Чжан Вэй - Старый корабль

— Хорошо поёт дедушка Суй, — говорили дети.

— Это он горланит, а не поёт, — отвечали взрослые.

С выступившей в уголках губ белой пеной он тыкал в людей по обе стороны улицы и орал:

— И почему вы не выходите в море? Почему?

Народ испуганно переглядывался. А Суй Бучжао надрывался:

— Никуда вы не годитесь, мать вашу. Такие крепкие и здоровенные, а расселись здесь чинно на улице, только предков позорите! А ну быстро на борт, вода в Луцинхэ прибывает, ветер и течение то, что надо. Дядюшка Чжэн Хэ на корабле уже отправился… Ахэй-лайцзай, хо-хо! — И продолжал браниться, кричать и падать. Узнав об этом, за ним пришёл Баопу, и Суй Бучжао дыхнул на племянника перегаром: — Мы тоже на борт?

— На борт, на борт, — с серьёзным видом кивнул тот. Все вокруг расхохотались.

Поддерживая дядюшку, Баопу повёл его домой, по дороге все провожали их взглядами. Дома он положил старика на кан и налил ему воды. Баопу понимал, что на этот раз старик напился основательно, знал он и то, что потчевать вином урождённая Ван всегда была мастерица. Он хотел, чтобы дядюшка лёг отдохнуть, но тот, схватив его за полу одежды, попросил остаться и поговорить с ним. Баопу ничего не оставалось, как сесть. Суй Бучжао лежал лицом вверх, почти закрыв глаза:

— Ты знаешь, что ты в семье самый старший? — Баопу кивнул. — Ну, знаешь, и хорошо, — продолжал старик. — Ты должен отвести брата и сестру на корабль дядюшки Чжэн Хэ. Слышишь? — Баопу снова кивнул. Суй Бучжао возбуждённо сел: — Взойдите на корабль, поспешите в моря-океаны, вот что такое жизнь! Канон по мореплаванию передаю тебе, в нём вся моя жизнь. — С этими словами он спустился с кана, вынул из стены железную коробку, вынул книгу с бамбуковыми плашками и стал осторожно листать. — Славная книга! — вздохнул он, и серые глазки заблестели. Водя пальцем по строчкам, он прочёл: — «…Постоянно проверяй курс, ориентируйся по звёздам, наноси на карту островки, течения и холмы. Необходимо ставить шкипером на корабле того, кто хорошо знает компас, умеет наблюдать за звёздами, горами и островами и ориентируется в глубинах по цвету воды. Осторожно ходите в глубоких водах, постоянно исследуйте их и не относитесь беспечно, тогда не будет промахов». — Суй Бучжао поднял глаза на Баопу: — Слышал, нет? Ходить по морям на корабле не так-то просто: «Постоянно исследуйте их и не относитесь беспечно»! — Он положил книгу обратно в коробку и лёг на кан. Глаза его были полузакрыты. — Эх, Баопу, люди моего поколения почти все поумирали. Думаю, Валичжэнь не стареет, он становится моложе. Хочу сказать тебе о двух вещах, хотя боюсь, что ты примешь это за пьяную болтовню.

— И что это за две вещи? — спросил Баопу.

— Во-первых, эта книга. Когда меня не станет, она будет твоей, и ты должен беречь её как зеницу ока и следить, чтобы её не выбросили.

— Сделаю, — ответил Баопу.

— Свинцовый цилиндр с его худым семенем так и не нашли, — продолжал старик, — теперь ты должен проверять каждого родившегося ребёнка, нет ли у него дефектов, и надо найти этот цилиндр.

— Сделаю, — пообещал Баопу. Суй Бучжао перевёл дух и продолжал:

— Ещё нужно приглядывать за старинной городской стеной государства Лайцзыго, нужно, чтобы люди осознали, что Валичжэнь когда-то был стольным градом! А ещё старый корабль, что нынче установили в центре провинции. Люди должны понять, что он принадлежит городку, что они должны поклоняться ему. Если не воочию, то хотя бы в душе! — Буркнув что-то в ответ, Баопу и не заметил, как у него на глазах выступили слёзы. И он тихо повторил слова дядюшки: «Старый корабль, поклоняться в душе»…

Даси и Наонао часто приходили навещать Цзяньсу там, где он теперь обосновался — во дворике Го Юня. Обычно он лишь прогуливался, загорал, пил отвары из трав, учился у Го Юня цигун и не ел несвежих продуктов. Даси как-то принесла Цзяньсу палочку сахарного тростника, но Го Юнь его отверг.

— Всё, что привозят с юга, уже несвежее, — строго заявил он.

В комнате Даси без конца целовала Цзяньсу, не смущаясь присутствием Наонао. Она покрывала поцелуями его лоб, глаза, бескровную шею. Часто слёзы струились у неё из глаз, и она вытирала их тыльной стороной ладони, горестно восклицая:

— Правитель небесный, как же ты допустил, чтобы он заболел, проклятье! Не нужно было ездить в город, я знаю, под его воздействием ты так заболел. Цзяньсу, выздоравливай быстрей…

Цзяньсу лишь молча смотрел на неё.

Сидевшая рядом Наонао листала лежавшие на кровати «Вопросы к небу». Она знала, что во время болезни Цзяньсу было позволено читать только эту книгу. Наонао в последнее время сильно похудела, побледнела и сидела, тонкая и хрупкая. Однажды она сказала Цзяньсу:

— Я всё ещё жду его.

— Жди, — кивнул Цзяньсу.

Работа по проектированию и изготовлению передаточных колёс вступила в решающую фазу. Ли Чжичан вместе с «брехуном» техником Ли, Суй Бучжао, а также помощниками из кузнечных цехов работали день и ночь. Узнав об этом, многие потянулись посмотреть, понимая, что происходящее — самое значительное новшество в производстве лапши в Валичжэне за последние несколько десятков лет. Дом превратился в цех и работа кипела. У людей появлялось желание работать, и царил замечательный дух. За работой все вели разговоры, особенно много разговаривали Ли Чжичан и техник Ли. Суй Бучжао рассказывал о своих приключениях в морях, такие чудеса, что его слушали, вытаращив глаза и разинув рот. А «брехун» повествовал о делах космических, рассказывал о «звёздных войнах», и Суй Бучжао всегда слушал его с большим интересом.

— Хорошая штука — послушать молодёжь, — говаривал он. Каждый день он находил время, чтобы заглянуть к Ли Чжичану, потрогать своими руками каждое колёсико, каждый вал, и когда работа стала близиться к концу, он с каждым днём испытывал всё больший восторг.

Однажды «брехун» разложил несколько колёс на земле и стал объяснять устройство Млечного Пути. «Вот Земля, Сатурн, Венера, Луна…» — указывал он на колёса. Ли Чжичан был очарован орбитами космических кораблей, которые тот чертил на земле, но никак не мог взять в толк, что такое «выход в открытый космос». Огромный интерес вызвала у всех тема «летающих тарелок». Суй Бучжао засвидетельствовал, что десять с лишним лет назад в один из вечеров целый строй из десяти «тарелок» действительно пролетал над Валичжэнем, они сделали три круга над излучиной Луцинхэ и улетели. Ли Чжичана больше интересовали «звёздные войны», он выразил удивление по поводу того, что «летающие тарелки» сделали три круга, но тут же принялся расспрашивать техника Ли о технических достижениях США и СССР в космических полётах. Ли Чжичана больше всего озадачивали технические термины, большинство из которых ему было не запомнить, а «брехун», как назло, будто знал их наизусть. Он считал, что у техника Ли, должно быть, очень необычный мозг, как и у его дядюшки. Все эти «инфракрасные зонды», «мощные лазеры», «длинноволновые инфракрасные детекторы на ракетах», «технология адаптивной оптики» — сам чёрт не разберётся. Как ни странно, чем больше он не понимал, тем больше хотелось слушать, просто как наркоман.