Юкио Мисима - Жизнь на продажу

— Ну да, была такая идея. Сначала. Захотела найти мужчину, который купил бы мою жизнь. Привередничала с выбором покупателя, капризничала… Но встретила тебя, и мечта моя сбылась. Я считала, что люди ценят меня только за деньги. Ведь я девушка не бедная, свой дом имею. Мне подходил всего один вариант: человек, готовый заплатить за больную девушку-домовладелицу. Другие претенденты меня не устраивали. Но я ни за что не приняла бы денег, если бы кто-то изъявил готовность платить мне из жалости. Одна мысль, что человек из одного только сочувствия ко мне согласится жить здесь и умереть вместе со мной, с самого начала была для меня неприемлема.

— Но ты же не больна.

— Не надо меня утешать.

— Я не утешаю. Я правду говорю. Ты просто глупышка.

— Знаешь, из-за чего я переживаю? Из-за того, что, заразившись от меня, ты сразу начнёшь возмущаться. Сейчас ты добрый и хороший, но стоит только мне свихнуться — я сразу стану тебе не нужна и ты сбежишь. Я прям вижу это. У нас с тобой есть только сегодня, сейчас. Только сейчас я могу наслаждаться своими фантазиями на тему «Всё будет хорошо» — как выйду за тебя замуж, рожу ребёнка, буду жить нормально и счастливо. Вот такие у меня мечты. Существует только настоящее. Однако такие мысли не приходили мне в голову, пока я не встретила тебя.

Слушая, как Рэйко распространяется о своих розовых снах, Ханио был удивлён: а ведь она мечтает о самых обычных вещах.

Она станет счастливой, любимой женой. У них будет ребёнок. Придётся делать кесарево, но всё кончится благополучно — родится замечательный мальчишка. Естественно, ещё до беременности она бросит своё зелье — гименал и ЛСД.

— А почему кесарево? — прервал её Ханио.

— Старовата я уже для первых родов, так что запросто может так получиться, — спокойно отвечала Рэйко.

Вместо предназначенной для удовольствий гробницы появится новый семейный дом, чайную комнату перестроим. Кусты вокруг флигеля вырубим, вход в усадьбу с южной стороны как следует расчистим, чтобы было больше солнечного света. Вместо редкого издания «Тысяча и одной ночи» появится энциклопедия по уходу за детьми. Ханио вернётся к своей привычной, нормальной работе, они купят себе шпица, чтобы охранял дом в их отсутствие. Заросший сад приведут в порядок, уберут из него декоративные камни, устроят лужайку с детскими качелями, вокруг лужайки разобьют клумбы, за которыми Рэйко будет старательно ухаживать. Ближе к лету она обязательно купит в универмаге ребёнку «муравьиный домик».

Рэйко недавно видела в магазине эту только что появившуюся игрушку и хотела подарить её мальчишке из своих снов, которого её лишила судьба.

«Муравьиный домик» представлял собой маленький пластмассовый контейнер с прозрачными стенками, в который насыпали что-то вроде грубого белого песка. На дне из зелёной пластмассы устроен сельский пейзаж в миниатюре — крестьянские домики, лесок, холмы. По краям с двух сторон — маленькие отверстия. Через них в контейнер запускают муравьёв, за которыми можно наблюдать, как они роются в песке, устраивая себе жильё. Игрушка на развитие у ребёнка любознательности и желания познавать мир.

«Как тебе, малыш? Интересно?»

«У-у!»

«Ты мой милый! Уже пять часов. Маме надо приготовить покушать».

«У-у!»

«А ты пока посиди в манеже. Хорошо? Папа всегда с работы приходит в шесть пятнадцать, мне надо ужин приготовить. А пока кастрюлька на плите булькает, быстренько накрашусь к папиному приходу. Понимаешь, малыш? Будь хорошим мальчиком, веди себя хорошо».

«У-у!»

Чем дальше углублялась Рэйко в описание воображаемого будущего, тем сильнее охватывало Ханио чувство, близкое к гадливости. Это же тараканья жизнь! Олицетворение бесчисленного множества насекомых, копошащихся на газетном развороте. Не для того ли тогда он выбрал самоубийство, чтобы избежать такого конца?

Конечно, уверенность Рэйко в том, что она больна, не более чем иллюзия. Значит, её мечты начнут превращаться в действительность. Как этого избежать? Звучит абсурдно, однако Ханио постепенно стал убеждать себя, что Рэйко и в самом деле нездорова и её дикие фантазии являются симптомами болезни.

— Это всё мечты, — говорила Рэйко. — Ты такой здоровяк! — (Как ни странно, женщины часто говорили такое Ханио.) — Вот и я, глядя на тебя, захотела, чтобы было как у людей, пусть и хорошо понимаю, что мне недолго осталось — скоро спячу.

Ханио молчал, не зная, что возразить.

Глубокая весенняя ночь в этой маленькой гробнице наслаждений не была оторвана от бренного мира. За её стенами неугомонно пульсировала ночная жизнь — из-за поворота шедшего под уклон шоссе раздавались гудки автомобилей. Эти резкие звуки вырывались из темноты, как блещущие плавники летающих рыб, выскакивающих из океана. Всё ерунда, ерунда, ерунда. Нет ли чего-нибудь интересненького? Когда десять миллионов людей собираются вместе, они не обмениваются любезностями, а выражают глубочайшее разочарование этим гигантским городом. Толпы молодёжи кружатся на ночных улицах, словно планктон. Жизнь не имеет смысла. Страсти не кипят больше. Радости и удовольствия потеряли вкус, как превратившаяся в мочало жевательная резинка. Ничего не остаётся, как выплюнуть их на обочину… Кто-то думает, что деньги решают всё, крадёт казённые деньги и скрывается — ищи-свищи. Япония купается в казённых деньгах, сияет ими. Каждый имеет возможность к ним прикоснуться, но потратить на себя не может. Со всем остальным то же самое. Поддавшись искушению и ухватив что-то для себя, человек тут же становится преступником и изгоем. Огромный город, в котором одни соблазны и никакого удовлетворения. Вот какой ад, оскалив клыки, кружился вокруг гробницы удовольствий, где расположились Ханио и Рэйко.

А может быть, всё-таки Рэйко самая чистая, самая обыкновенная слабая девушка и прибегла к такому замысловатому способу защиты лишь из чувства самосохранения?

Пока Ханио раздумывал, Рэйко, сама того не ведая, игравшая роль верной жены, встала с кровати и надела домашний халатик.

— Не хочешь стаканчик на ночь? — спросила она.

— Хорошая идея. Чего-нибудь сладкого. Там вроде был вишнёвый ликёр.

— И я с тобой.

Рэйко подошла к угловому шкафчику, достала что нужно и вернулась с серебряным подносиком, на котором стояли стаканы с рубинового цвета напитком.

— Будем здоровы! — проворковала Рэйко с улыбкой, в которой Ханио почудился едва уловимый вызов.

Они чокнулись и поднесли стаканы к губам.

В этот миг Ханио заметил, что пальцы Рэйко еле ощутимо дрожат. Резким движением он выбил стакан из её руки. Ликёр выплеснулся. По серебру подноса расплылось тёмное пятно.

Потом он понюхал свой стакан и также отправил его содержимое на поднос, который оказался почти до краёв залит ликёром.