Галина Врублевская - Литературный автопортрет

— Вы пишете о том, что приемы психотерапевтов во многом похожи на методы, которыми пользуются маги и экстрасенсы. Не раскроете эту мысль подробнее?

— Объединяющим моментом помощи психологов и магов является то, что клиент вводится в состояние легкой релаксации, приоткрывается его подсознание. А далее опять-таки вопрос интерпретации откровений и видений клиента. Из кабинета психолога вы выходите с пониманием, что вам, например, надо решать вопрос границ или защиты внутреннего пространства. Ту же проблему маг-колдун повернет так, что вы уверитесь, что живете со свекровью (тещей) вампиром, а потому должны отгородиться от лиходеев воображаемой стеклянной стеной, чтобы отражать их вампирические атаки.

— Вы говорите: «у современного человека интуиция часто… блокирована сознанием». Можно ли разбудить ее? Есть ли для этого какие-то способы, приемы, методики?

— Наркотические вещества и алкоголь мы сразу выводим за скобки — современные психологи с ними не работают, и опыты с ЛСД уже давно под запретом. Самый очевидный способ усыпления сознания — это звуковые ритмы или ритмичные движения блестящим предметом перед глазами клиента. Эти способы используются как для полного введения в гипноз, так и для частичной релаксации (см. выше). Есть также способы холотропного дыхания, это надо на себе ощутить, так не расскажешь. А в целом, чем опаснее ситуация, тем интуиция острее срабатывает. Тут и действие адреналина сказывается, и первобытные инстинкты просыпаются.

— Расскажите, пожалуйста, о Посланиях. Что это такое? Как научиться их толковать?

— Послания — это не вполне очевидная вещь, скорее всего это опять-таки умение слушать голос интуиции, и тогда малозначащий вроде бы факт становится для нас Посланием, о чем-то предупреждающим. Сюда можно отнести и появление Ангела-хранителя, спасающего нас в критических ситуациях. Я не могу дать точного определения этому явлению, но многие люди спонтанно испытали в какой-то момент переживания, производящие впечатление сверхъестественного. Однако на психологических тренингах учат замечать и сознательно учитывать эти знаки, эти странные факты, эти Послания.

— Юнг назвал Совпадения «синхронистическими событиями». Что это значит?

— Это два похожих Послания, два события с малой метаматематической вероятностью. Им Юнг придавал особенное значение, полагая, что неспроста они случаются. Но растолковать провидческую суть Послания сложнее, чем сон, и чаще толкование дается задним числом, что имеет лишь академический интерес.

— Какое место в ваших исследованиях занимает гештальт-психология?

— Я не проводила каких-то специальных исследований в психотерапии. Лишь по сложившейся в годы научной деятельности привычке смотреть на явление всесторонне я обобщила опыт своей работы со сновидцами и написала несколько книг на эту и смежные темы (включая синхронию и гештальт).

Гештальт, как известно посвященным, это такое направление, в котором весь мир рассматривается как зеркало для клиента. «Скажи, кто твой друг…», «Скажи, какую книгу ты читаешь…», «Скажи, какая зверюшка тебе нравится…» — это все гештальт. А из ответов, психолог извлечет то, что и в страшном сне не приснится.

К примеру, на основании этого интервью специалист тоже может сделать определенные выводы.

— Каковы ваши творческие планы?

— Написать серию рассказов, достойных быть изданными вне серии.

Диалоги в виртуальной гостиной

• k_poli

Галина, добрый день!

Как случилось, что от физики Вы пришли к психологии и литературе?

Г.В. • galina_vr

Добрый день! Интерес к психологии, как к жизни, он свойственен, думаю, большинству. В советское время, к сожалению, мало книг на эту тему издавалось, чем интерес к дисциплине только подогревался. А, когда открылся шлюз для Фрейда, Юнга, Адлера, Эрика Берна и других западных аналитиков — то уже мало было книжного знания, хотелось «пощупать» эти процессы через живых учителей. Конечно, и общий сумбур в стране отзывался определенной внутренней свободой.

И на тот момент, когда я повернула к психологии, я почти смирилось, что с литературой уже ничего не получится, поздно. Но оказалось, что вслед за концом нередко случается новое начало.

Вот еще вспомнила. В перестроечное время в Петербурге был такой физик, изучающий с помощью аппаратуры всякие явления биополя — кандидат технических наук Вадим Поляков. Вот его семинары тоже посещала в качестве «буферной зоны», когда еще в НИИ работала.

Поиск издателя — это для всех проблема. Я начинала печататься дважды, как психолог-популяризатор, и как романист. В первом случае было легче, потому что познавательная литература более востребована. К тому же у меня скопилась пачка газетных публикаций — три года я вела рубрику «В стране сновидений» в женском издании — из них и сложилась моя первая книга. Компьютера у меня еще не было, и, распечатав на машинке три экземпляра, стала искать место, куда пристроить рукопись.

Я смотрела выходные данные в конце книжек сходной тематики, выписывала адреса и телефоны издательств. Особенно обнадеживали кое-где встречающиеся обращения к новым авторам, которых приглашали к сотрудничеству. По такому объявлению я обратилась в питерское издательство «СМИО-ПРЕСС», оно и выпустило в свет мою первую книгу «5 уроков по толкованию снов». Ждала этого события примерно год. Позднее издательство изменило профиль, и для следующей книги мне пришлось начать новые поиски, но теперь у меня была «рекомендация» — изданная книжка автора Галины Врублевской.

Труднее получилось с поиском издателя для моего первого романа. Я обратилась в несколько издательств своего города, но всюду разводили руками. Дело осложнялось тем, что роман «Половина любви», несмотря на легкомысленное название, не вписывался ни в какую серию. В нем было слишком мало криминала, чтобы объявить его детективом, а любовь переплеталась с социальными коллизиями, что является грехом для сентиментальной литературы. И элементы мистики показались слишком жизнеподобны, чтобы считаться фантастическими. Приговор питерских издателей был единодушен — роман не входит в нужный формат. Впрочем, в городе на Неве вообще мало издают современных авторов. В утешение мне говорили — пишите еще про сны и мы напечатаем. Но я уже почувствовала вкус к настоящему творчеству и продолжала искать издателя для романа.

Расширив поиски, я стала рассылать письма в столичные издательства (адреса нашла в справочнике в Публичной библиотеке). Всего написала около тридцати запросов. У меня уже появился компьютер, но еще не было выхода в интернет, и я рассылала в бумажных конвертах. Ответов получила с десяток: в четырех местах согласились смотреть рукопись, остальные вежливо отказали, и прочие вообще не откликнулись.