Серж Брусов - Верни мне мой 2007-й [litres]

– Ну, может, не на отлично… Но на хорошо – точно, – немного подумав, ответил я.

Парень тут же начал писать название предмета и оценку – «Хор» на нужной строчке в зачетной книжке.

– Судьба возвращает должок, – шутливо заметил он.

Воодушевленный таким поворотом, я решил устроить себе выходной посреди недели и поехал на «Пушку», где не был два с половиной месяца. Мои глаза заливало солнце – яркое, высокое, но уже не слишком теплое – осеннее. Спокойствие внутри меня умиротворяло настолько, что казалось: еще чуть-чуть, и я растаю в этом полуденном октябрьском пейзаже среди почти полностью пожелтевших листьев.

Грин оказался на месте, как тому и следовало быть. Я был рад его видеть, как и он меня:

– О-о-о, здоров, чуви! Давно же тебя здесь не было! Что делал? Всё с Натой тусил, наверно? – Грин ехидно поддевал меня локтем.

– Да если бы. Не, просто чё-то забегался. Сначала к себе ездил, потом практика была.

На «Пушке» с приходом нового учебного года всегда значительно обновлялся состав тусовки. Так же было и в этот раз – на площади появилось много новых лиц, увешанных мини-пирсингом и с розовыми челками. В этот раз их было даже чересчур много. Я спросил об этом Грина. Он сделал скептическую гримасу и пожал плечами:

– Да, чуви, ты прав. Это стало модно. Теперь их слишком много. Я здесь уже не раз видел детей лет двенадцати в футболках Tokio Hotel. Опопсела субкультура.

– Может, не так всё плохо? Смена растет.

– Я тебя умоляю. Когда субкультура становится модной – это влечет за собой ее смерть. Скоро всех начнут раздражать эти эмо. Не только бритых, вообще всех. Еще через какое-то время «Пушка» вновь поредеет, но новых притоков людей не будет – уже не модно. А потом эмо исчезнут совсем, оставив о себе лишь ностальгические воспоминания.

Я подумал, что Грин всё же слишком сгущает краски, но определенная доля истины в его словах присутствовала. В разговоре «старых» участников тусовки всё чаще можно было услышать новый термин – «позеры». Так они называли новеньких, копирующих внешний вид эморей, детей и подростков, слушающих в большинстве своем группу Tokio Hotel. На вопрос, в чем же принципиальное отличие позеров от непозеров, «старики» обычно говорили об отсутствии у «молодых» идеологии, затрудняясь при этом ответить, в чем она состояла. Очень часто проскальзывали слова: «неподдельные, настоящие эмоции», которые, впрочем, с большим трудом можно принять за «идеологию».

«Интересно, что об этом всём сказала бы Натка», – подумалось мне.

Через несколько секунд она «заговорила» в моей голове:

– Сказала бы, что подростки просто тянутся друг к другу. А это просто рамки общения такие.

Я мысленно «обратился» к девушке:

– Пожалуйста, можешь больше так не делать? Я рад тебя «слышать», но голоса в голове – это всё-таки слишком.

– Извини.

Я еще некоторое время стоял, уткнувшись в одну точку и осмысливая произошедшее. Возможности Натки переходили все разумные грани. Мое молчание прервал Грин:

– Так, а чё у вас с девчонкой-то? Вы вместе?

– Уже нет. Разошлись пару недель назад.

– Жаль, вы неплохой парой были. Классно смотрелись.

Я вспомнил, что вечером предстоял концерт Muse, «билеты» на который Антон «сделал» в одиночку во время моей хандры. Он отдал мне три экземпляра утром в университете. Я предложил их Грину.

– А ты что, не пойдёшь? – недоумевал тот.

– Да чё-то неохота. Не особо их люблю.

– Это зря. Они крутые. Ты всё-таки сходи. – Грин взял два билета, оставив третий мне. – Мало ли, какими они станут через пять лет? Может, там уже отбоя не будет от таких вон «фанаток», – он кивнул в сторону двух девочек лет тринадцати. – А сейчас хоть в нормальной обстановке классную музыку послушать можно. Популярность меняет творчество, а Muse, хоть и уже очень известны, сдается мне, станут вообще суперзвездами. И хорошо это или плохо – не знаю.

– Ладно, посмотрим. – Я убрал билет в карман и еще какое-то время болтал со старыми знакомыми под ласковым солнцем и свежим ветром золотой осени. Погода была настолько классной, что до общаги я шел пешком.

Оглядываясь назад, можно только поразиться дальновидности моего друга с зелеными дредами. Он предвидел всё – от заката эмо-культуры до бешеной раскрутки и популярности Muse среди маленьких девочек после участия группы в саундтреке к фильму «Сумерки».

Я сходил на концерт в Лужниках тем вечером. Благодаря Грину, слова которого заставили меня передумать, я испытал огромное удовольствие, оттого что посетил один из лучших концертов в своей жизни. А песня «Supermassive Black Hole» вообще стала одной из самых любимых до выхода пресловутого киноблокбастера и сопутствующего опопсения. Летом следующего, 2008-го она звучала отовсюду и, как мне тогда показалось, утратила свою эфемерную притягательность. Но сейчас, переслушивая ее после перерыва в несколько лет, понимаю – черт, песня всё-таки шикарна.

Опубликовано: ноябрь 2007-го

Отредактировано: на этой неделе

Играет: The White Stripes «Seven Nation Army»

А потом очень быстро наступила зима. В середине ноября выпал рекордный (как говорили во всех новостях) для этого времени года объем снега. По вязким липким сугробам мы с Антоном пробирались к небольшому уютному спортбару, затерявшемуся в переулках Чистопрудного бульвара. Мой одногруппник воодушевленно рассказывал о футбольном матче Россия – Англия, на котором он присутствовал месяц назад в Лужниках:

– Нет, ну ты прикинь! Англичан переиграли, и как! Тактически! Гус всё-таки красавчик!

После той победы народ уверовал наконец в того самого «пророка» от футбола, которого так долго искали и не могли найти в своем отечестве. Им оказался известный нидерландский специалист Гус Хиддинк. Впервые сборную нашей страны возглавил иностранец, и впервые за несколько месяцев своей работы голландец заставил людей поверить в команду. Сборной России оставалось победить в двух последних матчах отборочного турнира, чтобы попасть на чемпионат Европы-2008. Первой из двух игр была встреча с Израилем, ее мы и направлялись смотреть.

В пабе было шумно, накурено, но в то же время из-за его компактных размеров очень уютно. Хостес проводил нас к столику напротив большого полотна, куда источал лучи света проектор громоздких размеров, висевший под потолком. Все места в заведении были заняты. Люди сидели в футболках, кепках, шарфах с символикой Российского футбольного союза или просто содержащих в своей расцветке бело-сине-красный триколор.

– Сегодня выигрываем, – продолжал Антон, – и, считай, мы на Евро! Андорцев обыграть – нефиг делать.

Я за футболом следил, но не увлекался им так, как мой одногруппник. Антон всё время заходил на спортивные сайты, читал интервью и статьи, посещал все ключевые домашние матчи России и московского клуба, за который болел, – «Динамо».