Илья Фальковский - Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими

Китайская идея такова: я помогаю тебе, это полезно мне, полезно и тебе, всем полезно. Не так как, скажем, у Трампа, который всегда хочет, чтобы Америка была первой, лидером, чтобы все обязательно её слушали. Даже теперешний проект «Один пояс — один путь», его цель такая же, — равное взаимодействие и взаимопомощь. Я был в Казахстане, государство меня послало. Китай тогда помогал Казахстану строить дорогу от них к нам. Мы помогли им развиваться, они получили пользу, но мы тоже её получили. Если нет пользы, то и качество жизни не улучшится. В Казахстане нет своего сахара, мы помогли сажать сахарный тростник, нефть была низкого качества, мы построили нефтеперерабатывающий завод, не было выхода к морю, мы предоставили им порт Ляньюньган. И теперь мы стали хорошими друзьями. Вот что такое взаимовыгодное сотрудничество.

Почему Советский Союз развалился, а Россия стала второстепенной или даже третьестепенной страной? Потому что в России нет долгой культурной истории. В мире были четыре большие культуры. Культура Ирака и Сирии, культура Египта, культура Индии и культура Китая. От трёх из них ничего не осталось. Истории нет. Ничего не записано. Только в Китае с начала до конца всё записано. Древние иероглифы выбиты на камнях и бронзе. В Индии про некоторые события неизвестно, были они четыре или пять тысяч лет назад, непонятно вообще, в каком году они происходили. Часть их истории сохранилась только в книге нашего монаха Сюаньцзана «Путешествие в Западный край во времена Великой Тан». То, что он записал, теперь стало их исторической памятью. А китайская культура передаётся непрерывно, из поколения в поколение.

Во времена династии Цин уделяли большое внимание китайским студентам за рубежом. Династия Цин была самой богатой во всём мире. Но китайцы оборонялись мечами, копьями и стрелами, а иностранцы использовали пушки, поэтому над китайцами было легко одержать победу. Нужны были обновления, и студентов отправляли за границу, чтобы они получили там знания и затем вернулись. Обязательно вернулись. Отсюда видно, как Китаю важна преемственность, свои корни.

В Шэньчжэне из списанного российского крейсера «Мир» сделали музей. Я там работал переводчиком у одного русского. Он говорит: «Раньше вы были бедными, а сейчас стали такими богатыми. Кругом столько товаров. Откуда они?». Я говорю:

«Все эти товары произведены на фабриках с иностранными инвестициями». Он спрашивает: «Иностранцы? Какие иностранцы? Я не видел на улице ни одного иностранца». Я ответил: «Эти иностранцы — китайские эмигранты».

Или ещё пример. Один китайский эмигрант открыл фабрику в Кайпине. Принёс очень много денег району. Правительство хотело его наградить. А он говорит: «Мне не нужна награда. Позвольте мне только переночевать в доме моих предков — в дяолоу». В этом доме сейчас живут другие люди. Несколько семей. Чиновники предложили ему: «Мы можем вернуть тебе дяолоу». А он говорит: «Этим людям негде жить. Пусть они живут там. Мне ничего не нужно. Я просто хочу провести в этом доме одну ночь. Вспомнить детство, свою семью». Вот что значит корни.

Когда меня сослали в деревню, днём я пахал землю быком, запряжённым в плуг, а ночью подпольно переводил. Хотя, как я говорю, эта революция отняла у меня несколько «золотых» лет, но я считаю, что она принесла мне и пользу. Я жил вместе с крестьянами. Я глубже узнал жизнь своего народа.

Но всегда верил, что это будет короткий период. Я чувствовал, что они не позволят мне долго жить в деревне. Они не хотят, чтобы я стал настоящим крестьянином. Я непременно вернусь. Эта дорога для Китая не вечна. Идти этой дорогой — значит превратить всех людей в крестьян. Если так пойдёт дальше, то Китай обнищает. Но это невозможно. Такой дорогой не пройти. Значит, эта ошибка будет исправлена.

Тогда я узнал, что мой народ живёт очень плохо. И решил, что я должен улучшить его жизнь. Всеми силами мы должны изменить жизнь китайской деревни. Это моя цель. Был такой случай. Я работал вместе с крестьянами на поле. Я был очень голоден. Одна старушка подала мне чашку каши. Она сказала: что у её семьи больше ничего нет, только каша. «Я могу вам дать только эту кашу, извините». Вот видите, что такое наш народ. Дома у неё ничего не было, просто одна каша. Но всё равно, когда я был голоден, она накормила меня ей. Как я могу не служить такому народу? Всё время вспоминаю эту кашу, эту старуху. Никогда не забуду свой народ. Но я смог сделать совсем немного. Всё, что я делал, не для своей репутации. Я только хотел привнести хорошее в культуру народа, чтобы страна стала сильней. Именно поэтому наши люди возвращаются из-за границы. А если не возвращаются, то обязательно стараются сделать что-то полезное для страны.

Мы с женой как-то поехали к сыну в Америку. Зашли в одну церковь. Священник сказал нам: «С ваших слов я понял, что во время „культурной революции“ вам пришлось очень тяжело. Вас сослали в деревню. Но почему в ваших словах я не слышу никакой жалобы?». Ему показалось это странным. Я ответил: «Мой народ живёт в деревне всю жизнь так тяжело. А я провёл там всего несколько лет». Мне не на что жаловаться. В деревне я ясно понял свою задачу.

У меня на родине земля солончаковая. Часто заливается морем. Когда я был маленький, каждый год не было урожая. Люди уезжали на юг. Они проезжали мимо моего дома. Однажды я спросил свою бабушку: «Почему им нечего есть?». Она ответила: «У них нет урожая. Они терпят бедствие. Никто им не может помочь». Поэтому я всегда думал, что нужно улучшать почву. После освобождения первым делом провели мелиорацию — осушили землю. Тогда уже стало можно сажать рис. А теперь север Цзянсу стал сельскохозяйственной базой для Шанхая. Вот так улучшалась жизнь людей. Цель китайской культуры с древних времен и до сих пор одна — существовать для народа. Мы должны перенимать лучшее из мировой культуры, а свою культуру передавать миру. В этом суть концепции мирового сообщества с единой судьбой, предложенной Си Цзиньпином.

Рыбак. Остров Хайлин

Я всю жизнь занимался русским языком, но в России был всего один раз. Когда грузинское Министерство культуры пригласило меня посетить родину Руставели, я полетел в Москву. Как раз в это время началась борьба между Ельциным и чеченцем Хасбулатовым. Ельцин отправил танки стрелять в Белый дом! Я был там, поэтому я не смог поехать в Грузию. Пришлось поскорее покинуть Москву. Не мог достать билет, потому что начались столкновения.

Я ужинал в ресторане. Вдруг вошли несколько солдат из отряда «Альфа». Очень сильный специальный отряд. У меня тогда ещё волосы чёрные были. Чёрные глаза. И они посчитали, что я чеченец. И направили на меня автоматы. Поставили к стенке. Заставили поднять руки. Я говорил им несколько раз: «Я китаец!». Испугался чуть ли не до смерти. Очень опасно. Если бы стреляли в меня, я бы погиб там. (Смеётся.) Потом, когда поняли, что я китаец, они ушли. И я попросил посольство Китая купить мне поскорее билет в Пекин. И улетел. Чёрт с ней, с Грузией. Вот уж страшно было. С тех пор не ездил в Россию.