Анастасия Писарева - О чем молчит Биг-Бен

Иногда она требует от всех первое, что приходит ей в голову. Я ненавижу эти моменты. Хочется встать и честно сказать ей: «Тереза, иди ты к черту!» Я лелею эту мечту и жалею, что тут, как в Японии, нет комнаты гнева, где можно попинать чучело босса. Почему ее поставили руководить людьми? Когда-нибудь я сорвусь.

Они дружат с Ксавье. Часто запираются в переговорных, обедают вместе, заговорщически хихикают и обмениваются никому не понятными шуточками и намеками, уходят после работы вдвоем.

Мне встречались женщины, которые легким флиртом пытались чего-то добиться на работе. С Ксавье я впервые вижу, как этот трюк проворачивает мужчина. И делает он это мастерски. Устанавливает доверительные отношения. Нет, никаких интрижек или явных приставаний. Ничего в лоб. Наоборот. Игра. Легкие, еле отслеживаемые флюиды.

Его жертвы прочно висят на крючке: всячески помогают и хвалят, и ни одна не скажет о нем плохого слова. Чем не идеальная тактика? Тереза, Марк. Пишут ему блистательные характеристики, а главное, поддерживают преждевременное назначение менеджером.

В конце января Ксавье получает досрочное повышение.

Том смотрит на меня и не улыбается. Мне нравится Том. Несмотря на его каменное выражение лица, с ним рядом… тепло. Иногда можно даже поговорить о чем-то помимо рабочих задач.

Мы сидим в переговорной на другом этаже и должны обсуждать проверку отчетов и координацию с индийским офисом. Я попросила его дать мне минут пять и сижу пью кофе вдали от всех и вся.

Том уткнулся в компьютер, изредка поглядывает на меня, но ничего не говорит.

Я понимаю, что прошло уже сильно больше пяти минут, но все сижу и словно не могу перевести дух. Надо собраться, надо включиться, выйти уже из этого оцепенения. Вместо этого я вдруг спрашиваю:

— Как тебе работается с Рикой?

— Я с ней не работаю. А что?

— Мне кажется, что она почти ничего не понимает, но делает вид, что все знает.

— Есть такое, — говорит он после небольшой паузы.

— Не знаю, как быть. Я ей говорю что-то сделать, а она… просто не делает. Говорит, все в порядке. Я впервые сталкиваюсь с тем, что кто-то может отказаться выполнять работу. Саботировать. Никогда раньше не приходилось заставлять людей выполнять свои должностные обязанности. Достаточно было дать задание. Никому бы и в голову не пришло его не делать!

— Здесь не так, как в России.

— Она же все равно сотрудник, у нее есть обязанности.

Том молчит.

— Я пробовала поговорить об этом с Терезой…

— С Терезой! — Том качает головой, словно я сказала какую-то бессмыслицу. — Ты бы еще с Ксавье решила это обсудить!

— А что? — теперь не понимаю я.

— Ни Тереза, ни Ксавье ничего не будут делать. Тереза сама не больше Рики понимает, а Ксавье однажды уже облажался и теперь не будет подставляться. Плевать ему, понимает Рика или нет. Он с ней просто не работает.

И он начинает рассказывать, что было до того, как я пришла в отдел. Я слышу это впервые, и мне вдруг кажется, что все время я спала, а теперь мне открыли глаза. Том — первый человек, который нарушает морок этого корпоративного хаоса.

С самого начала проекта дела шли не очень. Терезу только прошлым летом сделали старшим менеджером. Многие были недовольны решением, считали — она не тянет, но слово Стива было окончательным.

— Наверное, твой дружок Гюнтер тоже руку приложил.

— Мой дружок?

— Ты же с ним общаешься?

— Я давно его знаю.

— Они с Терезой раньше вместе работали.

— Ну да, и что?

Том качает головой и продолжает, оставив меня без ответа. Когда заключили договор с клиентом, то начали собирать команду и Терезу поставили во главе. Узнав это, многие отказались идти на проект — никто не хотел работать под ее руководством. Несколько человек предпочли уехать работать в Рединг, чем остаться на проекте под руководством Терезы.

— Ты знаешь, мне же тоже предлагали поработать в Рединге! — снова вспоминаю я странный звонок.

— Когда это было?

— Прошлой весной или летом…

— Может, лучше бы ты согласилась, — говорит он серьезно.

— Я сказала, что подумаю, но они больше не перезванивали.

— Потому что вместо тебя туда уехала Маргарет Кроули. Она успела поработать с Терезой и больше не захотела. Как представилась возможность, тут же перевелась, а ты оказалась здесь.

Том смотрит на меня сочувственно, а в моей голове постепенно собирается мозаика.

Накануне моего появления, продолжает он, и вовсе случился коллапс, групповой нервный срыв. Ксавье с Терезой были в командировке в Китае.

— Не знаю, что там у них было в Китае. Может, они были пьяные или у них была интрижка…

— Как это — они же по работе ездили?

И он снова смотрит на меня так, словно не верит моей наивности, а я думаю, что и правда — ну подумаешь, по работе.

Оттуда они проводили видеосовещание. Тереза требовала чего-то неожиданного, приводя всех в ступор, каких-то результатов, о которых все слышали впервые. Ксавье по громкой связи орал на Рику, называя ее тупицей. Та рыдала в переговорной, разложив перед собой описание процессов.

— Меня весь этот бред достал, и я написал заявление об увольнении.

— Ты хотел уйти?!

— Или в другой отдел перевестись.

Все жаловались на Терезу. Рика — на Ксавье. Марк безвылазно сидел в офисе клиента и не появлялся, избегая всех. Стив был в командировке. Из более-менее вменяемых людей оставалась только Линда — единственный менеджер в офисе, да и то приписанная к отделу лишь на время проекта. Управление командой в ее задачи не входило, но больше разбираться было некому. Она наблюдала распад, не зная с какой стороны к нему подступиться. Кое-как она взяла ситуацию в свои руки. Успокоила Рику и остальных. Видимо, что-то сказала Ксавье — он позвонил и извинился перед Рикой. С Томом она тоже поговорила, сказала, что момент сложный, но все будет в порядке, увольняться не надо, а если ему нужно, то пусть возьмет несколько дней — отдохнуть от работы. После общения с ней Том отозвал заявление об увольнении, ушел на пару дней в отпуск, а потом даже подумал, что, может, в перспективе и сам бы хотел стать менеджером. В общем, кое-как все разрешилось. Из Китая Тереза с Ксавье вернулись с хорошими новостями от клиента, и вся ситуация сгладилась, затерлась. И только утихли последние страсти, хотя еще сохранялась общая настороженность, как в отдел пришла я.

Я вспоминаю день, когда впервые встретилась с Терезой. Мне почудились тогда отголоски пролетевшей бури, хотя я не знала о ней: уж больно поляризован оказался воздух в стеклянном аквариуме.

— Все напряглись, когда ты пришла, — кивает Том. — Она сказала, ты ее подруга. Мы думали, ты такая же, раз ее подруга, а вторая Тереза — это кошмар. Мы знали, что не выдержим.