Михаил Талалай - Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения

– Это безобразие, что ты до сих пор сидишь здесь, – с негодованием говорил он. – Пока грузины не будут знать, что ты бежал, они по ошибке легко могут подстрелит меня вместо тебя!

В Екатеринодар меня вызвал мой коллега по «Новому времени» Е. А. Егоров, который заведовал в «Осваге» иностранным отделом.

Этот Осваг, то есть – Осведомительное агентство, только что образовавшийся для целей пропаганды и информации, был создан «Особым Совещанием», игравшим роль правительства при Главнокомандующем. За неимением опытных журналистов, кроме редких исключений, Осваг заполнили светскими дамами, кандидатами на судебные должности, столоначальниками, а во главе поставили какую-то загадочную личность – некоего Чахотина 175 175 Сергей Степанович Чахотин (1883-1973) – общественный деятель, ученый. Один из основателей группы «Смена вех». Работал ассистентом в лаборатории академика И. П. Павлова. В 1918 руководил ОСВАГом. С 1922 по 1924 жил в Берлине, работал одним из редакторов просоветской газеты «Накануне». Получил советское гражданство. Жил и работал в Италии и Франции. Занимался научными биологическими исследованиями. Организовывал антинацистские манифестации и организации. В 1958 вернулся в СССР. , протеже одного из членов «Особого Совещания».

Так как район Добровольческой армии в первое время был отрезан от внешнего мира, то информация добывалась с огромным трудом; почти никакие газеты, русские и иностранные, не получались; часто приходилось довольствоваться одними слухами. Поэтому у Освага работы было мало, и начальник его Чехотин на досуге занимался благоустройством своего учреждения по последнему слову науки. Будучи глубоким политико-экономом и изучив различные системы экономизации человеческого труда, он решил применить одну из этих систем к вверенным ему служащим. Чтобы сотрудники Освага во время работы не теряли драгоценное время, не ходили взад и вперед по учреждению за справками и не суетились в коридорах и на лестницах, во всех комнатах Чехотин организовал электрическую сигнализацию из отделения в отделение и из всех отделений к самому управляющему. Когда кто-то вызывал кого-то, раздавался звонок, над дверьми зажигалась лампочка, и все служащие выбегали из комнат смотреть, у кого горит и под каким номером.

Под конец сведения о нашей сигнализации дошли до «Особого Совещания». Обычно правые и левые члены «Совещания» по каждому вопросу спорили между собой и учреждали согласительную комиссию для выработки компромисса; однако, в данном случае искать компромисса не пришлось. Чахотина уволили сразу и вместо него управляющим Освага назначили новую замечательную личность: ростовского мукомола H. Е. Парамонова.

Знало ли наше «Правительство», кого сажало в Осваг, затрудняюсь сказать. Но за пределами «Совещания» многим было известно прошлое нового возглавителя пропаганды Добровольческой армии. Помимо обладания паровыми мельницами, Парамонов обладал и большим книгоиздательством, которое в 1905 году выпускало в огромном количестве подпольную и явную революционную литературу. С произведениями Каутского, Розы Люксембург, Троцкого, Чернова и прочих эсдеков и эсеров русская молодежь того времени знакомилась, главным образом, по брошюрам парамоновского издательства. На Дону деятельность Парамонова была схожа с деятельностью знаменитого Морозова в Москве. Морозов давал через Горького деньги социалистам, чтобы те впоследствии отобрали у него или у наследников всю его мануфактуру; Парамонов же давал деньги на революционную печать, чтобы социалисты отобрали у него все его мельницы.

Начал этот почтенный деятель свою работу в Добровольческой армии очень оригинально: перенеся Осваг в Ростов, где для печатной пропаганды было больше технических средств и возможностей, стал расширять учреждение тем, что принялся набирать в него крайне левых сотрудников, которым не по душе были и идеи Добровольческой армии, и сама борьба с большевизмом.

– Чтобы иметь успех среди населения, – объяснял он встревоженному «Особому Совещанию» свой план пропаганды, – нужно привлечь к делу социалистов. Их популярные имена принесут нам огромную пользу. Приглашать же сотрудников из среды кадетов и правых будет ошибкой. За правыми никто не пойдет.

Как не трудно было догадаться заранее, в своем гениальном расчете на социалистов Парамонов ошибся. Ни эсеры, ни меньшевики на его призыв не откликнулись, так как большевики по духу им были ближе, чем национально-настроенная Белая армия. Точно также не откликнулись и журналисты – сотрудники бывших левых газет, от которых в последние десятилетия зависело общественное мнение в России. Им, всю свою многолетнюю деятельность посвятившим разложению национального духа в русских культурных слоях и внедрявшим презрение к патриотизму, освободительное движение при помощи военных казалось предприятием «черносотенным»; и, не желая пятнать свои белоснежные ризы, они брезгливо отшатывались от Добровольческой армии, предпочитая спокойно сидеть в пределах освобожденной ею территории и безнаказанно поносить ее идеологию.

Из всех более или менее известных левых деятелей Парамонову удалось привлечь к делу своей пропаганды только адвоката Зарудного 176 176 Александр Сергеевич Зарудный (1863-1934) – адвокат, политический деятель. Министр юстиции Временного правительства (1917). Стал членом Президиума коллегии адвокатов в Ленинграде. , бывшего во Временном правительстве министром юстиции. Зарудный согласился стать пропагандистом Добровольческой армии и начал разъезжать по югу России, читая доклады с дифирамбами Керенскому. «Особое Совещание» с удивлением следило за подобной оригинальной политикой Парамонова и в скором времени его тоже уволило, заменив К. Н. Соколовым 177 177 Константин Николаевич Соколов (1882-1927) – юрист, политический деятель, журналист. Приват-доцент Санкт-Петербургского университета. Член кадетской партии. Руководитель ОСВАГа. Эмигрировал в Болгарию, где служил профессором Софийского университета по кафедре государственного права. . При Соколове Осваг стал приличнее, улучшил информационный отдел, открыл в освобожденных городах ряд газет. Но, как и в других тыловых гражданских учреждениях Добровольческой армии, работа в нем велась беспорядочно.

Стучали машинки, звонили телефоны, раздавалось милое щебетание дам, шныряли взад и вперед гости…

К Освагу никто не относился серьезно.

В районе Добровольческой армии на юге России оказалось немало сотрудников «Нового времени» и «Вечернего времени», принявших участие в Белом движении. Борис Суворин начал издавать в Ростове «Вечернее время», затем стал переводить свою газету в другие города к северу, по мере продвижения армии к Москве. Сотрудник Юрьевский и бежавший из Быхова Никаноров работали в юго-западной печати; передовик Егоров и секретарь главного редактора Жухин открыли в Ростове информационное агентство «Руссаген»; Ксюнин организовывал передвижные «агитационные» поезда; мне отдел военной пропаганды, неподчиненный Освагу, поручил издавать и редактировать газету «Заря России». К тому времени из Закавказья приехал в Ростов наш главный редактор М. А. Суворин, которому я предложил писать у меня, и чтобы ему не было обидно находиться в подчинении у своего бывшего сотрудника, предоставил ему в отделе передовых статей полную автономию.