Макс Рублев - Не прислоняться

«Ну гасни, мать твою за ногу, я же с Текстилей хрен уеду!»

Тихий щелчок ДВРа [17], и лампа наконец погасла. Взгляд в боковое зеркало. Без толку. Народ стоит настолько плотно к вагону – не разглядишь, зажал ты что-то или нет. Просить отойти от края бессмысленно. Каждый охраняет свой клочок платформы, отвоеванный у соседа. Простите, господа, выходной светофор зеленый, лампа погашена, кто не спрятался – я не виноват.

Ручку в «Ход», а сам таращишься в зеркало, пытаясь рассмотреть в этой каше, не волочешь ли кого за собой. Были, увы, были прецеденты… Спасибо, не со мной, но если и дальше так пойдет, это вопрос времени.

Китай-город, второй путь. Двери справа. Горит лампа дверей и горит. Уже и по громкой связи просил не держать. Безрезультатно. Либо шестой, либо восьмой вагоны (старые, на них нет бортовой сигнализации, на остальных вагонах лампы дверей гаснут). Эх…

– Диспетчер.

– Я диспетчер.

– Диспетчер, N-дцатый маршрут, станция Китай-город, второй путь, горит лампа дверной сигнализации.

– Высаживайте пассажиров…

Ну вот нет, чтобы выполнить команду диспетчера, но я же, чудак, людей везу.

– Диспетчер, дайте две минуты на осмотр состава.

– Хорошо, две минуты, под вашу личную ответственность.

Я с низкого старта – вдоль состава. При этом во весь голос: «Дорогу!» Народ же ушлый, у него примета: чем ближе к краю стоишь, тем быстрее придет следующий поезд… Кто слышал меня – отходил, кто в плеере – ну, извините.

Результат: отбитое плечо и колено. Причем коленом въехал в сумку и, судя по хрусту, что-то в ней сломал. Не знаю, может, потом жалоба была: «Машинисты совсем охренели, носятся по платформе как угорелые…»

Добежал до восьмого вагона, все двери закрыты. Разворот – и обратно, так же крича во весь голос и тихо матерясь про себя. У первого вагона уже дежурная.

– Высаживать будем?

– Ща посмотрим…

Реверсивную в контроллер, а лампа-то погашена. «Ход» – и полетели.

На Беговой к кабине подлетел разъяренный пассажир, и началось, что я «сволочь, урод и трам-пам-пам, и именно из-за меня он опоздал на электричку».

Итого: больное плечо, разбитое колено и в дерьме с головы до ног. Жизнь – прекрасна.

Нет, честно, все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Вон на станции Планерная поставили мониторы и даже подключили. Теперь маневровые развлекаются просмотром реалити-шоу «Плашка». Поезда ходят, пассажиры едут. Сухо. Тепло.

Только одно нервирует: работать с каждым днем становится все страньше и страньше…

Эх, люблю я свою работу. Иногда такие образцы человеческого идиотизма попадаются – хоть стой, хоть падай.

Октябрьское поле. У первой двери в первом вагоне стоит юноша со спартаковским шарфом на шее. Двери закрываются, и этот идиот выбрасывает конец шарфа в сторону платформы. Двери закрылись, лампа погасла, кусок шарфа в полметра длиной – за габаритом. А мне по зеркалу не видно. Заметил только когда поехал, и шарф начал развеваться.

Теперь вопрос. Что будет с шеей, на которую намотан шарф, если конец шарфа зацепится за светофор на скорости 80 км/ч?

Объясняю. Рывком лицо человека впечатает в дверь, потом сломает шею, и лишь потом шарф порвется. А кто виноват? Правильно! Машинист.

В итоге на следующей станции, когда он попытался повторить этот трюк, я открыл дверь в салон и в крайне вежливой форме объяснил юноше, что он не прав.

До Планерной на каждой станции он смотрел на меня в зеркало злобным взглядом. Как же. Не дали поиграть.

На платформе молодая пара. Парень делает вид, что толкает девушку под поезд. Потом ей улыбается: оценила шутку?

Он не понимает, что творит и насколько это опасно. И конечно, ему наплевать, что нервы машиниста в тот момент натянулись до предела. А ведь работники метрополитена могут в ответ так круто подшутить над парнем – на всю жизнь запомнит.

Вот реальный случай, записанный со слов одного из машинистов.

…Еду. Парень притворяется, будто толкает девушку под поезд. Меня такая злость взяла! Согласно инструкции «засадил петуха» [18](благо скорость была небольшая), остановился как раз напротив них. Открыл дверь кабины.

– Ну давай…

– Что «давай»?

– Что? Толкай. Ты же это хотел сделать? Я тебе и поезд остановил, чтобы уж наверняка.

– Что «наверняка»?

– Какой ты непонятливый. Толкнешь, я перееду.

Девушка резко побледнела.

– Да мы… Это… Играли…

– Играли?! Вам тут что? Детский сад? Я поезд остановил! С людьми! Из-за того, что вы поиграть решили?!

Тут дежурная с ментом подбегают.

– Что случилось?

– Да вот, парень девушку хотел под поезд толкнуть.

Мент – молодчина, сразу все понял, тут же парня под руки.

– Разберемся. Сейчас снимем показания с камер слежения, если подтвердится, будем оформлять покушение на убийство.

Парню совсем плохо стало. Ну я сел за контроллер, подтянулся к рейке, доложил диспетчеру о причине остановки…

…Скажете, жестоко машинист поступил? Жестоко, не вопрос. Только совершенно правильно. И вот почему.

Вряд ли парню статью оформили – потрепали нервы как следует да отпустили. Наверное, это отучило его от «шуток». А теперь представьте ситуацию. Он шутя ее толкает, у девушки подламывается каблук (или она теряет равновесие) – и она валится под поезд, который не успевает остановиться. И дурацкая шутка становится статьей «преднамеренное убийство». И не докажешь, что ты не верблюд. Камера все видела.

И главное, девушка – юная, красивая, – еще минуту назад была жива.

А теперь она мертва.

Сколько дают за преднамеренное, можете справиться в Уголовном кодексе. Сколько за «убийство по неосторожности» – если у вас хороший адвокат – смотрите там же.

Ну а на случай, если с вами неудачно пошутили – восемнадцатая глава. Зверски серьезная.

Поговорим о жизни и смерти.

С путями московского метро связаны два распространенных мифа-страшилки.

Во-первых, многие (чаще всего дамы) уверены, будто на рельсах есть напряжение. Глядя вниз с платформы, люди видят «страшные толстенные кабели», привинченные к рельсам мощными болтами: естественно предположить, что по такому здоровому проводнику идет неслабый ток.

Нет там напряжения. Эти кабели всего лишь подают на рельсы управляющие частоты для системы АРС. Они не страшные, а очень даже хорошие. Не бойтесь их.

Во-вторых, есть легенда, будто желоб между рельсами предназначен специально для спасения упавших с платформы.

Извините, нет. Это просто водосток. Видите ли, в тридцатые годы, когда наше метро только создавалось, никому в голову не пришло (да и вряд ли могло прийти даже в страшном сне), что советские люди начнут: