Уильям Крюгер - Эта ласковая земля

Я почувствовал, как Эмми коснулась моей руки.

– Давай, Оди.

Сестра Ив неподвижно держала свою руку передо мной, и в конце концов я взял ее за руку. Она закрыла глаза и после долгого молчания произнесла:

– Понимаю.

Она улыбнулась, отпустила мою ладонь и похлопала по банкетке рядом с собой:

– Садись, Оди.

– Я не хочу сидеть с вами, – сказал я.

– Понимаю. Значит, ты проследил за Сидом и думаешь, что знаешь правду.

– Я видел его с теми жуликами. На самом деле вы их не исцелили.

– Я никогда не утверждала, что исцеляю, Оди. Я всегда говорила, что исцеляет Бог, а не я.

– Значит, исцеляет через вас. Но все не так. Никто не исцелился. Вы фальшивка, и они фальшивка.

– Оди, ты расстроен, – сказала она.

– Фальшивка! – крикнул я. – Такая же фальшивка, как эта кобра.

Я отвернулся от нее, подошел к низкому столику с террариумами и, не думая, сунул руку в стеклянный короб, в котором находилась безвредная змея, которую Уискер называл Мамбой. Я вытащил извивающуюся змею, шагнул к сестре Ив и ткнул в нее, словно в доказательство. Сестра Ив никак не отреагировала. А вот Эмми закричала. Она отшатнулась о меня и врезалась прямиком в узкий столик. Она упала, и столик опрокинулся вместе с ней, и я услышал звон разбившегося стекла. В следующее мгновение послышался жуткий треск Люцифера.

Меня парализовало, а Альберт сорвался с места. Он перепрыгнул опрокинутый столик, подхватил Эмми и передал Мозу, который унес ее подальше. За миг до того, как Альберт перескочил через столик в безопасность, я услышал тихий болезненный вскрик.

Сестра Ив встала на колени перед Эмми, положив руки ей на плечи, и быстро осмотрела ее.

– Он тебя не укусил?

– Не-а.

Эмми покачала головой, по ее щекам текли слезы.

– Слава Богу, – сказала сестра Ив.

И тут раздался голос – так мог бы звучать камень, если бы умел говорить.

– Он укусил меня, – сказал Альберт.

Укус располагался высоко на правой икре, две кровавые дырочки под краем штанины, которую Альберт задрал, чтобы показать нам. Мы не видели Люцифера, но он продолжал трещать где-то за опрокинутым столиком. Моз одним мощным движением с пугающим хрустом сломал одну из ножек и раз за разом размахивал ею, пока треск не прекратился.

На крик Эмми сбежались остальные работники похода, среди которых были Димитрий и Сид. Сид обвел взглядом сломанный столик, разбитые террариумы и наконец оголенную икру Альберта:

– Люцифер?

Альберт кивнул.

– Господи, – сказал Сид.

– Что нам делать? – взмолился я.

– Не паниковать. У меня есть противоядие. С ним все будет хорошо. Иви, успокой его и не давай двигаться. Я сейчас вернусь.

– Ты куда? – спросила сестра Ева.

– В гостиницу. Я держу противоядие в сумке. Буду через несколько минут.

Внезапно ноги отказались держать меня.

– В коричневой сумке?

– Да, в коричневой.

– В футляре со шприцем и ампулами?

– Да. – Он метнул в меня суровый взгляд. – А что?

Я еле-еле выговорил слова.

– Его там нет.

– Что? Где он?

– В реке.

– В реке?

– Я его выбросил. Думал, это наркотик.

– Боже правый, Оди. – Он схватил меня за плечи, и я подумал, что он раздавит меня голыми руками. Но он толкнул меня и прошептал: – О, господи.

– Что делать, Сид? – спросила сестра Ив так спокойно, словно интересовалась, что будет на ужин.

– Везем его к доктору. Сейчас же.

Сид вел машину, Эмми и Моз сидели на переднем сиденье рядом с ним. Я сидел сзади вместе с Альбертом и сестрой Ив. Я чувствовал, как дрожит тело брата, и не знал, это из-за яда или из-за того, что он напуган так же, как я.

– Прости, Альберт, – повторял я. – Прости.

Мне хотелось умолять его «Пожалуйста, не умирай», но я боялся произносить слово «умирай». Я даже думать о нем не хотел. И тем не менее оно разрасталось у меня в голове, как большой воздушный шар, вытесняющий все другие мысли. Беззвучно я кричал: «Не умирай, не умирай, не умирай!»

Приемная доктора находилась сразу за центральной площадью Нью-Бремена, двухэтажный дом из красного кирпича с белым штакетником и табличкой у входа: «Д-р Рой П. Пфейфер и д-р Джулиус Пфейфер». Мы вышли из машины и, окружив прихрамывающего Альберта, отвели его внутрь. В вестибюле была небольшая зона ожидания, где сидела женщина в домашнем платье в цветочек с маленьким ребенком. Когда мы вошли, звякнул колокольчик над дверью, и в следующее мгновение появилась улыбающаяся женщина. Она была молода и носила брюки, что было весьма необычно для женщины в то время, особенно в маленьких городках. Увидев нашу толпу с отчаянными лицами, она перестала улыбаться и спросила:

– Кто пациент?

– Он, – сказал я, взяв Альберта за руку.

Она посмотрела на его закатанную штанину и нахмурила лоб.

– В чем дело?

– Змея укусила, – сказал Сид. – Гремучая змея.

Это ее явно удивило, но она быстро взяла себя в руки.

– Ведите его сюда.

Она провела нас в комнату со смотровым столом, на который и уложила Альберта.

– Я сейчас вернусь, – сказала она и скрылась.

В комнате стоял шкафчик со стеклянными дверцами, полный маленьких пузырьков, а под ним столик из нержавеющей стали с несколькими ящиками. Раковина, напольная металлическая лампа с металлическим абажуром, деревянный письменный стол с креслом, несколько маленьких сельских пейзажей на стене и окно, выходящее на розовый сад на заднем дворе. Рама была поднята, и в комнату проникал аромат роз, перебивая слабый запах лекарств. Я никогда раньше не бывал во врачебном кабинете. В Линкольнской школе имелся так называемый лазарет, представлявший собой комнату с четырьмя кроватями, куда отправляли детей с заразными заболеваниями, вроде ветрянки, свинки или кори на карантин. Так же в нашу бытность там туда отправили пару детей умирать. Смотровой кабинет в доме доктора Пфейфера выглядел намногоприятнее.

Женщина быстро вернулась вместе с мужчиной лет шестидесяти. На нем были белая рубашка с закатанными до локтей рукавами и красный галстук-бабочка в мелкий белый горошек. Из-за очков с толстыми линзами голубые глаза за ними казались огромными. Седые волосы были растрепаны, как будто от сильного ветра.

– Я доктор Пфейфер, – сказал он, обращаясь к Сиду. – Это ваш сын?

– Нет. Просто… – Сид замялся, подыскивая слово.

– Он со мной, – сказала сестра Ив. – Один из моих юных работников из «Исцеляющего крестового похода “Меч Гидеона”».

Седые брови доктора поднялись, так что мне стало понятно, что именно он думает про сестру Ив и ее исцеляющий поход. Но он сказал:

– Это укус гремучей змеи. Вы уверены?

– Совершенно уверены, – сказала сестра Ив.

– В икру, сынок? – спросил доктор, наконец обратив внимание на Альберта.

– Да, сэр.

Альберт повернул ногу, чтобы доктору было видно две кровоточащие ранки. Хотя с тех пор, как Люцифер впился своими зубами в моего брата, прошло совсем немного времени, кожа вокруг ран уже почернела и распухла, ядовитые языки устремились вверх к колену и вниз к щиколотке.