Андре Моруа - Литературные портреты: Искусство предвидеть будущее

Таким образом, жалкая свобода Матье сталкивается с затрагивающей и его самого мировой битвой. Желая как можно лучше показать эту взаимосвязанность судеб, Сартр сплетает вокруг единой мысли жизни частных людей и политических деятелей: Чемберлена, Гитлера, Бенеша [321]и Матье. Этот последний не бывал абсолютно свободен (каким считал себя Рокантен) перед лицом небытия, он был свободен лишь в определенной ситуации. В третьей части, «Смерть в душе», описано поражение в войне. Матье, охваченный стыдом, испытывает страстное желание утвердить свою свободу. Но как это сделать? Совершив поступок – скорее всего, бесполезный, но способный избавить его от груза прежней осмотрительности. Забравшись на колокольню, он стреляет из ружья по немецким танкам. Напрасный труд. И все же…

«Это было огромным реваншем: каждым выстрелом он мстил за прежние слабости. Один выстрел – в Лолу, которую он не осмелился изнасиловать, другой – в Марсель, которую ему пришлось бросить, третий – в Одиль, которой он не пожелал овладеть… Он стрелял, и законы взлетали в воздух: возлюби ближнего своего, как самого себя, на этой войне придурков; не убий – получай пулю, предатель. Он стрелял в человека, в Добродетель, в Мир». Бесполезная, нелепая стрельба. И все же в действии свобода обретает для Матье свой истинный смысл. Но неужто эта месть за прошлое и есть свобода? Злопамятность – тоже зависимость.

После исчезновения Матье (неизвестно, убит он или нет) на смену ему приходит Брюне. Вместе с другими пленными его отправили в Германию. Здесь включается экзистенциальная тема. Пленный, лишившись свободы, не может строить грандиозных планов, но, чтобы сохранить себя, он должен ставить перед собой малые цели. Брюне, суровый марксист, ищет среди своих товарищей по несчастью коммунистов и, приучая к повиновению, готовит их к работе, которой предстоит заняться после освобождения. Сартр напечатал также несколько отрывков из четвертой части, которая называется «Последний шанс», однако создается впечатление, что эта книга никогда не будет завершена. И герой, и роман зашли в тупик. К концу и сам Брюне начинает сомневаться в правильности линии партии. Похоже, трагедия Сартра-романиста состоит в том, что, призывая действовать, он способен создавать лишь неспособных к действию персонажей.

Интенсивность его антибуржуазных переживаний мешает ему создавать живых героев. Если его персонажи – обычные обыватели, его ненависть их уродует так, что они превращаются в карикатуры. Если же это достойные члены партии, то авторская любовь окружает их неправдоподобным ореолом. Английский критик Джон Уэйтман [322]отмечает то место в «Тошноте», где Рокантен заявляет, что, разумеется, ища утешения в искусстве, не хочет уподобиться своей старой тетушке, говорившей: «Прелюдии Шопена так поддержали меня, когда умер твой дядя». «Ограниченность люто антибуржуазного ума Сартра, – пишет Джон Уэйтман, – проявляется в неспособности допустить, что искренне горюющей мелкобуржуазной тетушке, когда она слушает Шопена, смутно видится нечто абсолютное».

Новеллы, входящие в сборник «Стена», служат иллюстрациями некоторых положений экзистенциализма. Героиня «Комнаты», женщина по имени Ева, замужем за умалишенным; она предпочитает жить вдвоем с этим впавшим в безумие человеком, вместо того чтобы, как советует ее отец, здравомыслящий обыватель, отдать его в психиатрическую больницу. «Герострат» – это монолог садиста, унижающего проститутку и стреляющего по толпе, защищаясь от Других. «Детство вождя» – блестящее исследование формирования заурядного молодого обывателя, не знавшего, «кто он такой», и искавшего себя до тех пор, пока вдруг не обнаружил, что, объявив себя антисемитом, он добился уважения какой-то части людей. Только беспредельная глупость спасает его от сознания собственного ничтожества.

Именно в театре Сартр воплотил свои идеи ярче всего. И именно пьесы завоевали ему огромное число почитателей по всему миру. Первая его пьеса, «Мухи», поставленная во время оккупации, отчасти обязана своим успехом тем намекам, которые зрители в ней улавливали, но она имеет и непреходящую ценность. Пьеса начинается с возвращения в Аргос Ореста, сына Агамемнона и Клитемнестры; отец юноши был убит любовником его матери Эгисфом. После того как совершилось убийство, на Аргос напало несметное множество мух, изводящих с тех пор его жителей. Эти мухи символизируют угрызения совести, терзающие население целого города.

В начале пьесы молодой, красивый и богатый скептик Орест заявляет, что никогда не следует брать на себя обязательств. Он – «человек высшей формации», и он свободен, но эту свободу дала ему утрата его положения. Родительский дворец уже ему не принадлежит, а город стал чужим. Ах, как бы ему хотелось стать обычным человеком, одним из многих. «Понимаешь, если бы я мог совершить какой-нибудь поступок – поступок, который дал бы мне право гражданства среди них… Если бы я мог овладеть, пусть даже совершив преступление, их воспоминаниями, их страхами и надеждами, чтоб заполнить пустоту моего сердца. Ради этого я убил бы родную мать…» [323]Слабовольный Орест покинул бы город, так ничего и не совершив, если бы не его сестра Электра, которая все это время, пятнадцать лет, жила вместе с преступной четой и ждала возвращения брата, который должен отомстить и избавить Аргос от мух.

Сам Юпитер уговаривает Ореста уйти из города, отказаться от мести. Всегда ли надо кого-то наказывать? – говорит Юпитер. Боги сделали так, что беспорядки принесли нравственную пользу. Орест сопротивляется. Он «добродетельный, набожный молодой человек», но всему есть предел: «Значит… это – добро. Тихонько смыться. Тихонько. Всегда говорить „простите“ и „благодарю“… Значит, это?» Развязка окажется неожиданной. Орест сделал выбор; он совершит непоправимый поступок, он убьет убийцу своего отца и родную мать; сестра от него отречется, Юпитер его осудит, и он покинет Аргос. Но почему Электра отрекается от него? Потому что он лишил ее смысла жизни, отняв у нее ненависть и жажду мести, существовавшую лишь в мечтах.

И все же Орест, экзистенциальный герой, безоговорочно принимает на себя ответственность за свой поступок. «Я свободен, Электра. Свобода ударила в меня, как молния». Что касается Юпитера – тот, создав людей свободными, теперь их свободой не распоряжается. Орест неподвластен его закону. «Потому что я человек, Юпитер, а каждый человек должен сам отыскать свой путь». Человек, обладающий волей, сам выбирает судьбу. Люди беспомощны только тогда, когда сами это признают. «Если свобода вспыхнула однажды в душе человека, дальше боги бессильны». Только совершив преступление, Орест по собственной воле расстается со своей юностью. Он стал взрослым человеком, вступил в возраст ответственности, сделался зрелым мужем. Спасенные им аргивяне закидывают его камнями, потому что он внушает им страх. Когда он уходит, мухи (или Эринии) следуют за ним. Их исчезновение станет спасением для Аргоса, дарованным ему Орестом вопреки желанию горожан.