Андрей Шляхов - Ошибка доктора Данилова

— Пригласите меня как-нибудь в гости, — Данилов никогда не напрашивался на приглашения, но из любого правила существуют исключения. — Например — на воскресный обед. Я — человек всеядный, так что пиццы будет вполне достаточно, не нужно размахиваться на фуа-гра с макарунами. Посидим, пообщаемся, перспективы обсудим. О'кей?

— Да хоть в это воскресенье! — воодушевился детектив. — Это было бы просто замечательно! Мы на Баррикадной живем, в двух шагах от метро. А вы не шутите, Владимир Александрович?

— Я в профессиональных вопросах никогда не шучу, — ответил Данилов. — Надеюсь, что и вы тоже. Только объясните мой визит нашими рабочими отношениями, так будет лучше. Мол, мы с вами что-то на неделе не договорили, вот и решили обсудить в выходной, у вас дома. И давайте для удобства отбросим отчества, а то слишком церемонно выходит.

— Могу ли я узнать, что вы предпочитаете из напитков? — церемонно осведомился собеседник.

— Все, что горит синим пламенем, но в умеренных количествах…

«Змей ты, Вова! — прокомментировал внутренний голос. — Решил еще сильнее обязать мужика, чтобы тот лучше старался. Но мы-то знаем, что сколько доктор не старайся, но мертвого оживить не получится. И дело твое тоже мертвое, то есть — бесперспективное… Чем раньше ты это поймешь, тем меньше будешь напрягать окружающих».

— Анатолий, я не напрягу вас своим приходом? — поинтересовался Данилов.

— Ну что вы! — заверил детектив. — Это же мы вас напрягаем…

На церемониальные убеждения в стиле «ну что вы» ушло около пяти минут.

«А человек-то приятный, — подумал Данилов на выходе из пассажа. — Даже очень. С таким и подружиться можно…».

«И на пару дела расследовать! — тут же встрял внутренний голос. — Он будет Холмсом, а ты — Ватсоном. Ты же тоже доктор и тоже тугодум».

Забывшись, Данилов ответил голосу вслух, причем громко. Проходившая мимо дама посмотрела на него удивленно и неодобрительно — приличный на вид мужчина, а ругается, как портовый грузчик.

Назвался груздем — полезай в кузов, то есть — приходи в гости.

— Иду консультировать за еду, — с серьезным видом сказал Данилов Елене. — По нынешним временам это очень выгодно. Обещали накормить пиццей.

— Ребенку кусочек принеси! — так же серьезно велела Елена. — Она уже забыла, поди, как пицца выглядит.

— Ну если ты разрешаешь, то непременно принесу, — пообещал Данилов.

В конце июля Мария Владимировна побывала на дне рождения одноклассницы, где капитально переела пиццы, видимо какая-то особо вкусная разновидность попалась. Дома начала жаловаться на тошноту, изжогу и боль в эпигастральной области. [51] Эпигастральная область находится непосредственно под нижним концом грудины и соответствует проекции желудка на переднюю брюшную стенку. Добрые родители устроили ребенку промывание желудка в формате лайт — без введения зонда. Процедура подействовала нужным образом, гастроскопия ничего патологического не выявила, но Елена задалась целью нормализовать питание ребенка и наложила запрет на пиццу, сушки, крекеры, чебуреки и шаурму. Два последних лакомства покупались в замороженном виде в супермаркетах и разогревались дома в микроволновке, на улице или в кафе Маша ничего такого не ела.

В конечном итоге реабилитированную пиццу пришлось покупать в сетевом заведении возле дома, поскольку в гостях Данилова угощали фаршированной индейкой, запеченными с сыром баклажанами и трехслойным яблочным пирогом с заварным кремом, который хозяйка скромно называла «шарлоткой».

После обеда, во время которого Данилов ненавязчиво провел хозяйке сеанс психотерапии, мужчины уединились в домашнем кабинете детектива. Домашний кабинет, в отличие от офисного, был обставлен весьма уютно — диван, кресла, ковер на полу, стеллажи из какого-то ценного дерева… На одной из полок Данилов увидел желто-черные корешки книг Донцовой.

— Помогает переключаться с одной темы на другую, — объяснил Анатолий Олегович. — Да и перед сном хорошо идет, отвлекает от рабочих проблем, чтобы они ночью не снились. Я — человек старомодный, люблю бумажные книги, с экрана мне читать невкусно.

Супруге Анатолий Олегович сказал, что им с Даниловым нужно обсудить деловой вопрос, этим, собственно, и «легендировался» приход Данилова в гости. Данилов приготовился к разговорам на отвлеченные темы, но разговор получился деловой. Часть субботнего дня Анатолий Олегович посвятил изучению присланных Даниловым файлов и у него появилось несколько вопросов, в основном — по аппарату искусственного кровообращения «DERAMA San 900». Человек настолько серьезно погрузился в тему, что знал, чем отличается центробежный насос для вспомогательного кровообращения от насоса роликового. Чувствовалось, что он не просто «изображает видимость», а намерен работать. Это Данилова порадовало.

— Я привык просчитывать все возможные варианты развития событий, кроме откровенно фантастических, — сказал хозяин, получив ответы на все вопросы. — Давайте рассуждать вместе. Состояние пациента ухудшилось на операционном столе, это так. Но почему вы думаете, что это ухудшение было вызвано воздухом, попавшим в сосуды? Может, причина была иной, а воздух попал в сосуды уже в реанимационном отделении?

— Во-первых, никакой другой причины на вскрытии не обнаружили, а оно проводилось добросовестно, опытным врачом, заведующим патологоанатомическим отделением. При этом присутствовали заведующий отделением анестезиологии и реанимации Горелов, анестезиолог Сапрошин и доцент Синявин, ассистировавший профессору Раевскому во время операции. При таком кворуме никакой халатности даже при очень большом желании допустить невозможно. Ложное заключение тоже исключается — это серьезное преступление, на которое при трех «разнозаинтересованных» свидетелях никто не пойдет. Опять же — тело предается земле или кремируется, а микроскопические препараты, на основе которых делается заключение, хранятся. Их можно изучить в любой момент, — Данилов сделал небольшую паузу, чтобы дать собеседнику возможность осмыслить услышанное, а затем продолжал. — Во-вторых, в реанимационных отделениях работают опытные медсестры. Среди них есть и умные, и не очень умные, и откровенные дуры, но все они должны быть рукастыми, сноровистыми, в совершенстве владеющими техникой всех необходимых манипуляций. Без этого в реанимации делать нечего. Я лично, не мог допустить, чтобы в реанимационном отделении пациенту случайно ввели воздух в кровеносную систему. Теоретически такое возможно, а практически — нет.

— А если не случайно? — хитро прищурился детектив. — Что если во время дежурства кто-то из сотрудников сделал это для того, чтобы подставить врача, который вел пациента? Испортить ему статистику для того, чтобы воспрепятствовать повышению или же спровоцировать увольнение?