Сергей Чевгун - Если можешь - беги

— Дав…вай!..

И очередной мешок оказывается в кузове. Наконец, машину загрузили «под жвак», Мишка завел двигатель, рядом сел Наргук.

— Рыбу сдашь — оставайся дома до утра, — сказал ему бригадир. — А завтра я накладные еду закрывать, так что на обратном пути захвачу…

«Зилок» уехал. Рыбаки повалили в дом. Скинув робу, Курков заглянул в бригадирскую и вышел, держа в руках две бутылки «Столичной».

— Эй, парни! Есть повод выпить по сто грамм. За встречу, — сказал Курков. — Но только смотрите, после обеда чтоб я никого на льду не подгонял. Нам до вечера еще четыре ловушки надо проверить.

Разлили водку по кружкам. Вышло ровно по сто грамм — не больше, не меньше.

— Ну, давайте, парни, за встречу. — Курков повернулся к Шитову. — Ты ведь у меня в бригаде, Женя, четыре путины отрыбачил…

Водка была холодная и — странно! — приятная на вкус. А может, просто компания была своя? Два года ведь из одного котла, как говорится… И снова Шитов подумал о том, что зря он все-таки так стремился в областную газету. Чем плохо ему было в бригаде? Природа, залив, рыбалка… И деньги, кстати, хорошие получал.

— Так ты о чем собираешься писать? — спросил Курков. Он был лет на пять младше Шитова, но вел себя, как и подобает бригадиру: ел — неторопливо и говорил — не спеша. — Был, небось, у председателя колхоза, цифры знаешь? Ну и замечательно… А о том, как мы работаем, тебе и рассказывать не надо — ты и без того зюзьгу с лопатой не спутаешь… Да ты ешь рыбу, ешь!

— Да что ты ему, бугор, навагу предлагаешь? Он ведь там, в Южном, наверное, давно уж к кильке в томате привык, — схохмил Санек — здоровый, почти квадратный парень, с лицом обветренным и оттого напоминающим своим цветом обожженную медь. — Ты нам скажи, Жень, в твоей газетке-то деньги — платят?

— Ну, платят, — пожал плечами Шитов.

— Большие?

— Так… На жизнь хватает. А что?

— А то возьми меня к себе, а? На полставки. Ты будешь материалы писать, а я их — в газеты пробивать. Вот так! — Санек плюнул на свой здоровенный кулак и саданул невидимого противника в челюсть. За столом рассмеялись.

— Ладно уж, Сашок, не разводи бедноту, — оборвал его Курков. — Нормально мы получаем, чего там… Рыба, правда, пока маловато идет, но ведь сейчас всего лишь начало декабря, ведь так? А навага, она в январе начинает идти… Короче, парни, обедайте, скоро на лед идти. Минут через сорок поедем…

Отобедали. Суворин загромыхал на кухне посудой. Шитов же ушел с Курковым в бригадирскую. Сидели, курили, говорили о всяких мелочах.

— Да, кстати, ты Ваську Найдина знал? — спросил вдруг Курков. — Он бригадиром был в четвертой бригаде.

— Ну, знал, конечно. А что ты про него вспомнил?

— Убили Ваську. Недели две назад. Недалеко от Южного, — глаза у Куркова были сдержанно-печальными. — Пристрелили парня. А машину — сожгли. Вот так!

Они выкурили еще по одной. Потом Курков крикнул парням: «Эй, подъем!» — и взялся за непросохшую робу. А Шитову сказал:

— Вон, койка Наргука свободна — ложись да отдыхай. Вечером еще поговорим, если хочешь. А в поселок я тебя завтра утром отвезу.

Сел на снегоход — и уехал.

Шитов знал Найдина — писал когда-то о нем зарисовку. Когда это было? Да года четыре уже прошло… Ничего получилась зарисовка, душевная. Ее потом из «районки» областная газета перепечатала — факт, признаться, редкий для островной печати. Кажется, с той зарисовки редактор Воронов на Шитова глаз-то и положил.

Правда, еще два года прошло, прежде чем Шитов «выбился в люди» — стал собкором областной газеты. Но Найдина Шитов запомнил и приезжал к нему в бригаду еще раза три. Нивх неизменно встречал корреспондента крепким чаем, угощал строганиной, печенью нерпы и юколой — этой данью экзотике, ибо давно уже пересели нивхи из собачьих упряжек в седла «Буранов» и кресла «Жигулей». А вот попробовать мос Шитову так ни разу и не удалось: то ли кожи тайменя у Найдина под рукой в те встречи не было, то ли бруснику рыбакам было лень для моса собирать…

А убили Найдина так

Всю осень он заготавливал вместе с братьями кетовую икру. Это ведь русским нельзя кету ловить — враз за браконьерство оштрафуют. А нивхам, живущим на рыбе, по пятьдесят «хвостов» вынуть в сезон из сетей разрешается — на то и специальное распоряжение местных властей есть. Опять же, кто будет эти «хвосты» считать? То-то и оно!.. Заготовив три пятидесятикилограммовых бочонка икры, Найдин через знакомых вышел на Костика — оптовика из Южного. Тот взял бутылку и пришел к Найдину в дом.

— Взять-то икру я у тебя возьму, но вот как ее до Южного довезти — не знаю, — честно признался Костик. — Не в купе же ее везти!

— Зачем в купе? В купе — не надо. В купе любой дурак поймет, что везешь, — рассуждал Найдин, закусывая кетовым брюшком. — На машине надо везти.

— Да нет у меня машины…

— У меня есть машина, — отвечал Найдин. — Заднее сиденье сниму — три бочонка войдет, одеялом накрою — никто не увидит.

На том и уговорились.

Костик пообещал оплатить Найдину бензин в оба конца, и это нивху понравилось. «Хороший человек, не жадный», — решил Найдин. И когда Костик напросился к Найдину в машину — мол, вдвоем не скучно будет ехать, да и икра будет целей, — Найдин не отказался.

Выехали ранним осенним утром, рассчитывая шестьсот километров промчаться часов за двенадцать. Снегу выпало мало, и дорога была накатана до самого Южного.

Поздним вечером проскочили Долинск. Оставалось всего ничего примерно час езды . У поворота в поселок Сокол машину Найдина тормознули двое: один — в милицейской форме, другой — в штатском. Найдин еще заметил, что стоявшая у обочины машина — не милицейская, а обычная «Волга». Поглядел вопросительно на Костика, но тот сказал:

— Ничего, отмажемся!

— Откуда едете? Что за груз? — Приземистый скуластый милиционер заглянул в салон. — Ваши документы! — Взял права и тут же передал их штатскому.

— Документы — хорошие, груз — мой, не краденый. А в чем дело? — заволновался Найдин.

— Сейчас разберемся, — сказал скуластый. — Выйдете, пожалуйста, из машины!

…Найдина отвели метров за пятьдесят от дороги и там убили выстрелом в затылок. Машину отогнали километра за два — и в кустах подожгли. Огонь еще только разгорался в салоне «жигуленка», а на Южный уже ушли прямым ходом две машины — давешняя «Волга» и ехавший от Долинска за «жигуленком» Найдина неприметный «газик».

За рулем «газика» сидел Костик. Бочонки с икрой погромыхивали за спиной, прикрытые брезентом. «Волга» шла впереди — показывала Костику путь.

Икра и в те времена ценилась на материке дорого…

Через четыре дня Шитов вернулся в Южный.

— Ну, как твоя командировка? Набрал фактуры? — спросил Локтеев, здороваясь. — Тогда садись, отписывайся… С нефтяниками встречался?