Стоян Даскалов - Цветины луга

Строй женщин сразу нарушился, они окружили автомобиль. Слынчев вылез из машины без фуражки, блестя на солнце лысиной. Рабочие подошли поближе. Солнышко бросил взгляд на их растерзанные рубашки, на синяки под глазами и, обращаясь к женщинам, сказал:

— Очень хорошо! Здорово, ничего не скажешь! Кто вам позволил выбрасывать имущество? Вместо того, чтобы угостить дорогих гостей, ведь это они для вас завод построили и вот приехали строить дорогу и водопровод, вы им фонарей наставили!

Женщины знали, что такое начало не предвещает ничего хорошего. После пожара на заводе он тоже крикнул: «Кто посмел?», а потом засадили в тюрьму чабанов. Толпа глухо зашумела, заволновалась.

А он продолжал наседать:

— Я вас спрашиваю — кто?

— Все! — ответила Игна.

— Кто первый посмел?

— Дети, — робко вмешалась Дина.

— Я спрашиваю, кто дал указание женщинам и детям?

Тогда главный инженер, выйдя вперед, негромко сказал:

— Я!

Женщины так и ахнули. Они смотрели на инженера с восхищением, а Игна, не удержавшись, шепнула соседкам:

— Вот это человек! За такого — в огонь и в воду!

— А тебе кто разрешил? — раздраженно выкрикнул Солнышко.

— Думаю, что я имею право. Я отвечаю за строительство.

— Но политически ты подчиняешься мне!

— По-моему, я имею право давать указания, где размещать рабочих.

— Но ты не имеешь права отменять мои распоряжения и подрывать мой авторитет! Ты, товарищ главный инженер, забываешься, превышаешь свои права!..

— Ничего подобного…

Игна смотрела на инженера и восхищалась его смелыми ответами. Ей казалось, что инженер как-то вырос, стал на две головы выше Солнышка. От его слов у нее захватило дух.

— Ничего! Мы с тобой поговорим в другом месте! — и, уже обращаясь к женщинам, приказал: — А теперь сейчас же внесите все обратно!

Никто, конечно, не двинулся с места.

— Слышите! Кому я говорю! Внесите все обратно в школу!

Ни одна из женщин не шевельнулась.

— Да вы что, оглохли? — впившись глазами в Игну, кричал Солнышко. — Вам говорю! Вносите, а не то вам несдобровать! Пощады не ждите.

— Школа наша, сельская! — спокойным, но твердым голосом ответила Игна.

— Школа государственная! — выкрикнул секретарь.

— Школа принадлежит селу. Мы ее строили и никому не отдадим!

— Ого! Ишь какие герои нашлись. Они себя считают выше государства!

— А вы как думаете, государство может обойтись без нас? Если оно может без нас, так почему бы и нам, без него не обойтись!

— Слушайте! Одумайтесь, что вы говорите!

— Не отдадим школу под общежитие и склад!

— Надо будет, заберем не только школу, но и дома! — рявкнул Солнышко. Он хотел пошутить, чтобы разрядить обстановку, но шутка не вышла: в голосе слышалась явная угроза. — Не позволим, чтобы дома стояли пустыми. Раз никто не живет, — бензин хранить будем. Мы ничего не пожалеем, пока полностью не закончим индустриализацию страны — ни людей, ни дома, ни школы! Не рожаете детей — отберем не только школы, а и дома!

— Легко вам говорить! «Рожайте!» А у тебя самого почему только один сын? Почему твоя красотка второй раз не решается родить? Всего по горло, как сыр в масле купается, а не хочет. Чего ты ее не заставишь родить еще двух-трех? Боишься, чтобы фигуру не испортила? Только нас наставляешь: «Рожайте! Множьтесь!» Мы для тебя, словно кошки.

Солнышко потемнел от злости.

— Где председатель? Есть здесь представители власти или нет?

— Мы сами власть! Когда подходят выборы, вы говорите, что власть — это мы. «Власть в ваших руках!» Вот теперь она в наших руках! Какая вам еще власть нужна? Председатель убежал. Вы его так запугали, что он на все махнул рукой и сказал нам: «Делайте, что хотите!».

— Позовите его!

— А кто его знает, куда он завеялся? Говорят, поехал, аж в Опинчовец. Дайте машину или сами катите за ним!

— Кстати, увидишь, как овцы мрут, горемычные, слов но мухи, после того как вы их перевели в горы.

— Да вы с кем разговариваете?

— Ясное дело, с кем. С вами, товарищ Слынчев. Ждали, что ты нас, как солнце, согреешь, а ты взял да и окатил нас холодной водой.

— Ну погоди, ты у меня допрыгаешься! У меня с тобой старые счеты! Я ничего не забыл! Выгнали тебя из членов правления, но это еще не все! Ты сама себе яму роешь! Твой муж на заводе такие деньги получает, а ты против государства бунт поднимаешь! Запиши себе, — обратился он к главному инженеру, — и ее мужа, и мужей всех этих, которые здесь горло дерут, уволить с завода!..

Он замолк, а со стороны сельпо, где обычно продавали молоко, донеслось бренчание пустых бидонов и кастрюль. Там в ожидании молока столпились дети. Но и сегодня — уже который день подряд! — продавец захлопнул дверь перед носом этой огромной оравы со словами: «Молоко кончилось!» Затарахтели, забренчали бидоны, кастрюли, поднялся такой шум, что хоть затыкай уши и беги. Солнышко поморщился. Шум не прекращался. Вместо того чтобы разойтись по домам, дети размахивали над головами бидончиками, бряцали крышками кастрюль. И вдруг Солнышко вспомнил слова председателя, сказанные в его кабинете: «Нет молока! Приезжайте, увидите сами!».

Вся эта ватага, бренча бидонами и кастрюлями, направилась к секретарю. Солнышко был вне себя от ярости. Кто организовал этот спектакль, кто подбил эту ораву на такое свинство? Может, председатель?

— Вы, разбойники! Куда вы? — набросился он на ребят.

— К вам, товарищ Слынчев! — ответил один из мальчишек, высокий, с торчащими во все стороны вихрами.

— Чего вам надо?

— Молока! — в один голос крикнули ребята.

— Кто вас научил? Кто вам сказал прийти ко мне? Марш отсюда! Вон, сопляки негодные! Это еще что за демонстрация? Вы мне ответите за это! Видите, до чего вы со своей лирикой и толстовским непротивлением злу насилием дошли, товарищ инженер? — набросился он на главного, а потом повернулся и решительно зашагал к парадному входу школы.

Наступил момент, когда он должен был принять решительные меры, сделать все, чтобы сломить упорство всех этих людей от мала до велика, нагнать на них страху, показать свое могущество.

Но женщины встали на его пути, точно стена. Тарахтя бидонами, к женщинам подбежали и дети.

— Откройте дверь! — громовым голосом приказал Солнышко.

В ответ раздалось еще более мощное громыханье бидонов и кастрюль.

— Где директор? Позовите директора! Она должна быть всегда на посту, ничего что каникулы. Не может быть, чтобы директорша не приложила руку к этому делу! Она здесь, но прячется!.. Завтра же будет уволена!..

— Директорша в родильном доме, — насмешливо сказала Игна. — Сына родила! Пример показывает, как надо увеличивать производство школьников, чтобы не закрывались школы. А вы ее ругаете!

— Где ключи? Куда девалась уборщица?