Анатолий Афанасьев - Искушение

— Примерь, ну примерь, Сережа, ну, что ты стоишь. Не нравится?

Сергей спросил грубо:

— И сколько возьмете за него?

Вера Андреевна усмехнулась:

— Хочешь — подарю?

Марфа вмешалась:

— Да что ты, Сереженька? Катя, чего он? Уговорено же — сто рублей.

— Не-ет, — капризно протянула Вера Андреевна. — Я теперь передумала. Пусть даром берет. А не хочет — так двести рублей. Вот вам, юноша!

Потом клял себя Сергей: она не хотела его унизить, беззлобно подтрунивала. Сергей ее не понял и в ловушку попал. В страшную угодил ловушку, которую человек только собственными руками может себе соорудить. У постороннего ума не хватит.

Мгновенно ослабев, сказал угрюмо:

— Вы, дамочка, эти штучки бросьте. Не надо смешивать жанры. Спекулянткам это не к лицу.

После этого она встала, лицо ее ничуть не изменилось, легкая насмешливая улыбка на нем внятно мерцала, красивая улыбка, как дуновение сквознячка в душной комнате. Сказала, изящно поведя плечами, заскучав будто:

— Пойду я, Марфушка. Я ведь на минутку заскочила. Ух, какой строптивый юноша. Жуть!

Шагнула к двери, исчезла, точно ее и не было. Свитер на диване распластался, невостребованный. Марфа бросилась за ней в прихожую, вернулась — сама не своя.

— Как тебе не стыдно, Сергей!

И мать на него налетела с упреками, а он стоял посреди комнаты, отупевший, оглохший. Он готов был о стену биться. Бедная мама! Бедная Марфа! Они скользили вокруг него бледными тенями, ни о чем не догадывались. А ему голос был, ему видение было, которого он так долго ждал. Он всегда ждал, что появится перед ним женщина, желанная, и скажет именно так, утомленно и звучно: ты звал меня? я пришла! Вот она только что здесь была, а он ей сослепу нахамил. Мальчишка, щенок!

— Не сердитесь, Марфа, — сказал он хладнокровно. — Вы же знаете, где она живет? А я к ней пойду и извинюсь. Верно, мама?

— Верно, сыночек! Но что же делать со свитером?

Марфа, которая злого слова за всю жизнь, может, никому не сказала, вдруг насупилась, посуровела.

— Свитер я ей отнесу. И никакого адреса тебе не дам.

— Почему?

— Ты кого оскорбил, Сережа, кого?! Несчастную оскорбил.

— Никого я не оскорблял.

— Оскорбил, оскорбил! Ты ее спекулянткой обозвал. А она и так судьбой обездоленная. Жалости в тебе нету, Сережа, потому что ты молодой и на всем готовом живешь.

— Чокнутые вы все! — Сергей разозлился. — Видали мы таких обездоленных со сторублевыми свитерками… Я домой пошел, мать!

Выскочил на улицу, добежал до угла, до автобусной остановки. Никого. Деревья стоят полуголые, чахлые, греют бока под зимним солнцем. «Мне ее обязательно надо увидеть, — подумал Сергей. — Но это не к спеху. Это само собой сбудется».

Месяц прошел, а левый бок все побаливал, по ночам наливался тяжестью, точно ледяной водой. Сергей к врачам ходил, снимок ему сделали, но ничего не нашли. И анализы все были в порядке. Такие, какие должны быть у двадцатилетнего спортсмена. Один врач, сомневаясь в собственных словах, предложил ему лечь на обследование в больницу. Сергей бы согласился, но не хотел пугать Екатерину Васильевну. Она была современная сорокалетняя женщина, смотрела телевизор и читала газеты, но больница почему-то представлялась ей только в виде тифозного барака. Сергей иногда объяснял ей, что она заблуждается, но доводы разума плохо действовали на мать.

Вика Брегет, озабоченный болезнью друга, посоветовал ему съездить на консультацию к «бионикам». Про «биоников» много говорили в это время, слухи было явно преувеличенные, но все же любопытно было на них поглядеть. А у Брегета был к ним ход через какого-то родственника. «Бионики», судя по всему, отпочковались от парапсихологов и занимались тем же самым — изучением и выявлением потусторонних возможностей человека. Интерес к ним был основательно подогрет разоблачениями в прессе. Известный профессор-разоблачитель твердо заявил, что наличие неких таинственных биополей — это бред собачий. В статье он воспользовался своим излюбленным приемом, сравнив «биоников» с заклинателями духов и шаманами, имеющими издревле обычай извлекать выгоду из человеческой дремучести. Профессор прозрачно намекал, что по всем этим псевдонаучным знахарям давно скучают тюремные нары. После такой статьи слава «биоников» и вера в их чудотворство достигла высшего пика.

В Москве «биоников» было несколько групп, те, к которым направил друга Брегет, обитали где-то на Соколе. Боровков позвонил по полученному от Вики телефону, ему ответил приятный женский голос. Боровков назвал парольную фамилию. Женщина, сменив любезный тон на интимный, назвалась Элиной. Она сказала, что его случай ей вполне понятен, и предложила провести предварительный сеанс лечения прямо по телефону. Сергей согласился. Элина надолго замолчала, и он даже несколько раз ее окликнул: «Алло, алло!» Потом она спросила, чувствует ли он приток тепла к уху. Чтобы ей угодить, он сказал, что чувствует. Но не слишком жжет, спросила она. Нет, терпимо, ответил Сергей. Женщина обрадовалась и призналась, что она, собственно, еще только учится технике психовоздействия, хозяйки нет дома, но он смело может приехать завтра к четырем часам, хозяйка будет предупреждена. Сергей поблагодарил и, ошеломленный, повесил трубку.

На другой день, ровно в четыре он позвонил в дверь, обитую дерматином. Открыла ему женщина средних лет с довольно помятым, точно она была со сна, лицом, одетая в домашний, замызганного вида халатик. Она провела его в комнату, где в углу, на низеньком стульчике, уперев локти в колени, сидел худощавый мужчина с всклокоченной кудрявой головой. При появлении гостя он позы не изменил, взглянул на него исподлобья и, как показалось Сергею, с оттенком сожаления. Женщина, себя не назвав, представила мужчину как коллегу. Сергей кивнул и спросил: а где Элина?

— Элины нет, — ответила женщина. — Вы садитесь вот сюда на диван, вам будет удобно.

Она задернула штору и опустилась напротив в кресле. Улыбнулась ободряюще.

— Надо же, такой молодой человек… впрочем… Ты видишь, Борис?

— Вижу, — отозвался нехотя мужчина. Он отклонился чуть влево, на лице его возник интерес. — Да, действительно любопытно!

— Может, мне раздеться? — спросил Сергей.

— Нет, нет, — поспешно и покровительственно заметила женщина. — Одежда нам не мешает. Сидите спокойно, расслабьтесь!

Мужчина раздраженно засопел.

— Вижу, Борис, вижу. Правая почка слегка опущена. А в левой песочек. Печень увеличена. Но легкие превосходные. Вы занимаетесь спортом?

— Да.

— Угу. Аппендикс в норме, поджелудочная тоже. Вы не помните, вы не падали правым боком, не ушибались?

— Падал, — сказал Сергей охотно. — И левым падал. Как я только не падал. По-всякому. А вы?