Андрей Подшибякин - Игрожур. Великий русский роман про игры [litres]

– Вопросов нет! Ну и все, порешали. Обустраивайся, людей своих приводи, с типографией решай, – ну, сам знаешь.

– Я не… – второй раз за час сказал Гной и осёкся. Крокодиловый цепко на него посмотрел.

– Что ты не? Может, «не зна-а-аю»? – издевательски протянул новый начальник. К Гною моментально вернулась мышечная память от бурситетских поджопников – правда, очевидно было, что сейчас дело ими не ограничится. Отвечать нужно было быстро и неважно как, потому что правильных ответов на вопросы бурситетчиков не существовало.

– Я не пидор! – выпалил Юрик и зажмурился в ожидании леща.

– Да не, реально, дело твоё, – неожиданно покладисто ответил крокодиловый. – Я не осуждаю. Меня бабы, братан, самого задрали, пиздец. Может, и правильно вы это, ну, без них там обходитесь.

Мужчина догрыз ноготь и встал.

– Руку не жму, не обессудь, пацаны не поймут. Давай, короче, занимайся.

Неожиданно для себя Гной приосанился и отдал честь.

– К пустой голове не прикладывают, – хмыкнул крокодиловый. Видно было, впрочем, что реакция лоховского усача его позабавила. – А, еще. Я не знаю, Юрка говорил или нет, но проёбывать у нас нельзя. Запрещено моим персональным указом, гха-гха. А то у нас, знаешь, были одни партнеры недавно, какие-то эти ваши игры там делали, заходили с коммерческим предложением.

История так его увлекла, что он опустился обратно на стул.

– Я смотрю, слышишь, вроде нормальные пацаны, при понятиях. Там вопрос был копеечный по нашим меркам, подписал не глядя, надо ж на ваш этот рынок сраный входить – какие-то наклейки лепить на их диски, что, типа, лучше всего играется на мониторе «Геймер 2000».

Гной похолодел.

– Ну, перевели им там на офшор немного, понял, с понтом за рекламу. Они нам потом предоставляют отчёт – мол, продано двести тысяч копий, реклама отбилась, заносите ещё. А дядя Серёжа-то не лох!

То есть, крокодилового звали Сергеем.

– Дядя Серёжа пробил по своим каналам, сколько реально продано – а у них, понял, вообще пиздец с продажами был. Не двести, а тысячи три еле продали. Кто-то там что-то написал про них не то, я не особо в этой теме…

Гной понял, что у него сейчас остановится сердце.

– Короче, мне копеек не жалко, а вот когда меня напарить хотят, тут, братан, всё. На принцип иду. Лично на части их резал и по городу развозил в пакетах, слышишь, «рэйв герл», розовых таких, гха-гха.

Юрика вырвало на пол новой редакции.

– Да ещё, понял, с эскортом с мигалками, – как ни в чём не бывало продолжал Серёжа, увлечённый своей кошмарной историей. – Занёс там дополнительно нашим партнерам из правоохранительных органов по такому случаю. Во-о-от… Бизнес их потом передал нашим другим партнерам, из Ясенево – самим на баланс было не варик ставить, актив непрофильный и маржа у них там с гулькин хуй.

Сочетание бизнес-сленга и хоррор-шоу давалось крокодиловому Серёже так легко и естественно, что желудок Гноя снова завязался в узел.

– Так что у нас с проёбами строго, братан, – тем более, ты бумаги уже подписал. Ладно, заболтался я с тобой, пойду. Убрать не забудь за собой.

С этими словами новый непосредственный руководитель Тёмного Черепа поднялся, обошёл лужу блевотины и исчез в коридоре.

Юрик осел на пол. Непостижимым образом он умудрился сверзиться из рая в самые тёмные пучины ада, по сравнению с которыми все предыдущие приключения казались детскими шалостями объективных журналистов – и ими же, в сущности, были.

Чтобы хоть как-то успокоиться и понять, что делать дальше, Гной распаковал и подключил оборудование, воткнул в стену хвост от интернета, вхолостую потыкал пальцами в кнопки телефона и даже кое-как вытер салфетками рвоту с пола. Успокоиться не получалось.

Он только что понял, что, несмотря на всю суровую школу объективной журналистики, не имеет ни малейшего представления о том, как делать игровой журнал. И вообще любой журнал.

Сколько времени прошло в зелёном подвале, понять было невозможно: скрученному ужасом Гною казалось, что как минимум неделя – а значит, совсем скоро наступит страшная точка безубыточности, за которой маячило путешествие по городу в розовых пакетах «рэйв гёрл». Он попытался выдохнуть и вспомнить что-нибудь полезное о своей карьере в «Мании страны навигаторов», но в голову лезли только костры возвратов, фельдмаршальская объективность и чехарда с псевдонимами – Юрик так до конца и не понял, сколько человек писало для журнала и какой процент от общих текстов составляли произведения Игорька под разными личинами…

Гной замер.

«Журнал кому-то надо делать, на», – бегущей строкой пробежали перед мысленным взором слова Поплавского, снова воцарившегося в журнале после расправы дистрибьюторов над волками.

Дрожащими пальцами Гной нажал на кнопку мобилы и набрал номер, который он зачем-то помнил наизусть.

Пошли долгие гудки. Юрик знал, что его собеседник обычно подолгу не берёт трубку («Надо будет – перезвонят, это»), но всё равно психовал. Возможно, имело смысл сбежать к дяде Ырымбаю – туда-то силовое крыло компьютерной дистрибуции точно не дотянется…

Гной многого ещё не знал о своих новых работодателях.

– Але, это, Дядьвить, я уроки учил, звонка не слышал, – донёсся из телефона нарочито писклявый голос Игорька, словно бы изображавшего ребёнка. Звучало это до крайности паскудно, но Гной никогда ещё в жизни не был так рад слышать по телефону другого человека.

– Гарик, Гарик, слушай, дело важное есть, ну, не телефонный разговор, – затараторил он.

– Назад, это, не возьмём. С пидорами дел не имеем! Это! – отчеканил бывший друг. – Не звони, это, сюда больше.

– Замглавреда новый журнал полторы тысячи долларов, – выпалил Гной без знаков препинания.

Повисла тишина. Потом из трубки донеслось сопение и странные хлюпающие звуки – о том, что делал в эту минуту Игорёк, думать было одновременно отвратительно и страшно.

– Слышь, это, Юрец, а ты где? Куда пропал, это? Не звонишь, не пишешь! Забыл Игорька совсем, это? Ну коне-е-ечно, это, нахуй нужны старые друзья! – объективный журналист моментально переключился на тон оскорблённой невинности.

Юрик позволил себе лёгкую надежду на благополучный исход дела.

– Дел много просто, некогда особо, – важно ответил он и непроизвольно дёрнул усом: в подвале всё ещё висел лёгкий аромат блевотины.

– А Игоречек, конечно, это, хуи пинает, – продолжал спектакль собеседник. – Ладно, это, Юрец, к тебе куда подскочить? Расскажешь, это, как дела, чё нового.

Соблазн принять Игорька в собственной редакции был велик, но необходимо было проявить осторожность: кто знает, к каким последствиям может привести встреча объективного журналиста с кошмарными дистрибьюторами!.. Договорились пересечься на нейтральной территории – в центре зала на «Маяковской».