейчас пока иду по улице вспомнил. наташа которая только что шепнулась со мной приветом осталась позади — она шагает поспешно — перпендикулярно моему движению — без шапки под капюшоном.

от черного чая меня тошнит. кофе меня не по-хорошему будоражит — усиливает тревожность: а жалко — сваренный в турке кофе очень приятная штука. зеленый чай — особенно с жасмином — я с радостью пью — с гордостью даже — (я сам ведь тогда император — внутренней монголии) — но и с некоторой опаской: от зеленого чая меня тоже неожиданно может вырвать. чай я в сердце своем не люблю. остается вода — но она холодная. и томатный сок — но он дорого стоит. бушменский же ройбуш и аргентинский мате — которые мне безупречные приятели — телесно и по вкусу — лежат в супермаркетах в нижнем новгороде — не поеду же я туда. остаются аптечные сборы и отдельные травы — на них я и делаю основной упор. до чего же здорово: в каждой комнате и на кухне в стаканах и чайничках недопитые свеже- или старозаваренные травинки — блюдца и сита с горстками использованного сырья — и все разное: и все это пахнет: жизнью. даже из помойного ведра пахнет радостью и жизнью. везде пустые и полупустые коробки с разноцветными растениями нарисованными с каждой стороны. в каком-то стакане раздавленность от клюквы. в каком-то — калины кислый запах и жмых. (я чашки мою — но не сразу — мне нравится на все это смотреть.) и я вот тоже — во фланелевой синей ночнушке — в высоких женских зеленых шерстяных гольфах с оленьим желтым орнаментом — я привез их из коми — хотел кому-нибудь подарить. обувная красная ложка висит на входной двери — звенит как ‘поющий ветер’ — караулит дни. если сяду за письменный стол — ноги поставлю в таз с шишками. таков мой дом в декабре.

балкона у меня нет. дом старый — и сами окна как балконные двери. в теплые снежные полдни я открываю их — надеваю поверх ночнушки толстый плюшевый халат неизвестного семейного происхождения — надеваю немецкую шапку подаренную другом — и сижу у стены у окон — горячую клюкву пью. я вообще-то курю — и люблю спиртное. но в таком моем декабре ни того ни другого не хочется. ну курить я как курю — только если много бегаю — что-то делаю вместе с другими людьми. или когда выпью. а алкоголь мне нравится цедить если нет серьезных дел — или же дела сделаны. запоями не пью. а если напиваюсь — то редко — и утром после лишнего выпитого у меня холодеют ступни и кисти рук — и вместо сердца чувствуется сквозняк. а в декабре раза три может статься что куплю себе например кагор — и себя угощу. или чего-нибудь из болгарии из молдовы. и то — ближе к концу месяца-поста. вино конечно хороший и нужный напиток. я часто думал и продолжаю думать о том что было бы правильно иметь в домах кроме кранов с холодной и горячей водой и третий краник — с одним каким-то вином — желательно на выбор. об этом должны позаботиться власти. в ветлуге такое пока невозможно. даже во франции с италией третьих кранов нет. может быть в македонии — уже давно? или в стране црна гора.

декабрь — долгожданная радость. жизнь целует нас в декабре. делает подарки. я много сплю. мало ем. не выходя из дома помногу гуляю: мысленно вожу на санках детей и девиц — глядя в окна или в потолок — сидя или лежа. тусклый небесный свет. первые бедные новогодние лампочки — накрученные на деревья. любование декабрем — очень тонкая личная штука. японцы устраивают коллективные любования луной или алыми листьями клена — и это длится в течение вечера. декабрем любуются весь декабрь — захватывая слегка ноябрь и январь — предчувствуя и прощаясь. иногда захочется выйти в город и кого-нибудь привести. хорошую подругу. или позвонить и позвать в гости. я редко себе отказываю — в другие месяцы. пью курю и вожу девиц. но декабрь — это только для меня. и я иду на кухню заваривать зеленый чай и лимонник. мне нечем гордиться: я не поборол соблазн: спуститься в ‘ветлу’ за дурацкими вредными брусничной настойкой сигаретами и рулетом — сполоснуть чашки и гостью ждать. (да и соблазн ли это?) это он — декабрь: когда травяных отваров с отварами тишины хочется больше чем пения звонка над дверью — ‘это я’ через дверь — поцелуев с порога с холода — горячих скомканных шерстяных колготок…