Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Это еще почему? — обиделся Виталий.

— Эта страна очень подходит для бездельников, вроде тебя. Ты даже не удосужатся прочитать в Интернете, сколько реально стоит сделать фильм в Голливуде. А для этого всего лишь надо было включить компьютер. Топай к себе, а я продолжу работу. Пока можешь, сиди в России. тут. А сейчас goodbye, my friend.

— Вы еще об этом пожалеете! — закричал Виталий и устремился к выходу.

В первые минуты предложение отца Варлама уйти в монастырь показалось Софье Георгиевне столь нелепой, что ей стало смешно. У нее даже немного улучшилось настроение. Но ненадолго. Чем больше она об этом размышляла, тем реальней стала казаться такая перспектива. Во-первых, жить в обители можно по-разному, не обязательно принимать постриг; некоторые годами пребывает в статусе послушниц. Во-вторых, если не давать обет, то в любой момент можно покинуть ее стены и вернуться к прежнему образу жизни.

Софья Георгиевна вдруг вспомнила о своей сокурснице по медицинскому институту. Это была веселая, миловидная девушка, у которой всегда были поклонники. Но через несколько лет после окончания вуза внезапно для всех ушла в монастырь и в качестве послушницы провела там много лет. Потом вернулась в прежнюю жизнь, но уже совсем другим человеком.

Софья Георгиевна встречалась однажды с ней и поразилась ее глубокой перемене. Это был человек, полностью погруженный в самого себя. Внешне она была похожа на всех остальных людей, но если только не присматриваться к ней внимательно. Она жила в каком-то своем измерении, в котором все материальное имело второстепенный характер.

Через какое-то время от одной общей знакомой Софье Георгиевне стали известны кое-какие подробности жизни той женщины. Оказывается, она была дочерью крупного бизнесмена и после его кончины получила большое наследство. Но вместо того, чтобы пользоваться им, наслаждаться каждый днем, пожертвовала все имущество благотворительным организациям и, не имея больше ничего за душой, ушла в монастырь. Пожалуй, именно факт раздачи поразил в то время Софья Георгиевна больше, чем превращение жизнерадостной молодой женщины в послушницу. Об этом истории Софья Георгиевна давно и прочно забыла, но сейчас она отчетливо воскресла в памяти.

А ведь она тоже может поступить подобным образом, неожиданно возникла мысль. Ведь большая часть их с мужем имущества записано на ее имя, в том числе и все это огромное владение. Так в свое время настоял Михаил, мотивирую это тем, что ему не по чину владеть таким количеством недвижимости. До сих пор она не только не придавала этому факту значения, но почти не вспоминала о нем. Это не более чем формальность, у них одна семья и в ней все принадлежит всем ее членам. Но теперь обстоятельство в новом свете приобретает и новое звучание. Вот только что с этим делать, она пока не очень представляет.

Софья Георгиевна понимала: если она скажет мужу, что отец Варлам предложил ей стать монахиней, Михаил в гневе может просто выгнать священника из дома. Без того он не питает к нему теплых чувств, а тут еще такое! Но ведь что-то же надо менять в их жизни, продолжать так больше невозможно. Они уже докатились до того, что Виталий стал насильником. А что будет дальше и представить страшно. Но Михаил явно намерен сохранять все в прежнем виде, разве только в случае опасности укрыться в своем испанском убежище. А чем это лучше монастыря, то же самое затворничество в стране, где она никого не знает, не умеет разговаривать на языке ее жителей. Сидеть на веранде и смотреть на море. Да, это красиво. Но если глядеть на него неделю, месяц, два, то в один прекрасный момент это жутко наскучит. Все это отдает какой-то безграничной бессмыслицей. Если Мишу такое существование устраивает, то ее — нет. От своего отца — профессора медицины она усвоила мысль, что смысл жизни — это приносить людям пользу, а профессия медика одна из самых подходящих для выполнения этой миссии. То были не просто красивые и благородные слова, он именно так и жил. Неоднократно отказывался от выгоднейших предложений, в том числе стать заместителем министра здравоохранения ради возможности лечить больных. Он никогда много не получал за свою работу, но главное даже об этом почти не думал. Зато всю жизнь совершенствовал свое врачебное мастерство, пока не стал одним из ведущих специалистов в своей области. Но вот парадокс судьбы, как только он получил признание, то вскоре скоропостижно скончался разрыва сердца — оно не выдержало нагрузки работой по десять-двенадцать часов ежедневно.

В молодые годы ее отец всегда был для нее примером для подражания. Поэтому она и выбрала профессию медика, о чем ни разу не пожалела. Но вот что с ней случилось потом, даже страшно подумать, с какого-то момента она стала обо всем забывать. Водоворот новой жизни подхватил ее и понес неведомо куда. И теперь она обладательница огромного имущества стоит у разбитого корыта и не знает, как дальше жить. Достойное завершение большого этапа жизни.

Может все же попробовать поговорить с мужем, робко пробилась мысль. Если это не сделать, ничего никогда не сдвинется. Они так и продолжат жить, пока их не поглотит какая-нибудь катастрофа. Надо преодолеть нерешительность и попытаться его убедить, что их семья, как в воздухе, нуждается в кардинальном обновлении.

Софья Георгиевна мало верила, что такой разговор принесет хоть какой-нибудь позитивный результат. Но все оставлять, как есть, тоже невозможно. Вот и пойми, как следует поступать.

Михаил развалился на кровати и смотрел какой-то очередной сериал. Некоторое время назад Софья Георгиевна с удивлением обнаружила, что ее супруг пристрастился к подобной кинопродукции, причем, ему нравились даже не боевики, а сделанные для домохозяек слезливые мелодрамы. Он мог смотреть их часами; нередко она засыпала, а он продолжал следить за крутыми перипетиями очередной мыльной оперой. Она терялась в догадках, откуда у него возникло такое странное увлечение. Однажды даже спросила его об этом, но Михаил вдруг сильно разозлился и по сути дела нагрубил, сказав, что это не ее дело. Больше она такого вопроса не задавала.

Софья Георгиевна села на кровати рядом с мужем.

— Миша, мне надо с тобой поговорить.

Ратманов недовольно покосился на нее.

— Потом, — бросил он и снова воззрился на экран.

— Нет, сейчас. — Софья Георгиевна понимала, что если не проявит настойчивость, у нее не хватит затем решительности на этот разговор. — Фильм может подождать. Прошу, выключи телевизор.

Муж с явной неохотой выключил телевизор.

— Ну, что там у тебя? Только давай коротко и быстро.

— Уж как получится. У меня возникала одна идея. Точнее, даже предложение.