Алексей Комаров - Рассказы старого лешего

— Господа, вы посмотрите на наших дам, — говорит Кока Беловский, — посмотрите, какими красавицами они стали! Просто прелесть! Вот что значит окружение. В мужском обществе женщины расцветают, как розы в лучах солнца. Сидит дома бабенка — ничего-то в ней нет, а появись тут гусар какой-нибудь или модный франт, и откуда только что берется, и не узнаешь ее. Большая сила — окружение. Да что там женщины… Мне мой приятель Сережка Тутумлин рассказывал, что у них в эскадроне у князя Бебутова арабская кобылка была. Так она как жеребца увидит — и давай приплясывать. Хвост по ветру распустит, шейку согнет дугой и так и пляшет, так и пляшет, хоть картину пиши с нее. А когда полк идет на параде да духовой оркестр играет кавалерийский марш — все лошади в такт приплясывают.

Был в этом полку козел. Черный, на спине грива, ну сущий черт. Он всегда на парадах и на учении между третьим и четвертым эскадроном шел. Заиграет музыка, зазвонят литавры, а козел и давай ногами выверты всякие выделывать. Умора! Генерал князь Заблудовский уж на что свирепый был — так и тот, на козла глядя, улыбался. Вот что значит музыка и окружение.

— Врешь ты все, Кока! Где это видано, чтоб козлы под музыку выплясывали?

В коридоре часы пробили два раза.

— Однако время-то! Спатеньки пора, деточки. Спасибо, Петенька, за горячие блинки. Клавочка, дайте ручку поцеловать. До свидания! Стой, стой, Проша, ты мое пальто надел. Проводи, голубок, Танечку. Поцелуй меня, моя радость.

— «Прощайте, прощайте, пора нам уходить!..» — запел Вася из «Синей птицы».

— Проша, ты не обижай Танечку.

Комната постепенно пустела. Поп-расстрига взял свой громадный крест и, грозно шагая, пошел к выходу.

— Идем, поп, ко мне ночевать, — сказал Вася Гилберт, — тут недалеко.

На столе среди тарелок одиноко лежала копчушка, стояли недопитые стаканы чая, огрызки хлеба, окурки. Туманом висел табачный дым.

Самовар печально пропел прощальную песенку.

Вот и все.

Эту историю рассказал мне сам Вася. Он никогда не врет, да тут нет ничего такого, что не могло бы случиться. С Васей случаются всякие самые невероятные события не потому, что Вася какой-то феноменальный искатель приключений, а просто потому, что на Васю иногда находит вдохновение и он делает то, что другому и в голову не придет.

С Васей я тогда учился в Школе живописи, и мы были приятели. Началась эта история с того, что Вася в самом хорошем настроении шагал по Рождественскому бульвару, направляясь в школу. Мысленно он представлял себе натурщика Степана (он же сторож и истопник) и обдумывал, как бы лучше исправить ему ногу, чтобы она не казалась вывернутой.

Случайно взглянув направо, он увидел размалеванную яркими красками вывеску, на которой был изображен громадный удав, сжимавший в своих объятиях несчастную девушку и собирающийся ее проглотить. Вася остановился, задумчиво посмотрел на вывеску и подошел к двери, ведущей к этому страшному чудовищу. На Васю нашло вдохновение — он должен увидеть и обязательно потрогать своими руками этого удава. Он толкнул дверь и очутился в маленькой полутемной комнатке. Вася помнил, что раньше тут был писчебумажный магазинчик, который, по-видимому, прогорел и закрылся. Комната была пуста, там стояло только несколько старых, потертых венских стульев да к стене была приколочена деревянная полка, а по ней бегала, стараясь спрыгнуть на пол, большая белая крыса, с потолка на веревке свешивался железный обруч, к нему была прикреплена жердочка, а на ней сидел, нахохлившись, зеленый амазонский попугай.

Когда вошел Вася, попугай хрипло выкрикнул какую-то фразу на неведомом наречии и опять спрятал головку под перья. Около окна стояла большая клетка, а в ней на грязных капустных листьях сидел пушистый белый кролик. Он все время подергивал розовым носиком, жевал и жмурил глаза. На спине у кролика, зарывшись в его шерсть и плотно прижавшись к нему, сидела маленькая обезьянка. Обезьянка была не больше белки, вся серенькая, с длинным пушистым хвостом и белыми пучками волос на ушах. На Васю из кроличьей шерсти смотрело маленькое человеческое лицо с двумя большими темными глазами. В этих глазах была такая тоска, такое безутешное горе, что доброе сердце Васи содрогнулось от жалости к этой страдающей малютке. Обезьянка жалась к своему другу-кролику, ища тепла. «Тепла, тепла!» — молили ее грустные глаза. «Мне голодно, мне холодно!»

В это время занавеска в глубине комнаты распахнулась, и вошла молодая девушка в пестром халатике с половой щеткой в руках. Она очень удивилась, увидев в комнате Васю, и даже слегка вскрикнула. «Вы что здесь делайт?» — спросила она мягким грудным голосом. Вася так смутился ее появлением, что не мог сразу найти слов, а молча стоял, вытаращив глаза. Девушка улыбнулась и снова сказала: «Вы что здесь делайт? Наш салон еще закрыт. Вы приходит двенадцать часов». Она говорила грассируя, с сильным французским акцентом.

Вася в изумлении смотрел на девушку. Ее лицо было кофейного цвета. Черные пышные волосы рассыпались по плечам, большие глаза глядели испуганно и печально — совсем так же, как у маленькой обезьянки. Когда она улыбалась, ослепительно блестели ее зубы. Вася был поражен и очарован этой знойной африканской красотой, блещущей и вместе с тем печальной. Казалось, что эту девушку, как и маленькую обезьянку, вырвали из родной природы, из родных лесов, лишили горячего солнца, цветов, дивных плодов и заперли в этой убогой каморке, темной, холодной, в обществе крысы, кролика и попугая. Попугай опять встрепенулся и, подражая голосу пьяного матроса, выкрикнул свою неизменную фразу — по-видимому, какое-то ругательство на незнакомом языке — это было все, чему он научился на корабле по пути из солнечной Бразилии.

Девушка махнула на него рукой и с досадой крикнула: «Финисе допк!» Вася наконец обрел дар речи и сказал: «Простите, дверь была не заперта, и я вошел. Я хочу посмотреть вашего удава… погладить его». — «Это нельзя, это не можно. Только я его брать на руки. Он очень сильный, очень опасный. Теперь он голодный. Он надевает новий кожа. Он очень злой».

Вася смотрел на девушку, и она казалась ему непонятным, чудесным видением. Она была совсем не похожа на тех простеньких девчонок, с которыми Вася был знаком до этого дня. Она была из сказочной страны, чуждой и заманчивой. Из страны, в которой летают райские птицы, по деревьям вьются лианы и громадные змеи свисают с узловатых ветвей, а на солнечных полянах пляшут черные стройные девушки с продетыми через нос костями.