Андрей Шляхов - Главврач

Все это копание в прошлом разбередило душу настолько, что она потребовала срочного лечения. Полечился Константин так качественно, что заснул в шестом часу утра, а проснулся, соответственно, в шестом часу вечера, с тяжелой головой и муторным осадком в душе. Вот уж воистину «Il n’y a pas de bonne fête sans lendemain»! Посидел полчасика в обжигающе горячей ванне, прогулялся до ближайшего магазина, еще немного полечился, но не так, чтобы войти в штопор (еще чего не хватало вдали от дома!) — вот и еще один день прошел, а послезавтра уже улетать обратно.

Осмотр достопримечательностей прошел в стиле «галопом по Европам» и потому особого удовольствия не доставил. Но тот, кто обозревал Париж с Эйфелевой башни, может считать, что он видел все-все-все, только издалека. Очень тянуло завершить знакомство с Парижем и вообще весь вояж в компании какой-нибудь симпатичной француженки и предложение на улицах было хорошее, что называется — на любой вкус, но Константин постремался. И без того проблем предостаточно, ну ее эту продажную любовь с ее букетами заболеваний!

Замотался настолько, что забыл купить подарки дочери и Женечке. Хорошо хоть, что вспомнил об этом в аэропорту. Женечке купил духи в ее любимом приторно-сладком стиле (настоящие французские!) и умопомрачительный комплект кружевного белья, а Марианне наручные часы с огромным циферблатом. Продавщица, бегло и почти без акцента говорившая по-русски, заверила, что это последний писк молодежной моды, по которому сходят с ума от Парижа до Токио. И не соврала, добрая женщина, дай Бог ей мужа богатого и круглого сироту — увидев подарок, Марианна сначала замерла, словно не веря своим глазам, а затем повисла у отца на шее и сказала, что он лучший папочка на свете (как будто ей было, с кем сравнивать!). Женечка поблагодарила за подарки более интенсивно. Сначала исполнила перед Константином эротический танец в полученных кружевах, а потом отлюбила так, что крепкая кровать румынского производства еле выдержала этот натиск. А когда лежали обессиленные, не могущие даже повернуться друг к другу, спросила:

— Я ведь лучше француженок, правда?

Константин не стал говорить правду — мол, не с кем мне сравнивать, а сказал то, что любимая хотела услышать:

— Ты лучшая! И вообще, и в моей жизни!

Практически не соврал, поскольку на сегодняшний день Женечка и впрямь была лучшей женщиной в его жизни — верной, надежной, всепрощающей и донельзя любвеобильной. Опять же — за время знакомства с ним она капитально прогрессировала в развитии и теперь с ней можно было порассуждать на разные интересные темы, начиная с сравнения творчества Ахматовой и Цветаевой (первую Константин не уважал совсем, а вторую уважал безмерно) и заканчивая схожими моментами в картинах Бергмана и Тарантино. Умные люди тянутся к хорошему, к прогрессу, а дураки всячески пытаются убедить себя в том, что они — самые умные, и, в результате, деградируют все больше и больше. Как-то так и никак иначе.

Через три недели от Дамьена пришла бандероль с десятью экземплярами газеты. На почтовые расходы француз попросил оставить ему сто евро. Когда Константин удивился — что так много? — Дамьен закатил глаза и покачал головой: «О, друг мой, у нас все так дорого!». Константин дал ему стольник, но, вернувшись в гостиницу, спросил у портье, сколько стоит отправка в Москву трехсотграммовой бандероли. Оказалось, что всего-навсего восемь евро! Неприятно было чувствовать себя дойной коровой. Но что поделаешь? Таково селяви.

Поездка в Париж обошлась в полтора раза дороже планируемого. И вообще жилось как-то неуютно, поскольку постоянно приходилось запускать руку в кубышку. А кубышка-то не бездонная — раз да два и дойдешь до дна. До дна, если честно, было еще далеко, поскольку в свое время, пока была возможность, Константин как следует постарался ради собственного благосостояния, но само сознание того, что он только берет, не пополняя, убивало наповал. Жить в кредит сильно вредит, даже если ты берешь в кредит у самого себя.

А что прикажете делать эндокринологу из районной поликлиники? На частной клиентуре озолотиться? Ой, не смешите. Больничные листы продавать? Кому они сейчас нужны, да и нестоящее это дело, особенно при наличии в анамнезе непогашенной судимости. Состояние было таким, что впору кожей с жопы торговать, как выражалась великая актриса Фаина Раневская. Как тут не вспомнить дедушку Константина Христофоровича, Царствие ему Небесное, который считал, что любой уважающий себя мужчина должен владеть ремеслом, позволяющим зарабатывать хорошие деньги. Этот завет передала Костику бабушка вместе с рассказами о том, какие замечательные брюки шил по вечерам ее муж-футболист — «сидели, как вторая кожа, Костик, и все дефекты фигуры скрывали начисто!». Умненький Костик не совсем понимал, как вторая кожа может скрывать все дефекты фигуры, но про ремесло запомнил. Да вот беда — так и не удосужился им обзавестись, поскольку всегда считал надежным ремеслом свою врачебную специальность. Блаженны верующие… Это, с позволения сказать ремесло, кормит, когда ты сидишь на нужном месте, весь обвешанный регалиями. А в районной поликлинике оно всего лишь позволяет не умереть с голоду — почувствуйте разницу.

Из глубин памяти всплыл массажист Хайтовский, похвалявшийся тем, что на бирже он заколачивает вдесятеро больше, чем руками. В свое время на Хайтовского нажаловалась одна сексуально озабоченная дура из планового отдела завода, которую массажист «не так трогал» во время массажа пояснично-крестцового отдела позвоночника. Константин быстро погасил дуру, не дав скандалу разгореться в полную мощь, но Хайтовский, тем не менее, психанул и уволился, сказав на прощанье те самые слова про биржу.

«А вдруг? — подумал Константин. — Чем черт не шутит?». Подумал и позвонил. Хайтовский охотно откликнулся на предложение «посидеть за рюмкой чая». По части рюмок он был тот еще любитель, но пока массажист орудует руками, как нужно, запах ему не в укор. Он же не хирург, в конце концов.

— Прибыль там может обломиться нешуточная, — сказал Хайтовский, отвечая на вопрос Константина. — Но и потерять все недолго. Я, например, в прошлом году прое…ал на спекуляциях почти все, что имел. Вам чего хочется — быстрой наживы или стабильного заработка?

— Скорее стабильного заработка, — признался Константин. — Пусть прибыль будет не такой уж большой, но чтоб уж не лишиться последнего.

— Тогда — фьючерсы на нефть! — не раздумывая, заключил Хайтовский и начал посвящать Константина в тонкости процесса.

С непривычки многое было непонятно, но добрый человек растолковывал все до полной ясности. Константин в очередной раз убедился в том, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Прикрыл в свое время сотрудника — и он тебя учит полезному.