Избранные произведения писателей Дальнего Востока

Прежде Цэрэндулам всегда думала о себе как о человеке, не способном перебраться через перевал, если он чуть выше конского седла. А тут она вдруг расхрабрилась. Зашла в китайскую харчевню и заказала столько крупных — с кулак — пельменей, что ей стало неловко перед другими посетителями.

Ее попутчики оказались людьми доброжелательными. Несколько стариков ехали лечиться. Несколько демобилизованных солдат возвращались домой. Две молоденькие девушки решили навестить родственников в городе, и все они проявляли трогательную заботу о молодой матери — уступили ей самое удобное место, помогали садиться в машину и выходить. Одни нянчили ребенка, другие приносили ему на остановках молоко и простоквашу. А когда в пути случалась вынужденная задержка, собирали аргал [80] Аргал — сухой коровий помет, употребляющийся в качестве топлива. и жгли костры, чтобы ребенок не мерз, предлагали теплые вещи, чтобы укрыть малыша. Особенно заботливым попутчиком оказался один демобилизованный парень — он возвращался в город из западного аймака, где гостил у родных. Его сперва даже приняли за мужа Цэрэндулам. Поверх старенькой гимнастерки и галифе он носил темный плащ. На голове у него была офицерская фуражка. Знакомство началось с того, что он уступил ей в Ундурхане свое место — самое удобное в кузове, у кабины. А через два дня они так подружились, словно были знакомы всю жизнь. Люди не удивлялись, что парня, столько лет бывшего в армии, тянуло к молодой интересной женщине. Цэрэндулам сперва смущалась, но быстро освоилась. Так бывает в дороге.

Звали парня Жамсаран. Был он уроженцем Убурхангайского аймака, с берегов реки Орхон. Он рассказал ей, что у него есть родители, братья и сестры. Воевал на Халхин-Голе, а в конце войны его перевели в тыл. В столице у него жила замужняя сестра, у которой он и собирался провести несколько дней. В свою очередь, она откровенно рассказала, что отец ее сына погиб — умер от тяжелого ранения.

Рассказывая о своей жизни, она отнюдь не стремилась разжалобить своего попутчика. Просто ей хотелось облегчить душу.

Когда машина обогнула восточный склон Богдо-Улы, пассажиры оживились:

— Улан-Батор, впереди Улан-Батор!

У Цэрэндулам больно сжалось сердце — что-то ждет ее в этом большом незнакомом городе?

Как часто она мечтала о поездке в столицу! И вот теперь, когда мечта ее исполнилась, молодую женщину охватила растерянность. В самые трудные минуты жизни она не расставалась с мыслью, что когда-нибудь побывает в столице. Почему же так сильно бьется теперь ее сердце?

Вдоль берегов реки Толы выстроились высокие каменные дома. Стоял шум и грохот от непрерывно движущегося потока машин. Жамсаран, которому до призыва в армию довелось уже однажды побывать здесь, охотно давал пояснения своей попутчице. Квартал с глинобитными домами, смахивающий на гудящее пчелиное гнездо, называется Найма — китайские торговые ряды. А вот те кирпичные красные дома со сверкающими на солнце окнами — Красные казармы. Там живут солдаты. К западу от казарм находится центр города. А на самом берегу Толы раскинулся промкомбинат. Это его высокие черные трубы дымят в небе.

— Цэрэндулам, а ты знаешь, где живут твои земляки? — озабоченно спросил вдруг Жамсаран.

— Откуда мне знать? Слышала только, что они живут в четвертом районе, — голосом человека, застигнутого врасплох, ответила она.

— В четвертом районе живет несколько тысяч семей. Не думаю, что тебе будет легко найти твоих знакомых. Давай-ка прежде отправимся к моей сестре.

— Хорошо, — обрадовалась Цэрэндулам и от мысли, что могут подумать о ней ее добрые попутчики, залилась краской.

Сестра встретила Жамсарана приветливо. Но она не могла скрыть удивления, увидев у него на руках маленького Борху, а рядом Цэрэндулам. Когда же ей объяснили, в чем дело, эта хорошо одетая, белолицая высокая горожанка смеялась до колик.

— Ну ладно, ладно, — говорила она, — а то я, братец, никак в толк не могла взять, когда же ты успел обзавестись женой, да еще и ребенком...

Цэрэндулам сначала стеснялась этой молодой женщины. Стеснялась сидеть на красивом ковре и все высматривала местечко попроще. Однако очень скоро обе женщины подружились — у сестры Жамсарана оказался веселый и добрый нрав.

— Как же вы отыщете своих земляков, бедняжка? Хорошо, что в дороге вы познакомились с моим братом, не то ночевать бы вам на улице. Завтра мы наведем справки. А если не отыщутся ваши знакомые, будете жить у нас — места хватит.

Решительная сестра у Жамсарана. Она быстро умыла Борху и, не думая о том, понравится ли это матери, расцеловала его. Цэрэндулам она предложила переобуться, и, когда та надела ее легкие тапочки, хозяйка, сравнив стройные ноги гостьи со своими, сказала с сожалением :

— В детстве мне пришлось верхом на лошади скот пасти. Красивые ноги — украшение любой женщины. Для мужчины это совсем не важно. Вот зачем, скажем, моему Ендону прямые ноги? Правда, Жамсаран?

Тот смущенно улыбался. «Ендон — это, вероятно, ее муж», — подумала Цэрэндулам. А женщина продолжала хлопотать по хозяйству. Сбегала куда-то за молоком для мальчика. Снова убежала и вернулась с бутылкой вина, принесла хорошего мяса, которое в худоне [81] Худон — степной район, провинция. в ту пору — большая редкость, а также конфет и других сладостей. Вскоре стол был накрыт.

— Не стесняйся, сестренка, — уговаривала она Цэрэндулам, — ешь как следует.

На какой-то миг Цэрэндулам показалось, что она приехала к мужу в город и ее так приветливо встречает его сестра.

— Отважная ты, — продолжала сестра Жамсарана. — Я вот без Ендона шагу ступить не могу, хотя и старше тебя.

Цэрэндулам почувствовала, что здесь все говорится и делается от чистого сердца. В какую замечательную семью она попала! Так тепло принимают совсем чужого, даже незнакомого человека!

— В городе нужны деньги. Если у тебя их нет, сестренка, мы тебе дадим, а когда заработаешь — отдашь.

Нет, эта женщина вовсе не была похожа на тех «коварных и льстивых» горожанок, о которых любили иногда посудачить у них в худоне. Хорошо было сидеть за столом втроем, есть горячие бозы [82] Бозы — большие пельмени, национальное блюдо. и пить вино. Пока женщины накрывали стол, Жамсаран успел сходить в парикмахерскую постричься и побриться. Переодетый в светлые брюки и рубашку, он оказался еще симпатичнее. Борху уютно устроился у него на коленях.

— Славный парнишка, хотел бы я иметь такого сына, — сказал Жамсаран. — Из всех моих сестер Ханджав — самая бойкая. Правда, любит болтать, это у нее с детства. Но человек она душевный. И муж ее — тоже. Ты вполне можешь пожить у них, — добавил он, когда сестра зачем-то вышла из комнаты.