Юкио Мисима - Жизнь на продажу

Вся бредятина была написана ужасно корявым почерком. Возможно, эту «поэму» можно назвать сюрреалистической, но ведь мода напустить тумана давно прошла. Кто мог это написать? Почерк, похоже, мужской, писал явно человек неискушённый. Чтобы как-то развеять скуку, Ханио, позёвывая, стал читать дальше.

Вдруг дверь отворилась, и в комнате появилась красивая худенькая женщина.

Ханио вздрогнул от неожиданности и обернулся.

Женщина выглядела лет на тридцать, она в самом деле была очень хороша собой, хотя вид у неё, конечно, был болезненный. Гибкую фигуру украшало кимоно цвета бриллиантовой зелени с тёмно-синим поясом.

— Что вы читаете? A-а… Как вы думаете, кто это написал?

— Ну-у… — неопределённо промямлил Ханио.

— Мой мальчик. Каору.

— Каору, говорите?

— Таланта большого у него нет, наверное. Но выбрасывать стихи у меня рука не поднялась. Вообще-то, я не в восторге от такой поэзии и решила, что за картиной листкам самое место. Уже порядком времени прошло. Как вы их нашли?

— Они из-за рамки торчали… — Ханио торопливо запихал листки с «Поэмой о вампирах» на место.

— Я мать Каору. Спасибо, что вы к нему так по-доброму отнеслись. Вы уж извините за беспокойство.

— Да какое беспокойство…

— Пожалуйте сюда. Почему бы вам не сесть здесь, у огня? Я налью ещё коньяку.

Ханио послушался и, удобно устроив руки на подлокотниках, уселся в мягкое кресло — под тканью был проложен тонкий слой ваты. Декоративные медные гвоздики обивки поблёскивали в отблесках пламени очага.

Он напоминал себе школьного учителя, заглянувшего к жене председателя попечительского совета школы, чтобы обсудить кое-какие дела.

Между тем госпожа Иноуэ с бокалом коньяка расположилась на стуле напротив Ханио.

— Спасибо, что приехали. Прошу любить и жаловать. — Она подняла свой бокал.

Крупный бриллиант на её пальце сверкнул, налившись красными всполохами из камина. Освещённое огнём лицо женщины приобрело объёмную чёткость, а игра пламени добавляла ему оттенок душевного трепета, ещё больше подчёркивая правильность и красоту чёрт.

— Извините ещё раз, но не говорил ли Каору чего-то, что показалось вам странным?

— Н-да… нет… ну так, кое-что…

— Ужасно! Он умный мальчик, но такой выдумщик. Я думаю, сейчас детей ничему хорошему в школе научить не могут.

— Наверное, вы правы.

— Ну чему их там учат? Не хочу сказать, что раньше образование было идеальное, но мне хотелось бы, чтобы в школах детей учили ответственности перед обществом, воспитывали у них дисциплину, умение общаться с людьми. А сейчас родители платят за каждый месяц в школе, где из детей готовят будущих членов Дзэнгакурэн. [14] Всеяпонская федерация организаций студенческого самоуправления, лидеры которой отличались радикальными левыми взглядами и выводили студентов на протесты против военных приготовлений, военно-политического союза с США и политики японского правительства. Особенно активна была в 1950-1960-е гг. Такое создаётся впечатление.

— Полностью с вами согласен.

— И ещё. Сейчас везде отопление. Высушивает всё так, что дальше ехать некуда. В Токио ведь не бывает холодов, а мы живём как на Севере.

— Ага! Именно так и устроено в современных многоэтажных домах. А мне куда больше нравится сидеть вот у такого камина.

— Очень приятно слышать. — Глаза женщины смеялись. Её красили даже образовавшиеся вокруг глаз еле заметные морщинки. — Мы, насколько возможно, стараемся использовать для обогрева природные источники энергии. Кондиционер летом не включаем. Я слышала, что достаточно ночь поспать в доме, где система отопления так высушивает воздух, как у некоторых начинается кровотечение из горла. Кошмар!

«Ну вот, подошли наконец к главной теме». Эта мысль заставила сердце Ханио забиться чаще, однако госпожа Иноуэ вернулась к пустой, ничего не значащей болтовне.

— Люди любят жаловаться на плохую экологию и антисанитарию в городах. Конечно, есть такая проблема. Цивилизация зашла слишком далеко, машины травят нас выхлопными газами. Но с другой стороны, те, кому положено убирать мусор, просто не приезжают.

— Да, мусорщики сейчас ленивые пошли.

— Совершенно верно. Вы замечательно разбираетесь в хозяйственных делах. Редко встретишь такого мужчину, они сейчас все такие чудаки. Причём в хозяйстве разбираются только холостяки, а женатые этих проблем просто не замечают. Они как глухонемые. Вы, конечно, не женаты?

— Да.

— У вас сейчас такой возраст… полный расцвет сил. Можно я буду звать вас Ханио?

— Пожалуйста, нет проблем.

— Замечательно! Ханио-сан, а что вы думаете о шумихе вокруг развода Цуюко Кусано? Газеты и журналы прямо с ума сходят.

— Что ж тут удивляться, она же киноактриса, — отрезал Ханио, желая дать понять, что слухи об актрисах его не интересуют.

Но хозяйка, похоже, подумала обратное.

— Это так, но… У неё был такой счастливый брак, и вдруг развод. Ни с того ни с сего. Пишут, что муж ей изменял, но, думаю, не только в этом дело. Ведь Цуюко Кусано родилась и воспитывалась в Киото, а это значит, что, скорее всего, она все семейные финансы под себя подмяла. Даже карманные расходы мужа взяла под контроль, вот ему это всё и надоело. Жёны должны мужей вдохновлять, быть щедрыми, иначе ничего хорошего не выйдет. Так вы не знаете, что у них на самом деле получилось?

— Понятия не имею.

На Ханио этот разговор наводил скуку, он начал терять терпение, потому и ответы у него получались грубоватые. До этого момента ему казалось, что стулья, на которых они сидели, стояли по обе стороны камина довольно далеко друг от друга. Но когда рука хозяйки вдруг легла на его руку, лежавшую на подлокотнике, он понял, что между ними всего-навсего расстояние вытянутой руки. Несмотря на близость огня, рука её была холодна как лёд.

— Извините меня. Все эти скучные разговоры… Вы в кино часто ходите?

— Хожу иногда. Но только на фильмы про якудза.

— Понятно. Сейчас молодёжь больше всего любит поговорить о машинах. Журналы только о них и пишут. Но меня страшно пугают безответственные водители. Что может быть глупее гибели в автокатастрофе?

— Ваша правда.

— Я считаю, что губернатор Токио обязан принять все меры для решения транспортной проблемы. Однажды я стала свидетельницей аварии на шоссе между Токио и Иокогамой. Человек получил серьёзную травму, но «скорая помощь» всё не ехала. Люди возмущались, а раненый тем временем истекал кровью. Его надо было срочно доставить в больницу, сделать переливание. Хотя чужая кровь тоже вещь опасная. Можно гепатит подхватить.

— Ну да.

— Вы кровь когда-нибудь сдавали? — В глазах госпожи Иноуэ сверкнули отблески огня.