Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

— Я уйду, только успокойтесь. Жаль, что вы не желаете меня выслушать. Вы слишком придаете большое значение этой истории. Случается, что у мужчины от женщины сносит голову, и он уже не способен здраво мыслить. До свидания, Соланж.

Француженка проводила взглядом Азарова, затем закрыла за ним дверь. Села на кровать и неожиданно для себя расплакалась.

Виталий с громким воплем ворвался в апартаменты своих родителей. Софья Георгиевна сидела в кресле и листала медицинский журнал. Она давно хотела заняться повышением своего профессионального уровня, познакомиться с новой литературой. Но на это либо не хватало времени, либо не оставалось сил. Сейчас же в период изоляция появился удобный случай восполнить этот пробел.

Софья Георгиевна подняла голову и увидела сына, его лицо и волосы были в крови. В ней же была запачкана и рубашка.

— Виталик, что с тобой? — с испугом вскричала она.

— Меня избил Алексей, — ответил Виталий.

Софья Георгиевна вскочила с кресла.

— Как избил? Не может быть.

— Может! — заорал Виталий. — Лучше погляди, что со мной.

Софья Георгиевна, которая при виде окровавленного сына впала в некоторое оцепенение, тут же освободилась от него.

— Иди сюда.

Виталий подошел к матери и опустил голову. Она быстро посмотрела ее и с облегчением убедилась, что рана совсем не серьезная. Ее и раной трудно называть, просто содрана кожа на черепе. И даже кровь уже не идет.

— Сейчас тебе перевяжу. — Софья Георгиевна бросилась к аптечке, достала бинт и йод и вернулась к сыну. — Расскажи, как все произошло? — попросила она, перевязывая голову.

— Я разговаривал с Соланж, — не очень охотно стал рассказывать Виталий. — Вдруг он ворвался и набросился на меня.

— Просто так взял и набросился, — с сомнением произнесла Софья Георгиевна.

— Именно так, взял и набросился. Он ревнует меня к ней.

— Ты хочешь сказать… — изумилась Софья Георгиевна.

— А ты что не знала?

— Нет. Я была уверенна, что у Святослава и Соланж прочные отношения. И когда узнала, что она переезжает в другую комнату… Подожди, она это сделала из-за Алексея?

— Не знаю, но он точно хотел воспользоваться ситуацией. И когда увидел меня в ее новой комнате, то пришел в ярость.

— Это на него не похоже. С другой стороны… — Софья Георгиевна на мгновение задумалась. — Если это действительно так, я не могу оставить это событие без последствий. Слава богу, что тебя задело по касательной. А ведь могло быть все гораздо хуже.

— Ты хочешь сказать, что я мог умереть? — мгновенно охрипшим голосом спросил Виталий.

— Когда человек ударяется о чем-то головой, это не проходит без последствий. Может произойти все, что угодно. Алексей должен ответить за свой поступок.

Софья Георгиевна закончила бинтовать голову сына и резко вскочила с кресла.

— Я скоро приду, — сказала она.

— Ты куда?

— К нему. Пусть объяснит свое поведение. Мы предоставили ему приют в нашем доме, а он так ужасно себя ведет.

— Мама, не надо, — попытался остановить ее Виталий.

— Иди в свою комнату и полежи, — посоветовала она. — Не делай резких движений, нужно чтобы кровь окончательно остановилась. А я скоро вернусь.

Не желая больше ничего слушать, Софья Георгиевна выбежала из комнаты.

Азаров был ошеломлен тем, что только что произошло. Впрочем, он почти не думал о своей стычке с Виталием. Сын Михаила никогда ему не нравился, он считал его никчемным прожигателем жизни, не способным ни на что полезное. Типичный представитель когорты золотой молодежи, которая считает, что все в этом мире создано исключительно для удовлетворения их низменных желаний. А все, что не входит в эту категорию, не достойно существования. Если можно о чем-то и жалеть то лишь о том, что этот бездельник мало получил за свое гнусное поведение.

Гораздо больше Азарова занимал вопрос ухода француженки от Святослава. Неужели только из-за их идиотского пари в бассейне? Почему-то ему казалось, что тут кроется другая причина, гораздо более серьезная и глубокая. А этот спор то ли предлог, то ли катализатор ее разрыва с братом. Ему, Азарову, едва он их впервые увидел, показалось, что между ними что-то не так. Вроде бы делают одно дело, имеют общие интересы, но при этом уж очень разные. Это различие он почувствовал почти сразу, но что их конкретно разделяло, сказать не может даже сейчас.

Если люди из разных миров, и как бы они не были между собой по жизни близки, рано или поздно они разойдутся. Так случилось у них с женой; когда они поженились, между ними была такая страсть, что все родственники, друзья и знакомые только изумлялись и завидовали. Но настал момент — и они расстались. Когда это произошло, он очень переживал. А вот сейчас понимает неизбежность этого события. Все в этом мире предопределено, вот только люди этого обычно не осознают. И часто безмерно удивляются, когда случается такое.

Азаров вспомнил о разговоре с Соланж. Каким же он был дураком, поддавшись на провокацию Святослава. А то, что это была с его стороны сознательная провокация, теперь ему ясно. Трудно сказать, какую точно преследовал он цель, но своего добился — поссорил его с ней. И как теперь помириться, не ясно. Судя по ее поведению, она настроена против него очень решительно. Он понимает, как глубоко ее обидел. Это у нас подобные вещи воспринимаются снисходительно, а вот европейские женщины такого не прощают. Они там все помешаны на равноправии и независимости, на своем праве выбора партнера. Хорошо это или плохо, другой вопрос, но надо же было ему учитывать ее психологию. Тем более, она кинозвезда, богатая дама, привыкла к тому, что все смотрят ей в рот, что журналисты разносят каждое ее слово по всему миру, как нечто драгоценное. А он отнесся в данном случае к ней, как к базарной торговке. Вот она и обиделась, да так, что не желает его ни видеть, ни слышать.

Азаров и дальше готов был размышлять на эту тему, но потом мыслей прервало появление Софьи Георгиевны. На ее лице было написано предельное возмущение.

— Как вы могли так поступить с Виталием, Алексей? — едва перешагнув порог комнаты Азарова, воскликнула она. — Вот уж от кого, так это от вас не ожидала ничего подобного.

— Что с ним? — спросил Азаров.

— У него рана на голове. Вытекло много крови. Я крайне возмущена вашим поведением. Вы обязаны перед ним извиниться.

— Извиняться перед ним не собираюсь. Вы бы лучше спросили вашего сына, почему я так поступил.

— И почему?

— Он едва не изнасиловал Соланж.

— Это наглая ложь, Алексей!

— Когда я вбежал в комнату, он лежал на Соланж, а она звала на помощь. Я услышал ее крик и помчался к ней. В тот момент я даже не знал, что она сюда переселилась. Просто я услышал, как кто-то зовет на помощь.