Николай Васильев - Три жизни одного из нас [СИ]

— Обижаешь, начальник! — так же бодрячески отвечал Чебураха.

— Тогда вперед и с песней! Какую знаешь

— «Калинка» годится?

— Запевай! — разрешил Карцев и пошел размашисто уже знакомым путем вниз по долине.

— Полюбил меня Никита-водовоз… — неожиданным сочным баском начал двинувшийся в кильватере Витек

— …повалил меня Никита на навоз! — подхватил своим баритоном Карцев, знавший этот вариант многострадальной «Калинки».

— Калинка, калинка моя, — грянули они в два голоса, — в саду ягода малинка моя!

Просеку Карцев поймал удачно. Разумеется, это была не просека, а всего лишь прямолинейный путик с трехсторонними засечками на деревьях и пеньками вырубленного вдоль него подлеска. Лесоустроителями такие путики размечались по ортогональной сетке: четыре на один километр. Частые просеки ориентировались субмеридионально, редкие — субширотно; в местах их пересечения устанавливались квартальные столбы с маркировкой. Геологи с удовольствием использовали эти путики-просеки для своих разнообразных нужд. «Вот это и будет наша первая магистраль, — решил Карцев. — Сейчас двинем по ней на юг, до пересечения с широтной просекой, по которой и заложим первый профиль шурфов. А чтобы время даром не терять, пойду пока маршрутом…»

Он сделал в месте пересечения просеки с речкой первую точку наблюдения, подробно описав породный состав галек из русла («Странно, галек аляскитовых гранитов что-то нет!») и, все еще недоумевая, стал подниматься вдоль просеки на пологий правый склон долины Линды. Склон вначале был наглухо задернован. Наконец, метрах в пятистах от речки в закопушках стал встречаться щебень — однако же, не гранитов, а слюдяных сланцев. Карцев достал из сумки геологическую карту предшественников, вгляделся в нее: да, сразу от реки должно было тянуться поле гранитов, а вместо них он видит сланцы и только сланцы. Что за черт?!

Он продолжил маршрут с чувством ноющего в груди беспокойства, беды. Под дерном, а потом и в открытых высыпках встречались только сланцы. Через два километра он вышел на водораздел, но и там гранитов не оказалось. Вновь вынув карту, Карцев стал ее внимательно анализировать и вскоре понял, как грубо ошибся при высадке.

Оказывается, в пяти километрах к северу от Линды протекала подобная ей речка, и подобие это было почти абсолютным: она принимала справа и слева такие же притоки, делала те же изгибы, ее окружал тот же пологохолмистый болотисто-лесистый ландшафт. Были, конечно, и отличия, особенно заметные ниже по течению, но верховья этих речек поражали своим сходством. Только вот геологическая ситуация существенно разнилась: в бассейне северного близнеца не было выходов никаких гранитов, тем более аляскитовых.

— Что, Андреич, что-то не так? — с неподдельным сочувствием спросил маршрутный рабочий.

— Ох, Витя, все не так! — в сердцах вскричал без году неделя начальник отряда. — Чтоб у меня хрен на лбу вырос! А у штурмана этого поганого вовсе отсох! Не там, не там нас выбросили!

— Значит, зря мы лагерь строили… — немного помолчав, опечалился Чебураха.

Карцев резко подскочил с валежины, убрал карту в сумку и сказал:

— Жмем в лагерь, пока ребята к заготовке дров не приступили. А то они меня сожрут!

Услышав по утренней связи о казусе с высадкой, Кривонос жестко спросил Карцева:

— На этот раз ты выяснил все досконально?

— Да. Вчера после обеда повторно сходил на юг, дошел до подлинной Линды, нашел и граниты и ту площадку, на которую должен был высадиться. Подобрал также место для нового лагеря. В принципе, часть груза можно было бы перетащить туда самим…

— И потащишь, если вертолета долго не будет! А это вполне вероятно, потому что обычно к концу месяца пилоты вылетывают свою саннорму. Так что молись вертолетному богу, Карцев! — все еще злился начальник. — Сейчас я свяжусь с городом, сделаю заказ, но принят ли он и на какое число, мы узнаем только завтра. Как у тебя там с «хвостами»? — вдруг спросил он.

— С чем? — растерялся Карцев, но тут же понял и ответил: — «Хвостов» порядком.

— Ну, подготовь с десяток да потемней. Небось, вертолетчики оценят. У меня все. До связи.

Назавтра оказалось, что заказ принят лишь на второе июля, то есть перелет откладывается на пять дней.

— Буду пока перетаскивать то, что можно, — полувопросительно заявил по связи Карцев.

— Таскай, — ответствовал начальник. — Работа, даже ненужная, дисциплинирует.

Ранним утром следующего дня, когда все «карцевские», вымотанные вчерашними ходками с предельными грузами, тяжко спали, над головами явственно загудел вертолет. Ничего не понимающий Карцев выскочил из спальника и палатки, задрал голову и увидел, что тот кружит над их лагерем, снижаясь.

— Подъем!! — заорал он. — Подъе-ем!

Все тоже повылезали: хмурые, даже злые. Тем временем вертолет уже подсел, не выключая винтов, на их единственно приемлемой площадке, в тех же трехстах метрах от палатки.

— В бога, в душу вашу мать! — орал Карцев, вдевая ноги в брючины. — Быстро одевайтесь и таскайте все к вертолету!

Сам он через минуту бежал туда, спотыкаясь в сапогах без портянок и застегиваясь на ходу.

— Вы откуда?! — перекрикивая рев двигателя, прокричал он суетящемуся у вертолета незнакомому бортмеханику.

— За вами, попутно! Ваше начальство упросило наше! Грузитесь быстрее, у нас горючего в обрез.

Карцев кинулся к опушке и стал таскать оттуда резервную часть груза. Через время на площадке появились первые ходоки из лагеря, а он все челночил от опушки к вертолету и обратно. Перетаскав все, Сергей залез в вертолет и стал принимать груз в трюм и там его компактно укладывать. Еще через какое-то время принимать стало нечего, задние створки вертолета закрыли, и он остался в тупике, за высокой кучей. Его люди забирались внутрь через боковой вход. Последним появился бортмеханик и начал задраивать люк.

— Все забрали? — крикнул Карцев из-за кучи Саше.

— Все! — кивнул тот и вдруг спохватился: — Антенну снять забыли!

«Епэрэсэтэ! — мелькнуло в голове начальника отряда. — Окажемся без связи…».

— Давайте я останусь! — крикнул Саша. — Сниму и принесу пешком. Дорога знакома!

— Хорошо! — глупо обрадовался Сергей. — Только одна нога здесь, а вторая уже там!

Как только вертолет поднялся в воздух, Сергей Андреевич в темпе выбрался из-за кучи и сунулся в кабину, где его уже поджидал штурман со своей планшеткой. Вдвоем они быстро сориентировались, и вскоре вертолет завис над нужной прогалиной. Люки открылись и выгрузка состоялась.

На земле у Карцева почти сразу заныло сердце. Он таскал вместе со всеми груз, распоряжался, показывал, настаивал, но душа его была на старом лагере. Через час он переобулся, взял ружье, сумку с картой и спешно двинулся хорошо протореной тропой навстречу Саше. Полдороги он шел почти бездумно, надеясь вот-вот увидеть в прогале лесной тропы рослого студента, но затем стал поглядывать на тропу в поисках утрешних встречных следов. Трава была еще сыровата и следы прошедшего Саши должны были остаться — как оставались его собственные, — но их не было. Как не было и Саши…