Тимур Зульфикаров - Странствия Ходжи Насреддина в XXI веке. Новое учение древнего мудреца

Я ждал Вечных Гостей…
Я, тленный… скоромимопреходящий…
Ждал Вечных Гостей
В глиняной текучей кибитки моей…
На вершине горы Кухи Тилло…

Долго ждал…

И вот однажды, майской… соловьиной ночью…
Они пришли к сонной кибитке моей…

Конфуций и Лао Цзы…
Платон и Сократ…
Царь Соломон и Царь Давид…
Хайям и Руми…
Сергий Радонежский и Серафим Саровский…
Шопенгауэр и Ницше…
Махатма Ганди и Тагор…

Ойххххх!..

Какие лучезарные… медовые… медальные лики!..
Какие тихие просторные павлиньи одежды!..
Колышатся нежно…

О, Господь!..
Иногда мне кажется, что мудрецы разных веков
Различаются только одеждами…
Иль это один мудрец в разных одеяньях…

И!..

Шелест одежд слышится мне…
А никого нет в кибитке моей…
Гости пришли…
А хозяина нет…

Я прячусь за обильным кустом цветущей… пчелиной…
Сладкоодурманивающей персидской сирени…

Я — нищ!..
Мелок душой…
Мал мудростью…
Слаб духом…

И что я скажу… поведаю Вечным Гостям?..
Какой спелой мудростью поделюсь?..

И я бежал из кибитки …
И спрятался за куст сирени…

Пришли Слоны…
И муравьи разбежались, чтобы не быть раздавленными…

Я гляжу на Вечных Гостей… на их прозрачные летние одежды…
Ведь Они пришли из солнечных тёплых стран,
Где Мудрость — Дочь Солнца…
И только мудрецы Снежной Руси в одеждах тяжких…

Они искали меня…
Они любили меня… жалели… улыбались,
Как мать и отец в детстве моём…

И ушли…

На старинном бухарском столике…
Под мраморной тысячелетней чинарой…
Лежала свежая забытая рукопись моих притч и стихотворений…

Она пропала….
Ворон что ли унёс её в небо…
Иль мышь утащила в нору…

Иль Они забрали её с собой?..
Иль за ней и приходили?..
Не знаю… не знаю… но уповаю…

Айхххх!..

То ль куст сирени осыпается…
То ль я блаженно рыдаю…

О, Господь!..
О, Всевечный Отец наш!..
Они ушли…

Только Ты не уходи…

Рань розовая …как язык молочного телёнка…
Горная… целебная…затаённая…
Утренний кочующий туман…
Роса свежа… ещё не потекла…
Ещё брильянты не стали, как вода…

Господь!..
Я просыпаюсь в одинокой глинобитной мазанке на Золотой Горе…
Иль не просыпаюсь…
А утренние сны сладки…
К пророчествам близки…
А утренние сны, как явь…

Я стар…
И от беззубой… немощной слюны…или слезы…
Моя подушка смятая мокра…
Господь!..
Пора мне на мазар…

Но!..
Но петухи двухтысячелетние не спят, а вопиют…
В моём нагорном гефсиманском листопадном золотом саду…

И на змеиной тропке к моей кибитке кроткой… робкой…
В тумане восстают и, от высокогорья тяжело дыша, бредут…
Печально… обреченно… заспанные Каиафа … Пилат… Иуда…

И Апостолы — уже не рыбари, но ещё не Вестники Живого Бога…
И Богородица — Небесная Царица и Жены Мироносицы…

И пыльные кишлачные легионеры-милиционеры…
И два загробных… зороастрийских грифа-сипа-пешехода-трупоеда…
С Памира дальнозорко залетевшие…

И мускусные чабаны с пахучими… дремучими отарами и волкодавами…
С альпийских пастбищ-джайлоо девственных сошедшими…

Ах!.. Велика толпа хоронящих Христа…
И вслед за Ним бессмертие обретших…
И!..

И… и над ними Крест Вечности, как Млечный Путь, колышется от утреннего ветра…

О, Боже!..
Иль мой Крест грядёт…
Но!..
Господь!..
Помилуй мя…
Я не готов…
Минуй мя сия Чаша Нечеловечьей Скорби…

Я не могу…
Я не хочу Голгофы…
Я не хочу Гвоздя в ладони…
Я не хочу Креста…
Распятья!..
И трёхдневного… трёхночного забвения… мученья…упованья… просветленья…

Я не хочу такой ценою явленного Воскресения-Спасенья!..

Ужель явлюсь я ко Творцу на Страшный Суд
С такою плотью исковерканной… истерзанной…

Господь!..
О, пусть Толпа Сия Всевечная… Бессмертная…
Пройдёт в тумане мимо моей мазанки-кибитки оробелой…
И!..
И Толпа Святая…Вечная… прошла…
Истаяла… изникла… в тумане…призрачном…
Прошествовала…
Прошелестела…
Возлетела…
В Царствие Небесное…

Господь!..
Ты внял молитве непроснувшейся … нераскаянной души…
И стонам увядающего тела…

Айхххх!..
Да что-то горько мне, как сироте…
Как погорельцу у кибитки отгоревшей… в золе кромешно пепельной…

Но!.. Но… но…
Крест не улетел…
А застрял… увяз…над головой моей…
В ветвях чинары беломраморной двухтысячелетней…