Илья Фальковский - Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими

Почти стемнело. Наш парень вдруг пришёл в себя. После нескольких попыток он смог подняться и идти. Не сам, конечно, с нашей помощью. Мы поддерживали его со всех сторон. Ближе к берегу к нам подскочили ещё люди. Все вместе мы вывели его на пляж. Положили на спину. Потом из рощи выплыли белые пятна, заскользили к нам по песку, увеличиваясь в размере, — медсестры и медбратья с носилками. Первым забрали парня, которого вытащил скутер. Растворились в темноте. Мой всё лежал на песке. Иногда пробовал садиться. И снова ложился. Я подумал, что про него забыли. Время растянулось жвачным пузырем. Наконец пришли за моим. Я всё время караулил неподалёку.

Дочка говорила, что я должен снова пойти в море. Нырять и искать тело третьего. Ведь скутеры просто скользят по поверхности воды. Сверху же ничего не видно, уверяла она. Но теперь уже я упорно отказывался. Искать мёртвых — точно не по моей части.

Пришла ночь, густая южная ночь. Скутеры причалили к берегу ни с чем. А девушка всё так же верещала на берегу. Она умоляла людей на скутерах продолжать поиски. Но они не хотели её слушать. Все равно в темноте ничего не разглядишь. Она продолжала плакать. Ветер разносил её плач по всему берегу. Что было ей делать? Уйти значило просто вот так сказать «пока» своему возлюбленному или мужу. А оставаться ночью на пляже? Ведь всё равно уже ничем нельзя ему помочь. Но она не желала признать очевидный факт. Да и кто бы признал на её месте? И продолжала стоять на пляже. Вокруг неё сгрудилась группа людей. Наверное, пытались её утешать. Может быть, среди них другие девушки из их компании. Если были трое парней, то, наверное, были и другие девушки. Или всё это просто любопытные.

Сложно судить, находясь на расстоянии. Близко к ним я не подходил. Не было желания. Так и сидел бесцельно на своем месте. Дочка сидела рядом.

Зачем мы сидим? Пора идти домой. Больше это выносить невозможно. Мы собрали вещи и побрели по песку к притихшим пальмам. Выйдя на дорогу, наткнулись на приехавшую в очередной раз «скорую». Санитары с носилками спешили нам навстречу, носилками, которые так и останутся пустыми.

Позвонила жена. Я рассказал ей о случившемся.

Когда в понедельник мы вернулись в университет, меня встречала целая делегация. Оказалось, жена рассказала всё профессору Володе. Тот — ректору.

Теперь журналисты собрались взять у меня интервью для газеты. Ректор должен был вручить мне награду на сцене нашего конференц-зала.

Я наотрез отказался.

— Знаете, — сказал я, — я вовсе не хотел никого спасать. Это меня дочка заставила. Так что, если очень надо про кого-то писать, то про неё и напишите.

И потом, это не я какой-то особенный, а все мы, русские, такие. Не можем пройти мимо чьей-то беды. Всё время кого-то спасаем. Это для нас обычное дело.

Ну, и наконец, я никого и не спас. Он сам спасся. Я так, помог чуть-чуть, но это можно в расчет не брать.

Профессор нахмурился. Ему мой отказ категорически не понравился.

— Если вы отказываетесь от награды и интервью, значит, вы обманщик. Ничего не было и вы никого не спасли. А если вы обманщик, то я вас выгоню с работы. Обманщиков мы здесь не держим.

Но меня угрозами не проймёшь. Я так и не сдался.

Через несколько дней наступили каникулы. Приехав в Россию, с гордостью рассказал отцу о своём упорстве.

К моему удивлению, отец меня пожурил.

— Экий же ты неразумный, — сказал он, — речь-то шла не о тебе, а об университете. Так это обычный университет, один из многих, а так был бы университет, где работает русский герой-спасатель. Редкий шанс прославиться на всю страну. Ничего ты не понимаешь в рекламе и пиаре.

Но вернувшись в Китай, я узнал, что меня и без меня женили. Всё равно написали в газете. И разместили мою фотографию. В полный рост.

Профессор Гена тоже живёт не в нашем кампусе. Он живёт в университете Хуаши. Раньше он там работал. Я договорился с ним встретиться в четыре часа. От нас это недалеко, всего минут двадцать езды на машине. Но по пути мне надо было заехать на компьютерный рынок за ноутбуком, который там чинили. Проблема оказалась серьёзнее, чем я думал. Мастер предлагал разные варианты. В итоге к воротам Хуаши я подъехал в шесть. Позвонил профессору на мобильник.

— Уже поздно, — сказал он. — Я прождал вас у ворот два часа. Теперь мне пора ужинать. А после ужина я уже не выйду на улицу.

Я не привык отступать. Я настырен и настойчив. Я собираюсь сделать на плече татуировку «дракон с мечом». Я упорен, как дракон, прокладывающий себе дорогу мечом.

— Но я же здесь! — закричал я. — Я уже приехал!

— Что? — переспросил профессор.

— Я уже здесь!

— Что?!

Профессор оказался безнадежно глух.

Я опустил стекло машины и нажал на красную кнопку стойки. Стойка показала мне язык — выплюнула карточку. Шлагбаум открылся. Изрядно поплутав по узким дорожкам кампуса, подрулил к дому профессора.

Позвонил снова.

— Что?! — кричал профессор.

Он окончательно перестал меня слышать.

Т ут мне в голову пришла счастливая идея. Я позвонил на городской. Теперь профессор разобрал мои слова.

— Сейчас я спущусь, — сказал он.

Наконец я увидел на лестничной площадке второго этажа чью-то фигуру. Знакомое лицо с чёрными пятнами, будто от ожогов, на щеках. Фигура докурила сигарету и бросила окурок на пол. Ещё минута — и распахнулась железная дверь подъезда.

— Пойдёмте вместе ужинать в нашу университетскую столовую, — предложил профессор. — Там и пообщаемся.

— Нет, что вы, — из вежливости отказался я. — Вы лучше дома поужинайте с родственниками. А я сам схожу в столовую. Встретимся снова через полчаса.

— Я угощаю! — настаивал профессор.

Я для проформы продолжал отказываться.

Он позвонил домой.

— Иду ужинать в столовую, — сказал жене. После этого отказываться было уже поздно.

Мы сели в машину.

Снова покатили по узким дорожкам.

Вот и двухэтажное здание столовой. Профессор вышел из машины. Бодро занес ногу над бордюром. Покачнулся. Чуть не упал навзничь. Я успел его подхватить. Мы вошли в столовую.

Внизу за общими столами ужинали студенты. Мы поднялись в ресторан на втором этаже. Профессора здесь все знали. Официанты здоровались с ним, как с родным.

Сели за традиционный круглый стол. Профессор заказал говядину, рыбу на пару и варёные грибы. Я вдобавок заказал жареные баклажаны. Твердо решил, что платить буду я.

Мое русское имя — Гена. Я учился русскому языку на северо-востоке, в городе Чанчунь. В 1953 году уже приехал сюда работать. Сейчас на пенсии. Мне уже восемьдесят шесть лет.