Николае Есиненку - Деревянная пушка

— Постой, Кирикэ, — мягко останавливает его счастливый отец. — Постой… мы ведь только из роддома. И… вы уж не взыщите, ребята, но это праздник особый — для узкого семейного круга…

— Что значит — для узкого круга? — Кирикэ берет «француза» за галстук. — Это тебя в Париже так научили — без музыки радоваться?!

Кто знает, чем бы закончился этот разговор, если бы в ход нашего правдивого повествования не вмешалось новое лицо. Это Аурел Сфынту, лучший местный бегун на длинные дистанции.

— Дядя Аристел! Дядя Аристел! Выручайте!

Долговязый Аристел недоверчиво оглядывает спортсмена в трусах и кедах, с платочком на голове.

— Чего тебе?

— Завтра решается моя судьба! Трехкилометровка! Финал! Я поклялся победить…

— Ну и побеждай!

— Понимаете, в районе появился новый бегун, и я опасаюсь… Короче, мне нужна поддержка!

— Допинг? — вмешивается усатый Илие.

— Допинг не допинг, но если вы увидите, что я начинаю сдавать, сыграйте «мэрунцику». Ту, вашу, помните… та-та-та… быструю-быструю!

— Тьфу! Это уже профанация искусства, — образованный Илие делает брезгливую гримасу.

— Погоди… — Аристел кусает губы. — Тут есть о чем подумать. Где проводятся соревнования, Аурел?

— Как всегда, на районном стадионе.

— А народ будет?

— Навалом!

— Так ведь это же здорово, братцы! — говорит Аристел. — Вот вам и счастливый случай: праздник, зрители… Раз народ к нам не идет, мы пойдем к народу. Согласны?

Конечно, они согласны.

— Только есть одна тонкость, — предупреждает Аурел. — Судьи не должны вас видеть, а то дисквалифицируют меня…

Райцентр.

Неподалеку от стадиона Сфынту рассаживает музыкантов в кустах.

— Вот отсюда и играйте!

— А как мы узнаем, когда начинать?

— Пацана на заборе видите?

— Видим.

— Вот он вам и подаст знак.

— Ладно… А много народу на стадионе?

— Есть… Так я побежал. Не выдайте, дядя Аристел…

— Будь спокоен.

…Поединок на беговой дорожке в полном разгаре. То один, то другой бегун вырывается вперед.

Наши музыканты играют быстрый танец. Мальчишка на заборе вдохновенно подбадривает их:

— Шпарьте! Шпарьте! Дядя Аурел отстает!

Яростно пляшет колотушка в руке маленького Кирикэ. Тромбон, скрипка и волынка еле поспевают за ним.

— Поменяемся! — Каталина передает Кирикэ волынку, а сама хватает колотушку. — Давно я не играла перед такой толпой!

— Шпарьте! Шпарьте! — подбадривает мальчишка.

Аурел Сфынту, идущий на втором месте, зубами вцепился в майку соперника. Тот отбивается.

— Последний круг! — кричит мальчишка. — Шпарьте!..

Быстрее, чем это можно вообразить, играют наши музыканты. И еще быстрее…

— Ура-а-а! — надрывается мальчишка. — Финиш! Новый мировой рекорд!

Видимо, прямо с гаревой дорожки выбегает к нашим музыкантам разгоряченный и счастливый Аурел Сфынту. Он обнимает и целует их:

— Спасибо вам! Спасибо, дядя Аристел!

— Что ты, сынок! Это мы тебе благодарны!.. Много там было болельщиков? Тысяч пять? — Аристел поднимается из кустов и, подтянувшись, заглядывает через забор.

И надо при этом видеть его лицо!

Стадион пуст. Только грустно переодевается у финиша побежденный бегун. И больше — ни души.

Крутится на магнитофоне лента. Ревут болельщики.

Побледневший Аристел поворачивается к Аурелу:

— Ты что же, обманул нас?

— Не сердитесь, дядя Аристел… сейчас люди не очень-то ходят на стадионы… вот я и…

— Ну погоди! — ожесточается Кирикэ и многозначительно взвешивает в руке колотушку. — Сейчас ты у меня еще один рекорд установишь…

Удирает Аурел.

Донельзя расстроенные, музыканты возвращаются на телеге домой.

— Прошло наше время, — вздыхает Аристел. — Прошло. Пора ставить точку.

— Еще бы раз сыграть, а там и помирать можно, — грустит Кирикэ.

— А что, если… — задумывается Каталина. — Что, если украсть какую-нибудь девушку? Вот вам и свадьба.

— Тьфу, голова садовая! — хлопает себя по лбу Илие. — Так ведь я уже украл!

— Бреши больше! — не верят музыканты. — Кого?

— Ионицу!

— Ты что, спятил?

— А что такого? — крутит ус Илие. — Еще вчера вечером украл. Зачем Грэкилэ врет, что она еще маленькая?!

— Всех нас в тюрьму посадят! — ахает Кирикэ.

— И где же она сейчас? — со стоном спрашивает Аристел, держась за голову.

— У меня дома, в мешке.

— Сумасшедший! — Аристел вскакивает, начинает нахлестывать лошадь. — Какой позор!..

— Ничего страшного, — успокаивает друзей Илие. — Выдадим ее замуж…

— За кого?

Илие открывает рот для ответа, но в этот момент мимо проносятся в очередной раз четырнадцать мотоциклистов. За спиной у каждого — по девушке, и все они как на подбор жгучие брюнетки.

— Перекрасились, что ли? — недоумевает простодушная Каталина.

— Просто в доме отдыха новый заезд, — догадывается Аристел.

— Не в том дело, — утверждает Кирикэ. — Это мода у молодежи изменилась. Вчера были блондинки в моде, а сегодня — брюнетки.

— А вот и жених! — Илие спрыгивает с телеги и бросается наперерез Филимону, как всегда отставшему со своим мотороллером от компании. — Иди сюда, Филимон!

— Это зачем еще? — подозрительно спрашивает парнишка.

— Женим тебя!

На лице Филимона изображается ужас. Он прибавляет газу, и, как ни странно, мотороллер уносит его с чудовищной скоростью.

И тут же появляется Маргиола с веревкой в руках.

— Где он? — спрашивает она музыкантов, бдительно озираясь по сторонам.

— Кто?

Из клубов пыли выныривает Скридонаш, отец Филимона, тоже с веревкой.

— Где он?!

— Укатил, — мрачно отвечает Илие.

— Куда?

— Туда… — Илие неопределенно машет рукой.

— За мной, папаша!

Маргиола и Скридонаш исчезают.

— Плохо дело! — резюмирует Илие. — Филимона, считайте, мы упустили. Уж Маргиола его скрутит. Что за народ — не хотят добром жениться, хоть ты тресни…

— А как же быть с Ионицей?

— Есть идея!..

Аристел, Кирикэ и Илие стучат в ворота какого-то дома, поминутно озираясь на телегу, в которой слабо ворочается большой завязанный мешок.

— Как ты думаешь, жива еще? — волнуется Аристел.

— Наверно… — неопределенно пожимает плечами Илие. — Главное сейчас — передать из рук в руки…

Появляется хозяин.

Илие что-то шепчет ему на ухо.

Тот кивает, уходит, а вместо него из калитки выглядывает старший сын.

Кирикэ толкует с парнем, размахивая руками. Тот исчезает, и появляется средний брат.

За дело берется Аристел.

Средний качает головой, уходит. И тут же кубарем скатывается со ступенек крыльца младший.

Его «обрабатывают» все три музыканта.

— Тащите в дом!

Хозяин и три его сына смотрят в окно.

Музыканты вносят в ворота мешок.

— Развязывайте поскорее! — волнуется младший.