Юкио Мисима - Жизнь на продажу

— Зачем ты это сделала? — крикнул Ханио, сердито встряхнув Рэйко за плечи.

— Ты что, не понимаешь? Я просто подумала, что сейчас самый подходящий момент, чтобы умереть. Вместе. — Рэйко легла на пол ничком и зарыдала.

— Мне этого не надо! — отрезал Ханио, складывая руки на груди. Сердце его билось чаще, чем в моменты, когда он стоял перед лицом смерти.

— Трус! Ты же продаёшь свою жизнь! В чём тогда дело?

— Ты что-то путаешь. Не помню, чтобы я продал тебе жизнь. И что самое главное — я же тебе плачу.

— Ну почему ты не хочешь умереть со мной?

— Прекращай своё нытьё! Хватит уже! Если ты собралась продать свою жизнь, действуй. Кто мешает? Но моя жизнь — это моё дело. Захочу её продать — продам. Но когда кто-то хочет мне что-то навязать, да ещё пытается отравить, это уж извини! Не на такого напала!

— А на какого же? На кого я напала?

Этот вопрос поставил Ханио в тупик. А ведь и правда: если он не такой, то какой? Он сам этого не знал. Слова, которые вырвались у него со злости, вдруг повисли в воздухе, как воздушные шарики. До этого он и подумать не мог, что способен произнести такое. Хотел сказать что-то осмысленное, а вышла ерунда. Набросился на Рэйко. А причина проста — он не хочет сейчас умирать.

Означает ли это, что он предал всё, во что поверил? Смерть есть смерть, независимо от того, продаёт человек свою жизнь или его кто-то убивает. Можно говорить громкие слова: мол, я действую по собственной воле, но что касается Ханио, то он стал торговать жизнью из-за того, что не смог покончить с собой и захотел найти случай и способ умереть от чужой руки. И хотя он вовсе не собирался зарабатывать на этом, все клиенты осыпали его деньгами… Выходило, что самый желательный способ расстаться с жизнью — это именно неожиданная смерть. Как раз её и предложила ему Рэйко. Не доказывает ли это, что она добрая и сердечная девушка с самыми честными намерениями и больше всего подходит Ханио?..

Мысли кружились в голове, сердце колотилось в груди. Не хотелось думать, что причиной является страх. Нужно и дальше показывать, что он твёрд и уверен в себе. Ханио это чувствовал.

Тогда на том всё и закончилось, но с того вечера отношения с Рэйко стали очень напряжёнными. Приходилось быть настороже — как бы она не подсыпала чего-нибудь в еду и питьё.

— Здесь яда нет, — говорила Рэйко в насмешку. — Я уже попробовала.

Она тоже постоянно была настороже — боялась, как бы он не сбежал.

Даже когда она шутила, в глазах её был яд. От доброй женщины, по-детски разговаривавшей женщины, не осталось и следа. Теперь каждое её слово было пропитано презрением:

«Надо беречь свою драгоценную жизнь. А вдруг ты простудишься! Какой ужас!

Я обязана создать все условия, чтобы ты жил долго-долго.

Давай всё-таки заведём шпица. На тебя ведь рассчитывать бесполезно. Ты такой беспомощный. Не дай бог что случится — сразу сделаешь ноги. Ещё тот рыцарь.

У тебя нервы горят, когда ты есть садишься. Может, тебе усиленное питание организовать?»

Всякий раз, когда Ханио выходил из дома, Рэйко шла вместе с ним. Если ей надо было куда-то, она всегда тащила его за собой.

Рэйко стала одеваться ещё нелепее и злоупотреблять успокоительным и снотворным. Придумывала вызывающе странные наряды. Как-то при виде бумажных фонариков её осенила идея: она сделала себе платье из бумаги такой формы и повела его в гоу-гоу-бар потанцевать. В самый разгар веселья она вдруг закричала: «Я лампа! Я горю! Рвите меня, рвите!» Окружавшие её парни бросились к ней, стали срывать с неё платье, а она, оставшись в одной ярко-красной комбинации, продолжала безумный танец.

Когда она окончательно опьянела от происходящего, Ханио стал прикидывать, как лучше убраться из бара, но именно в этот момент у Рэйко сработала интуиция.

— Ты куда это? — сказала она, преграждая ему путь.

Ханио направился в туалет, она ждала его у двери. Таблетки будили в Рэйко дар предвидения. Она сама об этом говорила.

— Собираешься сбежать сегодня ночью? Не получится! Я знаю, что ты готовишься, — деньги, которые снял со счёта, зашил в пояс и даже спишь с ним. Трус! Только за свою жизнь трясёшься.

В баре грохотала музыка, а Рэйко, дёргаясь в танце, всё кричала в лицо Ханио:

— Крохобор! Попробуешь смыться — убью! Так что стой где стоишь — дольше проживёшь. Ну что? Видишь, я уже свихнулась. А я и не знала, как это приятно — сойти с ума. Если б знала, поторопилась бы с этим делом.

Потом был ещё один такой вечер на какой-то дискотеке. У Рэйко вдруг заболел живот, и она попросила Ханио проводить её в туалет. Делать нечего — пришлось пойти с ней и довести до самой кабинки. Там его застала заглянувшая по своим надобностям женщина. Она подняла шум и вызвала управляющего, который и выставил Ханио из туалета.

«Вот сейчас мой последний шанс!» — с этой мыслью Ханио выскочил на улицу. На случай, если его будут преследовать, выбрал направление, которое, как ему казалось, меньше всего могло привлечь Рэйко, и погрузился в лабиринт тёмных улочек. Чтобы не вызвать подозрений, он не побежал, а пошёл обычным шагом. Время позднее, такси по дороге не попадались. Да и останови Ханио кого-то, пришлось бы долго уговаривать водителя, что означало потерю времени. Поэтому надо было идти и не останавливаться. Ничего другого не оставалось.

Ситуация критическая. Не зная, где укрыться, Ханио метался туда-сюда, крутился в улочках, по обе стороны которых тянулись неотличимые друг от друга дома, проходил один за другим освещённые неоновыми огнями переулки, наступал на шнырявших под ногами крыс, отталкивал уличных бродяг, хватавших его за рукав.

Так он очутился в третьеразрядном тёмном жилом квартале, где под железнодорожным мостом теснились сонные домики с низкими крышами. Вдоль земляной насыпи громоздились кучи мусора, улица была не замощена, в тусклом свете городских фонарей то там то сям валялись оставшиеся после стройки кучи гравия.

Ханио шагал как автомат, долго не замечая этого. Утирая пот со лба носовым платком, он немного замедлил ход, чтобы свернуть за угол, и услышал за спиной чьи-то тихие шаги. Он ускорился — звук шагов преследовал его, остановился — тишина.

Ханио оглянулся, но никого не увидел. Пошёл быстрее — шаги за ним.

«А может, это мои шаги», — подумал он и решил их как бы не замечать. Впереди показалась освещённая улица. До сих пор он предпочитал тёмные переулки, но теперь ему захотелось выбраться на свет как можно скорее. Ускорил шаг и вдруг почувствовал, как в бедро что-то впилось.

Комар? Только не в это время года. Боль тут же прошла, Ханио пошёл дальше и, выйдя на широкую, сиявшую огнями улицу, вздохнул с облегчением.

Все магазины и лавки, естественно, не работали. Это была обычная торговая улица, залитая светом фонарей в форме ландыша и впустую горящих вывесок и витрин и наполненная шумом проезжавших автомобилей.