Андре Моруа - Литературные портреты: Искусство предвидеть будущее

В следующем томе, названном «Исправительная колония», отец помещает Жака – в наказание за побег и дружбу с протестантом – в основанную им же самим исправительную колонию для мальчиков. Антуан, подозревая, что с Жаком в этом «религиозном учреждении на берегу Уазы» плохо обращаются, является туда без предупреждения и втайне от отца, но его подозрения не подтверждаются. Вот только брата видит совсем не таким, каким тот был раньше: теперь Жак угасший, послушный, безразличный, будто сломленный – но чем? Постепенно Антуану открывается, что младшего брата медленно разрушают «гибельная праздность», душевное одиночество, постоянный надзор – даже в туалете – и страх перед теми низкими людьми, от которых мальчик зависит. Антуан решает рассказать о бедственном положении Жака отцу и наталкивается на дьявольскую гордыню и фанатизм старика, но не сдается. «Воля у этого молодца просто не-у-кро-ти-мая», – думает он о себе. Он спасает Жака, но отныне тот находится в постоянном конфликте со своей семьей и с тем классом, из которого вышел. Характеры у Антуана и Жака одинаково сильные, что свойственно всем Тибо, только старший брат искренне считается с потребностями и законами общества, а младший, наоборот, настроен враждебно по отношению к обществу.

В томе «Пора расцвета» Антуан знакомится с роскошной еврейкой Рашелью и познает с ней чувственное наслаждение, и у него не возникает при этом никакого ощущения греха. Жак тем временем поступает в Эколь Нормаль и ссорится с Даниэлем. Молодой человек одновременно «флиртует», как говорили в те времена, с сестрой Даниэля Женни де Фонтанен и с сироткой-квартеронкой Жиз, которая выросла в доме Тибо и воспринималась обоими братьями как младшая сестренка. После ссоры с Фонтаненами Жак исчезает, и семья долгое время не знает, где он. Антуан вскоре становится блестящим врачом, он гордится своей профессией, ставит точные диагнозы, успешно лечит пациентов и способен проявлять доброту по отношению к больным, потому что доброта – это также одна из форм терапии («День врача»). Все в романе, что связано с профессиональной деятельностью Антуана, написано и читается замечательно.

По чистой случайности, благодаря письму, которое прислал Жаку на домашний адрес его бывший преподаватель из Эколь Нормаль, Антуан узнает, что уже три года, как его пропавший младший брат опубликовал в журнале новеллу под названием «La Sorellina» [262]. Опубликовал под достаточно прозрачным псевдонимом, не оставляющим сомнений, что ее автор именно Жак Тибо. Никто другой не мог этого написать. Новелла открывает Антуану глаза на Жака: герой рассказа любит свою сестру (Жиз) кровосмесительной любовью и – одновременно – другую девушку (Женни) любовью духовной. Хотя сам Антуан оказывается выведен в новелле достаточно неприглядно, он не перестает любить брата и, с намерением привезти Жака к постели умирающего отца, едет в Швейцарию, где тот, начав писательскую карьеру, живет в революционно настроенной среде, и живет довольно счастливо. «Смерть отца» – безжалостная книга. Болезнь и физическое разрушение старика Тибо описаны с жестокой скрупулезностью, и цель писателя тут – показать полное разоружение гордеца перед лицом болезни и убожество положения человека в мире. Не связанная с религией ужасающая проповедь. Ад, который можно пощупать.

«Что я знал о нем? – думал Антуан. – Знал только со стороны обязанностей отцовских… Верховный жрец в общественной сфере, почитаемый и грозный. Но он-то, он, каким был он, когда оставался сам с собой, кем он был?.. И что знал он обо мне? Еще меньше, чем я о нем! Ровно ничего не знал!» [263] Здесь и далее цитаты из книги «Смерть отца» в переводе Н. М. Жарковой. У отца и сына не было общего языка, у них не было возможности словесного обмена: двое чужих. «А сейчас уже слишком поздно, – подводит Антуан итог своим размышлениям, – все кончено, навсегда кончено». И это перекликается с «Пустыней любви» Мориака, где так прекрасно описана трагическая невозможность общения между двумя близкими людьми.

«Лето 1914 года». После смерти отца Жак снова возвращается в Швейцарию к оставленным друзьям, революционерам-интернационалистам, которые чувствуют, что мир на грани войны, и борются за то, чтобы сделать войну невозможной. Ненавидя класс, из которого вышел, буржуазию, Жак готов пожертвовать всем ради «дела». Несмотря на публикацию своей новеллы (а может, именно в связи с этой публикацией), Тибо-младший понимает, что никогда ему не стать великим художником – что искусство для него всего лишь клапан для выпускания пара, средство освободиться от страстей. Не состоявшись как литератор, он отдается революционной деятельности со всей истовостью, присущей Тибо, испытывая разочарование за разочарованием. По тому, что человек говорит, нельзя судить о его нравственных достоинствах. Жаку открывается, что не бывает на свете революционеров и буржуа, белых и черных, а бывают, по выражению Бриана [264] Бриан А. – см. примеч. на с. 133. , хамы и не хамы, рожи и приятные физиономии, политики и мистики. За исключением нескольких рьяных проповедников и нескольких прекрасных специалистов, Жак Тибо, хоть и родился в буржуазной семье, на голову превосходит свое окружение. Именно он совершенно искренне хочет бороться с обманом, надувательством, нетерпимостью, классовой ограниченностью и военными преступлениями. Глава группы единомышленников Мейнестрель оказывается ни на что не годным руководителем, к тому же озабоченным своим физическим недостатком. Это попросту разрушитель и нигилист, вовсе не стремящийся защитить мир.

Революционерам, конечно же, не удается помешать войне разразиться, и Жак после вспышки любви с вновь ненадолго обретенной Женни погибает в ходе нелепой затеи с антивоенными листовками, которые он намеревался разбрасывать над линией фронта. Самолет терпит аварию, тяжело раненного, его принимают за шпиона, а затем при отступлении его убивает французский жандарм. Печальная, отвратительная, бесполезная смерть, которую автор описывает с такой же беспощадностью, что и смерть старика Тибо.

Завершает книгу эпилог. Даниэль де Фонтанен, который был, как и его отец, прожигателем жизни, во время войны становится жалким инвалидом, ему ампутируют ногу. Отравленный газами Антуан, будучи трезвомыслящим врачом, наблюдает за медленным процессом собственного умирания. Единственное его утешение – маленький сынишка Женни и Жака, Жан Поль Тибо. Глядя, как упорно пытается трехлетний малыш взобраться по склону холма, Антуан думает с удовлетворением: «Энергия у него наша: настоящий Тибо… У нашего отца властность, желание господствовать… У Жака буйство, мятежный дух… У меня упорство. А здесь? Во что выльется та сила, которую носит в своей крови этот ребенок?» [265] Здесь и далее цитаты из эпилога «Семьи Тибо» в переводе Н. М. Жарковой.