Николай Васильев - Три жизни одного из нас [СИ]

Последствия были чудесны: медведь враз опустился в траву и исчез в ней.

Все еще сцепившись руками, они развернулись и стремглав побежали назад, по своему следу в траве. Лишь перемахнув через водораздел, уже на противоположном склоне хребта, не видя за собой погони, они стали успокаиваться, а затем, пересказывая свои впечатления, переживать в безопасности все заново.

— Ну, ты и молодец! — восхищался Сергей. — Вовремя сообразила, что надо закричать, отпугнуть его!

— Да ничего я не сообразила! — отвечала счастливая Ленуська. — Просто очень испугалась. Маму стало жалко!

— Почему жалко маму?

— А как же она без меня бы осталась?

— Ах ты, крошечка-хаврошечка! — в избытке чувств обнял ее Карцев, но бдительная Елена тут же уперлась, отстраняясь:

— Не-ет, что Вы, Сергей Андреевич?!

Карцев подчинился, впрочем, без досады. Из всех женщин Борисихинской партии Ленуська была последней, с кем он завел бы шашни. Притом, что она как раз нравилась многим мужчинам партии — вероятно, потому, что охотно смеялась всем шуткам, всякому внимала и сама что-то все рассказывала. Хотя никому предпочтения не отдавала, даже симпатичному, положительному студенту Саше. Карцев заметил, что и Юра, у которого была невеста, и который был ей, безусловно, верен (несмотря на явные заигрывания той же Масловой, а также Наташи и поварихи), незаметно подпал во власть этой простушки и проводил в ее компании много времени.

Сергей Андреич в юности тоже водился с похожей девушкой и вполне пресытился инфантильным обществом и сентиментальными отношениями. Теперь ему нравились более зрелые женщины, непременно с перчиком. Вот вроде Людмилы Николаевны, на развитие отношений с которой он наложил табу.

— Ну, что же, маршрут-то надо продолжать, — вздохнул Карцев.

— Я туда снова не пойду! — отрезала спасительница.

— Тогда покумекаем, как его скорректировать…

Они достали карту, склонились над ней и, наконец, нашли компромиссный вариант.

— Только теперь уж держите ракетницу под рукой! — скомандовала Ленуська. — Второй раз у меня от страха горло может перехватить!

В лагере к их приходу царило оживление: только что из закидушки вывезли машиной сплавной отряд — петролога Давыдова, чету Федоровых (геоморфолога и геофизика) и одного на троих рабочего по фамилии Веллер. Все они еще стояли возле своего скарба, улыбчиво отвечая на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. Карцев, много слышавший о Давыдове, вгляделся пристальнее в группу и решил, что это высокий, худощавый, мило смущающийся брюнет лет двадцати семи-восьми. Возле него держалась и титястая Маслова с застывшей на лице благосклонной улыбкой. Отвечавший тем и этим симпатяга Давыдов периодически взглядывал на нее, и каждый раз непроизвольная светлая улыбка трогала его губы. Карцев, скривившись, отвернулся.

Через полчаса, ополоснувшись и переодевшись, он представился Давыдову, и стал помогать в установке палатки, извинившись, что занял его привычное место рядом с Юрой.

— Что ни делается — все к лучшему! — порадовался за себя Алексей. — Одному жить куда удобнее… «Угу, — подумал про себя Карцев. — Предвкушаешь радости секса с любимой… Но разве ты из другого теста слеплен, чем мы, уже знающие, каково быть обманутыми? Разве не найдется во всем лагере томящегося недержанием речи доброхота? И куда ж денется тогда твоя милая улыбка?».

А назавтра начальник, осознавший, что в ареале Чилимбинского лагеря фронт работ для всей толпы стал узок, вызвал к себе Карцева и предложил возглавить небольшой отряд для работы в течение двух недель в истоках реки Линды, на юго-востоке их площади.

— Дам тебе студента, пару рабочих и горняка. Задача: оценить перспективы оловоносности северной оконечности Линдинского гранитного массива, для чего вы должны провести площадное сколковое опробование гранитов и вмещающих их пород по сети двести на сорок метров и пройти одну-две линии шурфов вкрест массива, а заодно детализировать геологическую карту участка. Ну, и присмотрись там: авось на рудоносные грейзены или скарны наткнешься…

— Как же мы туда попадем? Даже вездеходом вряд ли пройти удастся…

— На такой случай у нас есть договор с М-ским вертолетным отрядом. Вызовем Ми-8, и он забросит вас туда за полчаса. Летал раньше вертолетом?

— Приходилось, — с ноткой неуверенности произнес Карцев. — Но только в качестве груза, на первой практике в Якутии…

— Здесь надо бы самому в ходе полета ориентироваться. Карту ты знаешь, а местность с высоты на карту, в целом, похожа. Впрочем, пилоты и штурманы в отряде опытные, доставят в ту точку, которую мы на карте пометим. Пока же собери для отряда все необходимое, причем продуктов возьми на месяц — с этими вертолетами бывает много всяких накладок.

Вертолет прилетел точно в заказанное время, к десяти утра.

— Просто удивительно, — коротко прокомментировал этот факт Кривонос.

Команда Карцева дружно полезла в кузов заранее груженого «ЗИЛа», а начальник, сев в кабину, велел шоферу ехать на косу, где приземлился воздушный извозчик. Бравые летуны в новенькой синей форме и начищенных полуботинках поджидали их у своего агрегата, щурясь на солнце и скаля зубы. Столь же бравый Кривонос энергично поздоровался со всеми за руку и, вынув топокарту, стал показывать штурману и пилоту точку заброски. В ответ штурман достал свой планшет и попросил обозначить точку на нем. Карцевские орлы, тем временем, в темпе разгружали машину, складывая по указанию бортмеханика все в одну кучу. Тот, прицелясь глазом, кучу одобрил и велел загружать в вертолет.

— Как у вас тут с рыбой? — с намеком спросил у Кривоноса пилот.

— Хреново, — с извинительной ноткой ответил тот. — Недавно по Чилимбе прошла драга и все рыбные угодья испохабила. А тех «новичков», что отваживаются в нее заходить, чистит местное население: дорога-то сюда есть. Вот там, куда вы сейчас полетите, рыбы должно быть полно — край нетронутый…

— Так ведь ее еще поймать надо, а когда нам? Если только специально туда слетать, после вашей разведки… Нам, вообще-то и нужно всего ведерко…

— Ну нет! Сами сидим на одних консервах, — твердо пресек вечные поползновения авиаторов Кривонос. — Может, пока чайку попьете?

— Спасибо. Мы недавно завтракали, — поскучнели пилоты.

Вертолет затрясся, завис над косой и, резко набирая высоту, сделал крутой вираж. Приникший к иллюминатору Карцев сразу потерял из виду Чилимбу, а с ней и всякую ориентировку в рельефе. Напрасно вглядывался он в уплывающие очертания пологих залесенных гор и логов, напрасно сличал их с топокартой — он ничего внизу не узнавал. В конце концов, пришлось бросить это занятие, к тому же проводимое из весьма неудобного бортового иллюминатора, и положиться на опытность штурмана.